Александр Михайловский - Герой империи. Война за Европу

– Да, – с некоторым самодовольством подтвердила первый навигатор Визал Ала, – мы, темные эйджел, такие. Верность клятве для нас превыше всего, по крайней мере, пока ей верна противоположная сторона. Не то что у некоторых хумансов, которые берут свое слово обратно с такой же легкостью, с какой дают. Зато у нас слишком силен родственный инстинкт, поэтому обычно дикие эйджел, – неважно, темные или светлые, – не щадят членов побежденного клана, а подвергают уничтожению. Например, выращивают в них Корабли…

– Постойте, уважаемая… – спросил Минору Гэнда, округляя свои узкие глаза, – поясните, что значит «выращивают корабли»? Неужели ваши, то есть их, корабли – живые?!

– Ну, как вам сказать, Минору-сан… – вместо Визал Ала ответил командир «Полярного Лиса», – доимперские эйджел, да и имперские тоже, не сильны в автоматике и интеллектронике, зато прекрасно умеют совмещать живое и неживое. Для простых механизмов в качестве управляющего элемента обычно используется вживленный в него человеческий мозг, а для кораблей подходит только мозг таких же эйджел, специально подготовленный к этой работе еще на эмбриональной стадии. Беременность при этом длится вдвое дольше, вес плода, на девяносто процентов представляющего собой мозговую ткань, составляет двенадцать-пятнадцать килограмм, роды проходят методом кесарева сечения в невесомости, мать, от которой остается только пустая оболочка, погибает в ста процентах случаев. Корабль, за которым мы гонимся, тоже, скорее всего, живой, по-другому темные эйджел просто не умеют.

– Господи! Какая мерзость! – в сердцах воскликнул Гарри Гопкинс, встряхивая головой: на лице его отчетливо читались ужас и отвращение. – И как вы это только терпите?!

– Мы это никак не терпим, мистер Гопкинс, – пожал плечами каперанг Малинин, – в Империи подобные операции запрещены, а за всеми Кораблями признаются права свободной личности. И неважно, что это чья-то собственность на миллионы ваших долларов. При условии верной службы Империя выплатит клану, утратившему свой Корабль, денежную компенсацию. Но по большей части обходится без этого. Корабль как свободную личность специальным обрядом принимают в клан, который он в себе несет, после чего он перестает быть имуществом, а становится одной из сестер клана. Как правило, это устраивает всех, ибо быть членом клана – главная цель любой эйджел.

– Все верно, – подтвердила Визал Ала, – спросите хоть у Ауле Ра. До Империи серые эйджел находились вне кланов и оттого были бесправны, зато теперь они – наши любимые сестры, ибо наши корабли стали крупнее, мощнее, и они тем более нуждаются в хорошем уходе. Тут, в пустоте, так: кто не заботится о своем корабле, тот долго не проживет, а мы, эйджел хотим жить долго. Среди нас нередки особи, оставившие позади рубеж в пять сотен ваших лет…

– Так и есть, – подтвердил каперанг Малинин, – но нам, обыкновенным людям, совершенно не стоит комплексовать по поводу своей короткой жизни. Долгоживущие и умнейшие в обычном смысле эйджел напрочь лишены творческих способностей, а следовательно, не могут прождать из свой среды гениев. Общество, состоящее из нескольких рас, в котором каждый занимается свойственным только ему делом, гораздо более эффективно и конкурентоспособно, чем общество кланов эйджел или общество, целиком состоящее обыкновенных людей. Товарищ Димитров, я вижу, у вас есть какие-то возражения или сомнения?

– Сомнения есть, – ответил Димитров, хмурясь, – но позвольте пока оставить их при себе. Уж очень ваша Империя, гм… своеобразная, не влезающая ни в один привычный шаблон. С одной стороны, вы поступаете точно так, как следует поступать настоящим коммунистам, а с другой стороны, в вашей Империи царит махровый капитализм и даже феодализм. – Его глаза сурово сверкнули. – Товарищ Сталин направил меня сюда для того, чтобы я внимательно рассмотрел ваше общество изнутри, и я пока не понимаю, что принесло нам ваше явление: возможность построить настоящий коммунизм или соблазн, навсегда сбивающий нашу партию с истинного пути.

– Ваш «настоящий коммунизм» неприемлем для большей половины мира! – процедил Гарри Гопкинс, оделив Димитрова неприязненным взглядом. – Существование частной собственности является краеугольным камнем американского общества…

– Тихо! – веско произнес каперанг Малинин, переводя строгий взгляд с одного на другого, – а то сейчас здесь начнется бесконечный спор вроде религиозного диспута, выясняющего, сколько ангелов умещается на острие иглы. Капитализм, военный феодализм и коммунизм – с нашей точки зрения, не больше чем религиозные течения, за которые насмерть бьются их адепты. На самом деле путь истины лежит посреди этих крайностей, ибо в высокоразвитом государстве не должно быть такого социального расслоения, какое присутствует в вашей Америке, уважаемый мистер Гопкинс. Американское общество тоже стремится к справедливости, только воспринимает ее несколько иначе, чем русское, германское или японское. И в то же время, товарищ Димитров, государство не должно заботиться о производстве ночных горшков и нижнего белья. И получается это у него плохо, и люди будут недовольны тем, что постоянно не хватает самых нужных вещей… И вообще, постарайтесь отрешиться от догм и поговорите на эти темы с товарищем Малинче Евксиной и Ипатием, а мы с вами встретимся здесь же через тридцать часов. А сейчас я желаю вам всего наилучшего.

С этими словами командир «Полярного лиса» развернулся и вышел из главного командного центра, а вслед за ним, поодиночке, потянулись остальные, за исключением членов команды, несущих навигационную вахту.

Тогда же и в том же планетарном секторе пространства, корабль клана Синие Огни.

Госпожа Сабейл мысленно разговаривала с Кораблем, положив руку на сферу обеспечения.

Корабль по имени Токан, выращенная из эмбриона темной эйджел, была принята в клан Синих Огней Большим Обрядом и считалась такой же родней, как и дочери, сестры и тетушки матроны. Госпожа Сабейл была умнее большинства других матрон, как темных, так и светлых кланов, и считала, что полная лояльность Корабля стоит этого не столь уж обременительного ритуала. Матрона клана Синих Огней для улучшения его благосостояния не гнушалась самыми скользкими с этической точки зрения заказами (вроде полетов за живым товаром в Запретную Зону) и имела деловые связи с воинствующими кланами, помимо прочего промышляющими откровенным пиратством. Поэтому Корабль, истово верный интересам ее клана, являлся для нее не излишней роскошью, а прямой необходимостью. Токан даже могла иметь личного аватара – чипированную еще в младенческом возрасте полусибху-полухуманса по имени Тюнэ, которая была ее глазами, ушами и языком за пределами собственного корпуса. Лучшим аватаром могла быть только чипированная темная эйджел, но в клане Синих Огней не было сестер с пустым от мыслей разумом. А это необходимое условие для того, чтобы подвергнуть подобной операции члена собственного клана.