Василий Панфилов - Университеты [СИ]

Ещё я стал, совершенно неожиданно для себя, одним из центров притяжения политических эмигрантов из Российской Империи. Перетягивая на завод в Ле-Бурже дельных спецов из числа русских…

… а так же польских, курляндских, иудейских, малорусских и прочая, прочая…

… африканеров, я руководствовался мотивами сугубо прозаическими.

Этих людей я знал, притом равно как профессиональные, так и человеческие качества. И те из них, кто не мог пока реализоваться в должной мере в Кантонах и ЮАС, должны были получать «путёвку в жизнь» через Ле-Бурже, попутно обзаводясь опытом и полезными связями в солидной европейской стране.

Помимо опыта и связей, специалисты занимаются отправкой в Кантоны нужного оборудования, вербовкой специалистов из числа аборигенов и прочими вещами, нужными стране. С переменным успехом, но как по мне, несколько пока хаотичным.

Ле-Бурже обзавёлся сперва русскими специалистами, чуть погодя начали прибывать на лётную стажировку пилоты-африканеры, коих Фольксраад решил, не мудрствуя лукаво, готовить во Франции. Специалисты политизированы донельзя, и как-то сами собой у нас образовались политэмигрантские «среды», потом «пятницы»…

… и получилось так, как получилось. Не то чтобы великая неожиданность.

А вот что пилоты-африканеры с превеликим энтузиазмом влезут в политические споры, внеся в них довольно своеобразный оттенок религиозности, не ожидал никто. То-то будет радости Фольксрааду по возвращении…

В спорах, за отчаянным совершенно недостатком времени, почти не участвую, отчего едва ли не все почитают меня за своего, апеллируя иногда по очень странным вопросам. Благо, многочасовые свои беседы передают мне сжато, отчего я изрядно просветился по части политических течений и последних тенденций.

Метафизический мой хребет уже трещит от взваленных на себя дел, и в последнее время я всё чаще подумываю…

… как бы мне убраться подальше от всех этих постов?! Вплоть до того, что организовать красивую, яркую провокацию чужими руками, и хлопнуть напоследок дверью, вселив в сердца французов обиду на…

… не знаю пока точно, кого именно, но склоняюсь к Романовым. В последние недели газеты российской Империи стали позволять себе лишнего, переходя границы нашего негласного уговора. Никак, проснулся Царскосельский Суслик?

Думаю, недолго осталось до появления представителей Великих Князей, недовольных самим фактом моего существования, а пуще того – существования в Париже. Прекрасно понимаю, что столицу Франции они мнят едва ли не своей вотчиной, и какое может быть раздражение у «Семи пудов августейшего мяса», или другого представителя Дома Романовых, открывающего поутру парижскую газету, и видящего мою физиономию!

Веду в настоящее время несколько вялотекущих интриг, и какая выстрелит по весне, будем посмотреть. Дотащу проект с заводом и авиашколой до того момента, когда они смогут развиваться без меня, и хватит!

У меня там Университет не построен, и Фира не целована!

В дверь кабинета забарабанили бесцеремонно, и тут же распахнули…

– Егор! – показалась в проёме сияющая Санькина физиономия…

… ну да, кто же ещё!

– … Коля приехал! – выпалил он, чуть не лопаясь от радости, и отступая в сторонку, пропуская гостя.

– Коля-джан! – поднялся я навстречу Корнейчуку, и мы крепко обнялись, причём я не без удовольствия отметил, что макушкой упираюсь чуть не в нос долговязому другу. Он ещё больше вырос, широко размахнулся плечами, дочерна загорел и обзавёлся новым шрамом на горле. Такой себе африканер получился, что и сами буры перед ним за подделку сошли бы!

– Здравствуй, Егор!

– Фу ты… – отпихиваюсь от поцелуев, – скока раз говорил, што христосоваться только с бабами нравится, притом непременно молодыми и красивыми! А на тебя с твоими усишками – тьфу!

Коля привычно хохотнул, расправляя жидковатые пока что усы и не принимая возражения всерьёз, но с поцелуями больше не лез, с интересом обозревая просторный светлый кабинет. Здесь нашлось место большому письменному столу, столу для совещаний, нескольким чертёжным доскам и десятку книжных шкафов, заставленных книгами и документациями.

– Эк у тебя… – он чуть замялся, подбирая слова с чуткостью хорошего писателя, – нескромно!

– Я здесь мало не живу, – бросив наконец чертёжный карандаш на подоконник, падаю в кресло и приглашаю их последовать моему примеру.

– Да я не это имел в виду, – смутился Корнейчуков, устраивая в кресле длинные конечности, – а больно уж просторно!

– О, брат, – засмеялся Санька, – ты бы иначе говорил, когда б хоть раз увидал, сколько здесь народу собирается! Человек по двадцать как набьётся, да одни смолят паровозами у стола, другие у чертежей спорят. Давка, как на перроне перед отправлением дачного поезда!

Коля кивнул, как бы закрывая тему, и достал портсигар, вопросительно поглядев на меня.

– Да кури! – и тут же нажимаю на кнопку вытяжки, которая с гуденьем стала вытягивать табачный дым.

– Однако, – озадачился гость, – и много у тебя… такого?

– Полным полна коробочка! – отозвался вместо меня Санька, – Это попервой мы с «Фениксами» намучались, а потом как пирожки!

– Ну положим, не пирожки, – приподымаю бровь, – но да, полегче стало. Я сразу начал работать над составлением технологической карты для каждой деталюшки, и народ приучил. Тягомотина та ещё, скажу как на духу! Но сработало, да…

– Мы не только летадлы выпускаем, – перебил меня брат, подскочив в кресле, – но и целую линейку продукции!

– Линейку, это ты, положим, загнул, – выдохнул я, – выдаёшь желаемое за действительное.

– А вот и нет! – заспорил Санька, – «Фениксы» ещё выпускать не начали, как целую серию настольных игр по складам разопхали, для будущего рекламного ажиотажа. Потом велосипеды…

– С ними забавно вышло, – у меня вырвался смешок, – захотелось снабдить работников транспортом для передвижения по территории завода и аэродрома. Расстояния-то сам понимаешь – ого! У техников аэродромных в иной день чуть не по десятку вёрст наматывалось на ход ноги, а это – время.

– Ага, ага! – засмеялся Санька, – И Егор купить захотел, каталоги посмотрел и начал обзванивать производителей, кто ему большую скидку даст.

– Законное дело! – независимо пожимаю плечами, – Скидка за опт!

– Скажи честно, – не переставая смеяться, брат потянулся руками к своей шее, – жаба тебя задавила! Большая, зелёная, пупырчатая!

– Да не так всё! – перебиваю его, поворачиваясь к беззвучно смеющемуся Коле, попрехнувшемуся табашным дымком, – То есть немножечко и да, но больше наглость! Я скидку за опт прошу… большой опт, прошу заметить! Три сотни велосипедов, шутка ли?! А мне либо вообще в скидке отказывают, либо просят имя для рекламы. Условия притом такие ставят, что даже у мине, живавшего в Одессе, волосы на жопе дыбом повставали! И кто здесь после этого жлоб?!