Роберт Янг - Анабасис во времени

— По-моему, она высматривает мышей.

— Нет, она глядит прямо на нас.

— Какая разница, ты ведь не женщина.

— Скоро буду.

— Думаю, нам пора на волшебный ковер, — нервно бросил Биллингс.

Куллехи остались в санях, хотя они все равно не пригодились бы — слишком малы. Впрочем, дыни можно донести и так. Дуньязада повторила маневр и сорвала еще четыре канталупы, а после начала разыскивать туфли. Биллингс присоединился к поискам. К несчастью, фонарик остался в пещере, поэтому пришлось действовать наощупь.

— Не могла нормально разуться! Обязательно было забрасывать туфли на дерево?

— Никто и не забрасывал!

— Тогда куда они делись?

— Не знаю!

Вскоре Биллингс отыскал одну туфлю. Вторую обнаружила Дуньязада. Прихватив по две дыни, путники молча двинулись ктобогану и по дороге не обменялись ни словом. Пока Биллингс убирал добычу в ящик с продовольствием, Дуньязада плюхнулась на сиденье и пристегнула ремень безопасности. Биллингс устроился рядом, пристегнулся, и сани взмыли вверх, держа курс на город.

Внизу проплывали сады и поля, река вилась ртутной змейкой. Биллингс умолчал про намерение облететь город и покосился на спутницу — та сидела не шелохнувшись, устремив взгляд в одну точку.

— Дунни, не злись.

— Я не злюсь!

Ну конечно. Надо было оставить ее в пещере.

С другой стороны, без Дунни он закончил бы обедом для гуль.

От этих мыслей на душе сделалось тоскливо.

Башня располагалась на окраине и вплотную примыкала к стене. Ярко синий свет, лившийся с вершины, озарял весь город, придавая ему голубоватый оттенок, замеченный еще из пещеры. Очевидно, башня была единственным источником света, других не наблюдалось.

Биллингс отважился подлететь к конструкции вплотную. Сияние било из горизонтального паза не широким лучом, а озером разливалось по сторонам, омывая все вокруг.

Чуть ниже паза зияло единственное окно. Внутри горел едва различимый, тусклый свет. В целом башня напоминала маяк, за одним исключением: ровное мерцание стен наводило мысль о металле. Похоже, Дуньязада права, башня и впрямь сложена из меди.

Биллингс представил, как из огромного поднебесного ковша расплавленный металл заливают в исполинскую конусообразную форму. Впрочем, башню могли отлить и по частям. Хотя смотрелась она цельной, но ведь в полумраке многого не разглядишь.

— Убедился? — подала голос дочь визиря. — Это Медный город.

— Медная здесь только башня.

— От нее и название. А в башне обитает джинн.

— Откуда знаешь?

Они миновали стену, и Дуньязада кивнула на неосвещенные здания и пустынные улочки, простиравшиеся по дну озера света.

— По-твоему, они живут там?

Похожие на коробки домишки тянулись ровными, неотличимыми друг от друга рядами. Крепостная стена была сложена из гранита. Очевидно, из него строили и дома, хотя наверняка не скажешь — слишком темно. Однако на обитель джиннов «коробки» явно не тянули.

— По-моему, нет, — признал свое поражение Биллингс.

— Билл, я думаю, это темница, — озвучила Дуньязада мысль, терзавшую его с самого обеда.

Тогда почему темницу озаряет не прожектор, а какой-то странный синий свет?

Тобоган парил над кварталами, стараясь не угодить в озеро иллюминации. Город оказался небольшим, а по меркам двадцать первого столетия — и подавно. В центре помещалась большая площадь с чем-то вроде колодца посередине. Прочие постройки угнетали мрачным однообразием. У гранитной стены теснились здания, похожие на склады. Рядом стояли пресловутые телеги. В город вели единственные ворота, широкие и сводчатые, с едва различимой во мраке решеткой.

Биллингс напрасно кружил по улицам — город словно вымер, нигде не было ни души.

— Наверное, они боятся покидать свои жилища по ночам, — предположила Дуньязада. — Как хорошо, что мы с тобой на волшебном ковре.

Биллингс вдруг понял — она больше не сердится. Обычно девушки дулись на него целыми днями, а то и неделями. Конечно, Дунни еще дитя, но суть от этого не меняется. Теперь она нравилась ему еще сильнее.

Поскольку город не проливал свет на будущее Земли, Биллингс решил продолжить изыскания и направил тобоган в расщелину на окраине долины. За ней простиралась бескрайняя равнина; Биллингс исследовал ее вдоль и поперек в поисках признаков жизни.

Непонятно, откуда взялась равнина, однако ее присутствие удручало не так сильно, как горы, выросшие спустя много веков после правления Султана, верного слушателя сказок Шехеразады. При взгляде на них Биллингс остро ощущал, сколько времени минуло с тех пор, и от одной мысли об этом бросало в дрожь. До последней минуты он тешил себя надеждой, что сумеет вернуться, пролетев через Занавес, и только сейчас осознал, как глубоко заблуждался.

Выходит, обратно можно попасть лишь тем же путем.

Биллингс содрогнулся: даже если удастся отсоединить нужные провода, где гарантия, что не вмешается третий фактор и все не испортит?

Но что если провода уже отсоединены?

Что если Занавес движется?

Вряд ли население Земли ограничивалось узниками темницы, томившимися под надзором джиннов. Надо постараться отыскать город или селение и расспросить тамошних жителей, вдруг им известно, как проникнуть за Занавес. Наверняка где-нибудь есть трещина, в противном случае разбойники не смогли бы периодически странствовать во времени.

Равнина не оправдала надежд; на ее просторах не было ничего, кроме валунов, пересохших канав да песчаных пустошей. Путники не встретили ни птиц, ни зверей, даже насекомоядные точно вымерли.

Дуньязада понимала, куда они летят, поэтому не досаждала вопросами. На ее личике застыла гримаса грусти.

— Мы совсем одни, Билл.

— Похоже на то.

Но Биллингс не сдавался. Вдалеке маячили смутные очертания холмов. Тобоган устремился туда, взимая все выше в небо. Увы, при ближайшем рассмотрении холмы оказались столь же пустынны и безлюдны, как и равнина. За грядой земля обрывалась и начиналась бескрайняя пустыня. Биллингс упрямо направил сани вперед.

— Билл, я проголодалась, — Дуньязада нарушила затянувшееся молчание.

— Опять?!

— Долгие странствия разжигают аппетит.

Биллингс поднял взгляд и остолбенел — луна стояла в зените. Он посадил тобоган на песчаную дюну. Пустыня простиралась до самого горизонта. А вдруг вся планета, за исключением долины и редких оазисов, мертва? Биллингс гнал от себя страшную мысль, но та упорно лезла в голову и обосновалась там умозрительной теорией.

Луна уже миновала зенит. Биллингс рассудил, что продолжать ночные странствия не имеет смысла, пора возвращаться — и чем быстрее, тем лучше. Потом, из долины, он полетит за горы и отыщет оазис, куда перенесло их с Дуньязадой. Поиски не займут много времени, если ориентироваться на озеро. А после можно возобновить попытки проникнуть за Занавес. Но прежде надо наведаться в пещеру. Совесть не позволяла Биллингсу запустить руки в сокровищницу, Дунни же щепетильностью не страдала. Какой смысл лишать девочку удовольствия?