Игорь Журавлёв - Фантазм

Страж времени, – размышлял Егор, – зачем он вообще нужен и кому? Он защищает реальность от искажений? Но реальность – это мой сон! Или не совсем мой, или не только мой? Почему тогда не проявился раньше? Почему всё это время позволял ему действовать там, как хочется? Почему напал именно сейчас, в реальности, в которой он ничего не менял и вообще собрался её покинуть? Потому что хотел покинуть? Потому что задержался в уже не существующем? Но если я здесь, то реальность существует. Или, что более вероятно, он только здесь и может меня достать? Тогда почему не объявился раньше, а лишь тогда, когда всё было уже сделано?

В общем, вопросов много, но по опыту он знал, что Ольга не станет отвечать на них. Скорее всего, потому что сказала правду: она и сама не знает ответов. Все же она не всеведущая. Но вот о чём следует подумать уже сейчас, так это о защите от подобных тварей. Ведь если бы не Ольга, он бы наверняка погиб в этой реальности, силы были уже на пределе. Но как он может от них защититься, ведь, несмотря на свои навыки, он вовсе не Супермен с планеты Криптон? Когда-то давно, во сне он сумел пристрелить тварь, но, исходя из новых данных, это было не так. Или не совсем так.

– Оля, мне нужно как-то научиться сражаться с подобными тварями. Мне не нравится, что они могут появиться внезапно и напасть на меня в любое время.

– Ты воин, Егор, ты всё умеешь, – спокойно ответила Ольга, словно ждала этого вопроса. – К тому же Страж подвластен тебе, как и всё в твоих иллюзиях, которые ты называешь реальностями.

– Не понял? Ты же сказала, что Страж – это создание Высшего?

– Я не сказала, что Высшего, я сказала, что не наш уровень знания. Но, несмотря на это, в твоих иллю…, прости, реальностях, главный ты. Иначе, как я вообще могла бы его убить? Тебе надо просто вспомнить свои истинные умения. Все они внутри тебя, это человеческая плоть расслабляет, по себе знаю, улыбнулась она. – А во время сражения тебе надо просто отстраниться от всего и дать своему телу и душе свободу действий, вместо того, чтобы пытаться контролировать их разумом.

– Но как? – крикнул Егор и его крик пронесся над водой, напугав охотящихся поблизости пеликанов.

И в то же самое мгновение он оказался на широком каменном плато со всех сторон окруженный злобными тварями с маленькими красными глазками. Низкое сумрачное небо, периодически освещаемое красными, словно огненными сполохами, казалось, висело над самой головой.

Твари были огромны, метра под два с половиной ростом, и покрыты буграми просто каких-то исполинских мышц, выпирающих из-под закрывающей их тела брони. Тварей было шесть. Одна держала в руках снаряженный болтами арбалет, в руках другой был длинный меч, третья помахивала кривыми саблями в каждой из четырех конечностей. У четвертой было что-то типа топора, но огромные лезвия сверкали с каждой стороны древка, которое тварь лихо крутила, мерзко ухмыляясь при этом. На руках пятой твари лежал огромный пулемет с множеством стволов, очень похожий на тот, с которым герой Шварценеггера отстреливался от Хищника в одноименном голливудском фильме. Только пулемет был раза в три больше, как и калибр стволов, да и снаряженная патронами коробка с лентой не висела сбоку. И Соколов откуда-то знал, что количество выстрелов этого пулеметного монстра вообще не лимитировано.

А вот шестая тварь была самой опасной, Егор просто знал это и всё. Несмотря на то, что внешне она была самой тщедушной – всего-то пару метров или даже чуть меньше высотой, да и особо большими мышцами похвастаться не могла – так, на уровне какого-нибудь среднего земного качка. В сравнении с остальными это казалось совсем не страшным. Да и в руках тварь держала всего лишь небольшой жезл, покрытый какими-то узорами и письменами. Но Егор не ошибся, самой большой опасностью веяло именно от нее.

Он посмотрел на себя и ужаснулся, ибо стоял в окружении этих тварей ровно в том виде, в каком купался в океане – то есть, голым. Здесь уже работает чистая психология – голый человек ощущает себя гораздо слабее и уязвимее, нежели одетый. И Егор запаниковал, он уже хотел врубить телепорт, как услышал голос Ольги, которая, как оказалось, сидела в кресле чуть в стороне на небольшом помосте. Этакая зрительница предстоящего шоу, в умопомрачительно красивом белом платье до пят и со сверкающей диадемой в черных блестящих волосах:

– Не делай этого, любимый, таким образом от них не уйти, они не хуже тебя владеют телепортацией. Вспомни то, что я тебе сказала: расслабься, отпусти страх, которым охвачен разум, дай свободу своей душе и телу. Они сами знают, что нужно делать.

То ли от звука родного голоса, то ли от вида любимой, перед лицом которой совершенно невозможно спасаться бегством, то ли от всего вместе, а, может, и по какой другой причине, но Егор вдруг успокоился и волевым усилием расслабился. Он верил своей божественной супруге, она не может обмануть просто потому, что не умеет врать. А это значит, что надо делать так, как говорит она. Он поднял голову, посмотрел прямо в темные клубящиеся тучи и неожиданно увидел за ними звезды. Огромные, сверкающие, переливающиеся, словно бриллианты. И где-то там, среди звезд был он сам. Он был зрителем, таким же, как Ольга. А здесь просто слепок тела, душа которого умеет управляться с ним намного эффективнее медлительного и подверженного куче стереотипов разума. А раз так, то разум пусть сейчас отдыхает, пусть присоединится к зрителям. Но самое главное, что он понял: это его мир, его иллюзия, ставшая реальностью, он ее творец и создатель, другими словами – он здесь самый главный и все решает. Как он решит, так и будет. И Олег разделился. Он стоял посреди арены, и он же сидел в кресле рядом с Ольгой, одетый в белый костюм под стать её платью.

Ольга повернула к нему голову, подмигнула и удовлетворенно улыбнулась, одновременно наблюдая за тем, как там, на арене, обнаженное тело её супруга стремительно покрывается броней, сияющей, словно начищенное золото на солнце, не оставляя ни одного открытого места. Смотрела, как его голову укрывает полностью закрытый шлем, и как ладони его сжимаются на рукоятях прямых мечей средней длины. Он стоит посреди круга демонических существ, словно о чем-то задумавшись и совершенно расслабленно опустив руки. Она знала и видела, что он отпустил разум, ибо его разум сейчас сидел рядом с ней в качестве зрителя. Разум в таких боях только помеха, думать надо до боя и после боя, во время боя – только инстинкты, работающие на автомате. В боях, подобных этому, разум просто не успевает. Если точнее, не успевают пропускать сигналы синапсы, обеспечивающие связи не только между нейронами головного мозга, но и между нервными клетками органов чувств. Поэтому, думать, чувствовать боль, страдать от ран, если таковые будут, и моральных метаний – всё это после.