Александр Пономарёв - Основной компонент [litres]

– Закрой глаза и крепко зажми уши, – громко прошептал я, срывая с плеча автомат.

Топот усилился. Скоро в серых сумерках тоннельного изгиба показалось несколько темных фигур. Я вскинул «шмайссер», нажал на спусковой крючок. Оружие с треском задергалось в руках. Длинные стежки трассеров прошили воздух, пули звонко защелкали по стенам. Двоих пехотинцев как ветром сдуло с линии огня, третий с хрипом выронил оружие из рук и кулем повалился на пол.

Я тоже упал в узкий промежуток между рельсами, ожидая ответного огня, и дождался. Автоматы пехотинцев злобно застрекотали. Корпус вагонетки сыпанул искрами, дрожа от ударов свинцового гороха. Сквозь визг рикошетящих пуль я услышал испуганный возглас Марики, обхватил голову руками и уткнулся носом в пахнущие мазутом шпалы.

В этот миг громыхнул взрыв, вагонетку сильно тряхнуло. Слева со скоростью экспресса промчалась туча пыли с каменной шрапнелью и булыжными бомбами. В нос шибануло резким запахом сгоревшего динамита.

Забыв о боли в груди и ушибах по всему телу, я выпрямился, как сжатая пружина, и выволок Марику из укрытия. Не дожидаясь, когда полностью осядет пыль, затащил ее на гору из разбитых в щебень валунов, толкнул к сумеречному провалу под потолком и расстрелял остатки магазина по преследователям. Те высунулись было из-за поворота, но рой свинцовых гостинцев заставил их нырнуть обратно. Потом поджег фитили у двух последних шашек, бросил своеобразные бомбы в сторону немцев и кинулся догонять Марику.

Едва я спрыгнул с горы щебня на пол, за стеной из камней один за другим громыхнули два взрыва и раздались стоны с криками о помощи. У нас в запасе оказалось несколько секунд форы, так что я смог осмотреться. Мы очутились в тупике: тоннель упирался в скалу, выхода на поверхность не было, если не считать нескольких расщелин в потолке, сквозь которые в каменный мешок проникал дневной свет.

Я с трудом сдержал в себе рвущееся на волю матерное слово, рывком выдернул из «шмайссера» пустой магазин, швырнул его на пол. Вытащил из подсумка запасной «пенал», с громким щелчком вогнал его в приемную горловину и, передернув затвор, повернулся лицом к пролому под потолочным сводом. Оттуда все громче доносился топот и бряцанье оружия.

В этот момент со мной опять что-то произошло. Сердце забилось с бешеной скоростью, кровь ударила в голову, но страха не было. Наоборот, появилась какая-то легкость. Мозг заработал со скоростью сверхмощного процессора, обрабатывая триллионы операций в секунду. Я видел и слышал все: от падающих с потолка капель воды до шуршащих в трещинах пещерных насекомых.

Над завалом медленно показалась голова фашиста. Мой автомат глухо затявкал и задергался. Из рыжего факела дульного пламени вылетели три темно-серые пули и, оставляя в воздухе голубоватые спиральные следы, неторопливо поплыли к пехотинцу.

Бду-у-умц!

Пробитая каска плавно взлетела в воздух. Она еще не сделала полный оборот, немец с дырками в голове и груди еще не осел на пол, а из пробоины, как выдвижные мишени на полигоне, уже появились два заторможенных солдата. Дульные срезы их «шмайссеров» окутались дымным пламенем, из которого с черепашьей скоростью вылетели тупорылые пули.

Я снова нажал на спусковой крючок. Автомат послушно отстучал очередь с длинными паузами между выстрелов. Свинцовые пчелы ужалили первого фашиста в грудь, плечо и в руку. Второму смертельный гостинец угодил в шею, откуда брызнул рубиновый фонтан.

Пока пехотинцы с хрипом и растянутыми криками падали на камни, я уворачивался от их пуль. Одна из них чиркнула по руке, и наваждение прошло. Мир вернулся к прежним скоростям, и я почувствовал, как в животе заворочался скользкий комок страха.

– Саня, сюда! – крикнула Марика.

Я обернулся. Она выглядывала из скалы. Времени удивляться не было, я выпустил длинную очередь в сторону прохода под потолком и отступил на несколько шагов назад. Из пролома вылетела граната, со звонким стуком ударилась в пол и, подскакивая, подкатилась к моей ноге.

Схватив «колотушку» за рукоятку, я швырнул ее обратно. Раздался звонкий хлопок. М-24 взорвалась в воздухе, нашпиговав осколками вылезших из пробоины фрицев. Двое солдат повалились замертво, еще столько же со стонами упали на камни.

Я подбежал к Марике, следом за ней протиснулся в узкую щель и громко присвистнул от удивления: мы оказались в той самой пещере, где я познакомился с партизанами. Теперь понятно, куда уходил дым от костра.

Марика бросилась к выходу, постукивая башмачками по полу. Я попятился за ней, ловя одним ухом шаги девушки, другим – доносившиеся из тоннеля звуки. Опасаясь, что пещерный сумрак помешает вовремя заметить пехотинцев, я до рези в глазах всматривался в скалу, держа палец на спусковом крючке.

– Саня!

Я оглянулся. Наполовину скрывшись в подсвеченной дневным светом трещине, Марика махала рукой. Едва я шагнул в ту сторону, как в пещеру проник первый пехотинец. Короткая очередь отбросила его к стене. За ним вылез второй, которого я тоже подстрелил, а третий, не желая схлопотать пулю, бросил сперва гранату.

Взрыв прогремел, когда я уже бежал к машине, хлопая полами шинели по сапогам и на ходу вынимая ключ из кармана штанов. Бросив автомат Марике, я выдернул гранату из-за пояса, чтобы не мешалась в дороге, швырнул ее на пассажирское сиденье и прыгнул за руль.

Руки дрожали. Ключ попал в замок зажигания со второй попытки. Стартер затрещал, но холодный двигатель упорно не хотел заводиться. Я еще потерзал аккумулятор, а потом так сильно треснул себе по лбу, что в глазах потемнело. Ну конечно, подсос! Дернув ручку под приборным щитком, повторил попытку. На этот раз движок бодро рявкнул, выплюнул из глушителя струю черного дыма и грозно зарычал.

– Бегом в машину! – проорал я в открытое окно.

Марика сбила выстрелом вылезшего из пещеры пехотинца, медленно попятилась, не спуская глаз с зияющей трещины в скале.

Я перегнулся через сиденье, открыл дверь за сиденьем водителя, потом с хрустом врубил заднюю передачу и вдавил педаль газа в пол. Колеса завращались с бешеной скоростью. Фонтаны щебня забарабанили по днищу. Машина прыгнула к девушке, чуть не сбив ее с ног. Марика плюхнулась на сиденье. Я выжал сцепление, включил первую передачу и бросил хлопающий дверью «опель» вниз по склону горы.

Возле пещеры затрещали автоматы. Пробитое пулями железо багажника застонало. Заднее стекло осыпалось кусками, на лобовом появились молочные звездочки.

Чуть склонив голову к левому плечу, я мельком глянул в зеркало заднего вида. Живая и невредимая Марика полулежала на заднем сиденье. Заметив, что я наблюдаю за ней через узкий овал зеркала, она растянула губы в улыбке. Я улыбнулся ей в ответ и сосредоточился на дороге.