Юрий Корчевский - Щипач [litres]

Сделал опись, постовой привлек двух пьяненьких в роли понятых, для подписи. Вскоре подъехал грузовик, погрузили труп для судмедэкспертизы. Надо установить причину смерти, хотя она и так ясна. Еще экспертизу ножа, по стали клинка вполне можно установить место изготовления. Вопросов много. Кто такой этот убитый? За что убит? Драки не было, иначе были бы разрывы рубашки, пуговица оторвана, сбиты костяшки пальцев. А сейчас ощущение – шел человек, его догнал другой, ударил ножом сзади в сердце и дальше пошел. На рукоятке ни одного следа пальцев нет и быть не может, ибо на рукояти шерсть животного. И свидетелей нет.

Пришлось первым делом ехать по адресу прописки в паспорте. Комната в коммунальной квартире заперта. Для начала Алексей поговорил с жильцами. Убитый его ровесник, когда-то был юнкером, да училище не закончил из-за революции. Работал нотариусом, вот уж поворот судьбы! Не женат, врагов не имел, жизнь вел тихую. Но не зря поговорка есть – в тихом омуте черти водятся. Видимо, была вторая жизнь, скрытая. Без повода не убьют, разве только сумасшедший. Но такой смертельный удар, как получил Корзун, ненормальный не нанесет. Видел пару раз Алексей убитых людьми ненормальными, психически больными. Масса ударов – до четырех-пяти десятков, в места вовсе не убойные, жертва просто истекла от потери крови.

А в данном случае удар нанес опытный человек, кому не впервой. Даже мысль мелькала – не скотобоец ли? Были такие на мясокомбинатах, официально должность называлась «боец скота».

При обыске в комнате Корзуна, как положено – при соседях в качестве понятых, ничего заслуживающего внимания не обнаружено, кроме фотографии женщины лет тридцати, вполне привлекательной, даже красивой. И второе, что вызвало вопросы – ключ. Замысловатый, явно не пролетарского производства. Артели и фабрики по выпуску замков, вроде артели «Красный труд», делали изделия простенькие, больше для защиты от честного человека, ибо ключи примитивные, а замки открывались шпилькой для волос.

А этот ключ бородки имел, как у сейфа, а головку изысканную, с вензелями. Знать бы еще, где тот замок, к которому подходит ключ? Соседи ни про ключ, ни про замок ничего сказать не могли.

За осмотром трупа и комнаты время пролетело быстро, и докладывать начальнику уголовного розыска пришлось уже утром. Все в подробностях рассказал, показал протоколы.

– Что думаешь предпринять?

– Сегодня в нотариальную контору пойду. Может быть – убийство связано с профессиональной деятельностью.

– Правильно.

Алексей уже собрался было выйти из комнаты, как Киселев обмолвился:

– Что-то твое фото в многотиражке начальство заинтересовало.

У Алексея екнуло в груди.

– Это по какому поводу?

– Почем мне знать? В НКВД прислали из Москвы нового заместителя по управлению. Вот он и заинтересовался, говорит – знакомое лицо. Ты ведь в милицию по направлению заводской парторганизации пришел?

– Так точно.

– Ну вот, не ошибся я, так и сказал. А он личное дело на тебя запросил. Ты не набедокурил где?

– Не было такого!

– Верю! Свободен!

– Есть.

Вышел Алексей в коридор, вытер платком пот со лба. Похоже – по фотографии его опознал кто-то из бывших сослуживцев по ОГПУ в Москве, ныне НКВД. Такое внимание начальства ему не понравилось. Если докопаются – в лучшем случае лагерь, а то и пропадет без следа в застенках на Литейном. Видимо – пришла пора исчезнуть. Плохую службу сослужило фото. Да и обошлось бы, кабы не новый назначенец из Москвы. После массовых чисток «органов» были большие кадровые передвижки.

Забрал оружие из стола, патроны. Подумав пару секунд, еще и паспорт Корзуна. На первых порах может выручить. И домой. По дороге перепроверялся – нет ли слежки? С одного трамвая перепрыгивал на другой, смотрел – не преследует ли кто? У подъезда дома постоял, осмотрелся. Пока ничего подозрительного. Поднялся по лестнице бегом. Что собирать холостому мужчине, особенно если вещами не оброс? В небольшой чемодан, прозываемый «балеткой», личные вещи собрал, бритву, небольшой запас денег. Усмехнулся – не много удалось скопить за пару лет работы в Ленинграде! Вышел, направился к Балтийскому вокзалу. Только за угол повернул, как к его дому подкатил «Форд-А» черного цвета. Из машины выскочили трое в штатском, но с короткой уставной стрижкой и выправкой, бегом поднялись по лестнице, стали колотить в дверь. Никто не открыл, и старший сказал:

– На службе он! Ждать и при появлении – арестовать. Помните – у фигуранта служебное оружие.

Повезло Алексею, секундами разминулся с сотрудниками НКВД. Алексей же ехал в трамвае и раздумывал – куда податься? Конечно, объявят в розыск, но конкретной вины за ним нет. Пока бумаги дойдут до областных управлений, а потом районных или городских, пройдет дней десять. За это время можно уехать в глухой угол и вести размеренную жизнь. Устроиться на работу, не связанную с милицией, НКВД, где не будет проверок при приеме.

Трамвай проехал мимо кладбища. Алексей сразу вспомнил слова умершей хозяйки, Марии Филипповны о могиле мужа. Как же он запамятовал? Надо заехать, ведь неизвестно – доведется ли еще быть в Ленинграде? Сошел с трамвая. Надо ехать на Васильевский остров, на Смоленское кладбище. Добрался с пересадкой. У входа стал вспоминать. Что там Мария Филипповна говорила. Алексеевская дорожка. Впрочем, она рядом с мужем упокоена. Однако инструментов при себе нет. За пару рублей выпросил у могильщиков лопату с обещанием обязательно вернуть.

– Поправлю могилу и верну!

Постоял у могилы Марии Филипповны. Было с его стороны упущение. Как поставил деревянный крест с табличкой усопшей, так и не поменял его на надгробие. Завертелся – закрутился на службе, нехорошо получилось. Повинился. Удастся ли еще вернуться, памятник заказать? Отставил «балетку» в сторону, подрыл лопатой могильную плиту ротмистра Киреева. На Алексеевской дорожке ни одного прохожего, день рабочий. Поддел за край, ухватился руками, приподнял. Есть какой-то предмет цилиндрический. Вытянул, очистил от прилипшей земли. Жестяная банка с крышкой, довольно тяжелая, килограмма на два. Обернув газетой, уложил в чемоданчик. Плиту на место вернул, земли подсыпал, выровнял.

Постоял несколько минут, вспоминая хозяйку. Хорошая женщина была, пусть земля ей пухом и царствие небесное. Подхватил «балетку» и лопату. Инструмент могильщикам вернул. Вот у кого по пословице – сыт, пьян и нос в табаке! Во все времена работа есть, и прибыльная. Но уж больно печальная, Алексей им не завидовал.

На вокзале усиления нарядов не увидел, как и полное равнодушие к своей персоне. Даже засомневался – правильно ли делает, бросая нажитое место, службу? Или пуганая ворона куста боится? Решил перепровериться. Из телефона-автомата позвонил Киселеву. Начальник уголовного розыска снял трубку, а голос не такой, какое-то напряжение чувствуется.