Игорь Журавлёв - Метанойя

— Да как почему!? — почти закричал Володя, — ты же и так красавец, а тут — форма зачётная, мускулы — во! А из всех карманов деньги торчат! Кто ж перед тобой устоит?

— Так-то оно так, — все же засомневался Серега, — но ведь служить не два, а целых три с половиной года!

— Да фигня это! — убеждал собутыльник, — я тебя в элиту армии устрою! Девчонки от одной формы визжать будут от восторга!

— Это куда? — почесал затылок Серега, — в десантуру, что ли?

— Бери выше — спецназ КГБ! Будешь потом, кого хочешь голыми руками рвать, там таким приемчикам учат, которые для всех остальных — совершенно секретные, понял?

Серега задумался. С одной стороны, было заманчиво. С другой стороны, КГБ — оплот ненавистного режима!

— Не, не могу, — замотал он головой, — понимаешь, они моего прадеда раскулачили! Не могу, принципами поступиться!

— И не надо поступаться! — убеждал Володя, — ты пойми, что ты там все секреты врага раузнаешь, а когда придет час освободить страну, ты будешь тем, кто поможет это сделать.

— Да, точно! Ты молодец! Я бы сам и не догадался, — пьяно восхищался Серега хитростью собутыльника.

А тот настаивал, пользуясь моментом:

— Хочешь, прямо сейчас всё устроим?

— А можешь?

— Мамой клянусь!

— А, поехали!

— Поехали!

Утром Серегу разбудил какой-то серьезный мужик в форме с погонами. В званиях Серега тогда еще не разбирался.

— Чё надо? — вскинулся Серега, — где я?

— Ну, ты даешь, парень, — усмехнулся помощник военкома капитан Лыков, — пить надо меньше. Хотя, последний раз можно, — подмигнул он.

— Как в последний? Почему? — не мог спросонья и с похмелья сообразить Серега.

— А потому что ты теперь военнослужащий — контрактник войск госбезопасности СССР!

— Какой еще контрактник? — ужаснулся Серега.

— Самый настоящий, более того — элитный! Ладно, некогда разлёживаться, скоро "покупатель" за тобой приедет. Пошли, надо уточнить кое-что, — похлопал его по плечу военный, — потом с родителями поговоришь, они тебя на улице ждут, вещи привезли.

Ошалелый, ничего не понимающий Серега, пошел за офицером. Пройдя по коридору и поднявшись на второй этаж, они зашли в небольшой кабинет, скупо обставленный казенной мебелью.

— Садись, — указал ему капитан на стул возле стола, сам усаживаясь с другой его стороны.

Серега сел на стул, крутя головой вокруг и морщась от боли — голова болела, соображал он плохо, понимал еще меньше.

— Так, Петров, — заговорил мужик в форме официальным тоном, — ты вчера говорил, что спортсмен, это точно?

— Кандидат в мастера спорта по боксу, — все еще недоумевая, ответил Серега.

— Это очень хорошо. Это нам поможет учесть твое пожелание.

— Какое пожелание?

— Да, пить тебе, Петров, надо завязывать. Хотя, что я говорю, ты же у нас, считай, уже завязал — в армии с этим строго, особенно в спецназе КГБ.

И капитан протянул Сереге лист бумаги, на котором его собственным почерком было написано: "Прошу записать меня в спецназ КГБ". Охренеть!

— А, — Серега закашлялся и, отчего-то смутившись, робко попросил, — можно взглянуть на контракт?

Капитан не стал вредничать, дело юридическое, и молча протянул ему другую бумагу. Серега начал читать печатный текст: "Я, Петров Сергей Викторович, 1968 года рождения, добровольно заключаю настоящий контракт…". Серега пробежал глазами вниз и увидел свою собственную подпись. В глазах потемнело.

— Воды будешь? — деловито спросил Лыков, видя его состояние.

— Буду, — Серега ухватился за стакан с водой, налитой из графина, и в несколько глотков осушил его. По телу разлилась спасительная влага.

— А можно еще?

— Можно, можно, сегодня тебе всё можно, — хохотнул зам. военкома, наливая второй стакан. Его Серега тоже выпил, но уже с несколько меньшей жадностью.

— Ладно, Петров, ты иди пока, с родителями попрощайся, но помни — у тебя есть полчаса. Потом должен приехать за тобой покупатель из части.

И Серега вышел из кабинета. А дальше… А что дальше? Мама ревела и обнимала. Отец ободряюще хлопал по плечу Сереге и успокаивал мать. Бутылка пива, пронесенная им тайком от матери, прочистила Сереге мозги, и он стал вспоминать вчерашний день, странного Володю и то, как они, вроде бы, собрались ехать в военкомат, к его знакомому. Значит, съездили.

С тоской Серега посмотрел в чистое небо над головой, прищурился на солнышко и, слегка ободренный пивом, сказал матери:

— Ты не волнуйся, ма, говорят, я в Москве служить буду. На увольнительные, значит, дома.

— Правда, сынок, это точно? — обрадовалась мать, не веря в свое счастье.

— Вроде бы так обещали, — вновь нахмурился Серега, тяжко припоминая их вчерашний разговор.

Оказалось — точно. Не в самой Москве, но в самом ближайшем Подмосковье.

Старшина Владимир Васильев издали смотрел, как прощается с родителями его новый сослуживец. Смотрел не просто так, а оценивающе. За годы войны, афганского плена и потом, за время обучения в ЦСН КГБ, где их учили, в том числе, и разным психологическим приемчикам, в частности — созданию психологического портрета человека по различным признакам, он научился неплохо разбираться в людях.

Этот новичок, судя по фигуре и специфической пластике движений, явно со спортом дружит. Да и в деле написано — камээс по боксу. Это хорошо. Значит, нагрузки, которые свалятся на него в первое время, переносить будет легче. Все же, кандидат в мастера спорта должен быть привычен к длительным и постоянным изнуряющим тренировкам, иначе камээса просто не получить. А в остальном — дурь выбьем. А дури в нем, похоже, много — это тоже сразу читается. Но, как говорят в армии: не можешь — научим, не хочешь — заставим. А как иначе? Он и сам был когда-то таким же салагой с сильным самомнением. Потом в учебке из него это быстро выбили сержанты-инструкторы, а уж война отшлифовала до блеска.

Конечно, видна какая-то гнильца в этом Петрове, но, с другой стороны, это же москвич! А москвичи, как это известно всем остальным людям, народ гнилой по определению. Они, конечно, с таким определением не согласятся, но со стороны виднее. С другой стороны, много ли тех москвичей осталось, Москву давно заполонила лимита. Старшина усмехнулся своим мыслям и решительно подошел к скорбящей троице.

— Здравия желаю! — откозырял Васильев, поднеся ладонь к васильковому берету, — я старшина Васильев. Прошу заканчивать прощание, машина ждет. Надо ехать, нас ждут в части.

— Ой, а скажите, пожалуйста, — кинулась к нему мать призывника с мокрыми глазами, — куда нашего мальчика отправят?

— Да не беспокойтесь вы, — улыбнулся старшина, — здесь он будет, совсем рядом с Москвой. Поскольку он контрактник, а не призывник срочной службы, то на время учебки, то есть — первые полгода, ему будет предоставляться одна увольнительная в месяц, когда он сможет приезжать домой. А после прохождения учебки, вообще каждые выходные, а то и чаще, если не будет в наряде, сможет дома бывать.