Александр Михайловский - Герой империи. Война за Европу

И теперь Токан сама позвала к себе матрону по делу первостепенной важности.

– Госпожа, – мысленно сказал она, – я услышала поблизости гравитационный всплеск, словно еще один Корабль вышел из прыжка, а потом ощутила на себе чье-то пристальное влияние, будто на меня кто-то смотрит с недобрым интересом…

– Ерунда, моя девочка! – отмахнулась было Сабейл, – ни один корабль эйджел не способен завершить прыжок так глубоко в гравитационном поле звезды и не рассыпаться при этом на атомы…

– Но, госпожа… гравитационный всплеск был – вы можете проверить это по контрольной аппаратуре! – ответила Токан. – Я от него чуть не оглохла. И чужой Корабль после прыжка не рассыпался в пыль: хоть его нет на сканерах, я чувствую, как он на меня смотрит.

Матрона проверила записи аппаратуры, необходимой для контроля Кораблей с не столь высокой лояльностью как у Токан. И точно – гравитационный всплеск, а также вектор выхода из прыжка и предполагаемая масса чужого корабля были зафиксированы записями и однозначно говорили о том, что этот корабль не разрушился, иначе всплеск от выхода имел бы совсем другой спектр. И больше – ничего, будто сразу после завершения перехода чужак тихо растворился в пространстве… А вот это уже вызывало на коже матроны морозное ощущение, точно ее бросили в криогенную камеру без предварительной подготовки.

Она была далеко не молода: по земным меркам, госпоже Сабейл стукнуло триста сорок три года; и все это время она провела в космосе – сначала как Старшая Дочь своей матери, госпожи Ибейл, а потом, когда клан приобрел Токан и разделился, уже как самостоятельная матрона. А еще вскоре после разделения клана ей удалось родить сына, что было невероятной удачей. И после того как самец, заочно получивший имя Утайл Саб, достиг половозрелых кондиций и был погружен в сохраняющий сон, клан Синих Огней мог считать себя обеспеченным на многие циклы вперед… Но жадность (которую сама госпожа Сабейл называла предусмотрительностью) погнала ее в этот рейд вглубь запретной зоны к трижды запретной планете-прародительнице.

Клан светлых эйджел Морской Бриз не столь давно получил от Совета Кланов лицензию на терраформирование землеподобной планеты и создание там совместного эйджел-хумансовского колонизата. Составляя проект, молодая матрона клана госпожа Тенал первоначально планировала приобрести необходимое ей количество молодых и пригодных для размножения хумансов у кланов планеты Латина, но затраты на терраформирование вышли за первоначально рассчитанный бюджет. Из-за дефицита средств госпожа Тенал даже распорядилась прервать процесс спрямления планетарной оси, которая осталась наклоненной на пять градусов к плоскости планетарной орбиты.

Чтобы сэкономить и не начать по дешевке распродавать доли на еще не заселенной планете, Тенал и заказала этот рейд к планете-прародительнице, который должен был обойтись ее клану в круглую сумму (не идущую, впрочем, ни в какое сравнение с ценой лицензионных закупок). Кроме всего прочего, хумансы, имеющие такое (нелегальное) происхождение, отличались более качественной генетикой и наилучшим образом подходили для заселения свежетерраформированной планеты. Разными способами (через Посредников) Заказчик всегда находит своего Исполнителя, – вот и госпожа Тенал встретилась на одной из орбитальных станций с госпожой Сабейл. Посредники получили свою мзду и отвалили в сторону, а матроны приступили к переговорам. Проблемой, которая требовала особого урегулирования, было желание госпожи Тенал взять с собой в рейд наемную хумансовскую банду [19] Изначально ничего криминального в слове «банда» не было. Так в средневековой Европе обозначался наемный отряд численностью от двухсот до четырехсот воинов. , в составе которой имелись двести рядовых, восемь сержантов, капеллан и три офицера. Один из этих офицеров, барон Адалхард фон Вигман, в чине главаря (капитана [20] Слово «капитан» произошло от латинского капуто (голова) и по первоначальному смыслу соответствовало термину «главарь», ибо обозначало командиров наемных отрядов. ) возглавлял все подразделение.

Госпожа Сабейл не собиралась пускать на борт Корабля Синих Огней такое количество вооруженных самцов-хумансов, а госпожа Тенал не видела возможности обойтись без своей банды в процессе отлова пеонов. Конкретного представления о том, что нужно будет делать на месте, у нее не было; планирование велось в стиле незабвенного Наполеона Бонапарта: «Главное – ввязаться в бой, а там будет видно». Имелась смутная информация о том, что планета-прародительница в последнее время впала в так любимый хумансами период внутрипланетных войн, что должно было облегчить процесс отлова пеонов. Но кроме этого, ничего известно не было.

В итоге договорились, что все тяжелое вооружение банда сдаст под замок в специальное помещение, а если возникнут какие-либо бытовые неурядицы, их возьмутся разрешать двенадцать боевых хуман-горхских гибридов внутренней самообороны, непосредственно управляемых Токан. А с такой стражей не решится бушевать ни один хумансовский самец, даже самый сильный и дерзкий. Если же корабль Синих Огней подвергнется нападению, то банда барона Адалхарда фон Вигмана будет защищать Токан – так же, как и любое имущество госпожи Тенал.

Договорившись, матроны принесли друг другу соответствующие клятвы – и рейд к планете прародительнице перешел в разряд решенных вопросов.

Теперь же матрону Синих Огней терзали смутные сомнения. Легенды (а точнее, слухи) о Страже Древних, охраняющем планету-прародительницу, широко расползлись по просторам космоса, и по прошествии ста тысяч лет едва ли представлялось возможным разобраться, что в них правда, а что – прямая ложь, домысел или непреднамеренный вымысел. Быть может, зря она пожадничала и согласилась на эту рискованную авантюру… Темные эйджел редко испытывают страх, но тут присутствовало нечто такое, отчего госпоже Сабейл становилось не по себе. Масса корабля, совершившего невозможный для эйджел внутрисистемный прыжок, в два-три раза превышала массу дальнего рейдера темных эйджел «Длинный Меч», а его умение маскироваться превосходило все мыслимые возможности. И если бы не чувствительный психосканер Токан, улавливающий обращенное на нее внимание, то можно было подумать, что, выйдя из прыжка, чужак удалился прочь, следуя по прежней траектории.

– Токан, – обратилась матрона к Кораблю, – а ты можешь определить, кто на тебя смотрит?

– Сложно сказать, – мысленно ответила та, – они слишком далеко, но мне кажется, что все они разные и среди них есть хумансы и эйджел, а еще одно непонятное существо, холодное как межзвездный мрак. По крайней мере, я его ощущаю именно так… Если это чужое внимание со временем не ослабнет, а будет только усиливаться, то всех нас, моя госпожа, ждут нелегкие времена. В отличие от чужака, уйти отсюда в прыжок мы не сумеем, а значит, не сможем воспрепятствовать, если чужой Корабль захочет познакомиться с нами поближе.