Мэтью Кирби - Валгалла: Сага о Гейрмунне [litres]

– Как? – недоверчиво спросил аббат.

– У него есть замысел, – ответил Стейнольфур и посмотрел на Гейрмунна. – Я угадал?

У Гейрмунна действительно был замысел. Правда, монахам придется уйти из монастыря, но это не казалось ему непомерной платой. Какой смысл оставаться, если датские конунги скоро вторгнутся сюда и все сожгут?

– Готов ли ты со своими монахами добровольно покинуть монастырь? – спросил аббата Гейрмунн.

Тортред растерянно заморгал:

– Покинуть наш монастырь?

– Да.

– Но…

– Мерсия стала датским владением. Пойми, Тортред: если останешься здесь, ты погибнешь. И твои монахи тоже. И смерть не будет легкой. Ты можешь отдать Кроку серебро, и он отсюда уйдет. Но потом к вам явится армия.

Тортред умолк.

– Долго их еще ждать? – спросил у Рафна Гейрмунн.

– Если мы не ошиблись и они действительно идут сюда, думаю, завтра будут у ворот.

Гейрмунн повернулся к аббату:

– Знаю, тебе нужно переговорить с монахами. Но срок у тебя – до восхода. За это время необходимо принять решение.

Тортред кивнул и побрел в сторону клуатра. Плечи аббата ссутулились, низко опущенная голова почти касалась груди.

– Не удивлюсь, если они решат остаться, – сказал Стейнольфур, когда аббат ушел. – Они же глупцы, все до одного.

– Возможно.

Гейрмунн надеялся, что Тортреду хватит ума покинуть монастырь, как когда-то он покинул хижину-гробницу. Время шло, а аббат не появлялся. Наступил вечер. Гейрмунну и воинам надоело ждать, и они улеглись спать. Но вскоре их разбудило пение монахов. Гейрмунн дождался у двери храма, когда монахи закончат молиться. Едва дверь открылась, он подошел к Тортреду.

– Вы приняли решение?

– Да, – ответил Тортред. Аббат оглянулся на монахов. – Мы покинем монастырь.

К удивлению Гейрмунна, он вздохнул с облегчением.

– И куда пойдете?

– Я дружен с аббатом в Серне. Это Уэссекс. Многие из нас пойдут туда.

– Рад слышать.

Тортред с монахами скрылись за дверью клуатра. Гейрмунн вернулся на свою подстилку.

Как и предсказывали Рафн с Ветром, к полудню в монастырь пожаловал Крок. Гейрмунн следил за противником сквозь узкую щель между кольями стены близ западных ворот. Крок явился без отряда, взяв лишь двоих сообщников. Между ними стояла сестра Тортреда. Гейрмунн узнал ее, хотя на болотах видел лишь мельком. Ей связали руки и засунули в рот кляп. Если не считать испачканного землей платья, она не пострадала. Это должно было обрадовать аббата. Тортред стоял наверху. Гейрмунн с воинами затаились внизу, чтобы Крок их не увидел. Гейрмунн заблаговременно объяснил, что должен сказать монах и каким тоном. Вот только сможет ли аббат произнести эти слова так, чтобы в его устах они звучали правдоподобно?

– Что тебе надобно, язычник? – спросил Тортред.

– Меня зовут Крок. Ты здесь главный?

– Да. Я здешний аббат.

– Слышал, эта девка тебе знакома, – указал Крок на Тову.

Гейрмунн посоветовал Тортреду выдерживать золотую середину между страхом и гневом. Если аббат выкажет излишний страх за себя или сестру, Крок решит, что монастырь слаб, и нападет. Если же Тортред разгневается, это может разозлить и Крока.

– Да, знакома, – ровным тоном ответил Тортред. – Она моя сестра.

– Тогда решим все по-простому. Думаю, ты знаешь, что мне нужно.

– Серебро, – ответил Тортред. – Вы, датчане, все одинаковы.

– Кто же не любит серебро? – засмеялся Крок.

– За освобождение моей сестры мы дадим тебе серебра, – сказал Тортред.

– Хорошо! – хлопнул в ладоши Крок. – Теперь надо сговориться о цене.

– Какую цену ты просишь?

– А какую ты предлагаешь?

– Мы небогаты. – Тортред поскреб подбородок, словно что-то подсчитывал в уме. – Мы можем дать тебе двадцать фунтов серебра.

Гейрмунн не знал, найдется ли в монастыре двадцать фунтов серебра. Но такое количество наверняка устроит Крока и разожжет в нем алчность.

– Двадцать пять фунтов и ни кусочка меньше, – заявил Крок.

– Двадцати пяти у нас нет…

Крок расхохотался:

– Если хорошенько поищешь, найдешь.

Тортред задумался:

– Договорились. Приходи завтра на рассвете.

– Договорились! – подтвердил Крок. – Сказать, что с тобой случится, если не дашь столько, сколько я спросил?

Тортред побледнел. Гейрмунн следил за ним, боясь, что аббат не выдержит. Но Тортред быстро совладал с собой.

– А мне сказать, что случится с тобой, если моя сестра пострадает?

Крок снова засмеялся:

– До завтра, монашеский аббат.

На этом разговор окончился. Гейрмунн следил за Тортредом, а тот смотрел, как люди Крока потащили его сестру обратно в лес. Но аббат держал язык за зубами и не выдавал слабости, пока не спустился со стены. Тогда его затрясло, а на глазах выступили слезы гнева, боли и страха.

– Ничего ей не сделают, – постарался его успокоить Гейрмунн. – Она слишком для них ценна. А ты держался прекрасно.

Тортред согнулся, упер ладони в колени и постоял так, справляясь с дыханием. Потом выпрямился:

– Наступило тягостное и жуткое время нашего ожидания.

Но ожидание не было праздным. Монахи готовились к уходу. Они нагружали повозки всем, что собирались переправить в Уэссекс: книгами, крестами, реликвиями, мебелью и пищей для себя и животных. Гейрмунн тоже приказал своим воинам собрать все необходимое. Затем попросил у Тортреда шесть монашеских ряс с глубокими капюшонами. Просьба удивила аббата, но он принес рясы. Гейрмунн объяснил Тортреду, какие слова ему нужно будет сказать, когда Крок вернется. Потом брат Альмунд принес пустой сундук, куда аббат насыпал несколько фунтов сверкающих серебряных монет. На этом приготовления закончились.

К рассвету все снова собрались у западных ворот. Гейрмунн, Рафн и Ветр облачились в рясы. Брат Альмунд захотел к ним присоединиться. Памятуя, как здорово пекарь управляется с шестом, Гейрмунн не стал возражать.

Когда вернулся Крок, Тортред вывел настоящего монаха и троих переодетых воинов в открытые ворота, которые сразу же закрылись. Бирна, Стейнольфур и Шальги остались за стеной. Брат Альмунд нес сундук с серебром. Сундук он поставил в нескольких саженях от врага. Лицо Гейрмунна целиком скрывал капюшон. Восходящее солнце светило в спину, что тоже отвечало его замыслу.

– Где ваш главный? – спросил Тортред. – Где Крок?

Гейрмунн приподнял голову. Его главный противник не пришел. Явилось четверо датчан с сестрой Тортреда. Гейрмунн всматривался в кромку леса, пытаясь обнаружить Крока и восьмерых оставшихся воинов.

– Крок послал нас, – ответил датчанин с раздвоенной бородкой. – Серебро принесли?

– Оно здесь. – Тортред указал на сундук.

– Мы должны видеть, – потребовал все тот же датчанин.

Тортред кивнул брату Альмунду. Монах поднял сундук, перенес на несколько шагов, снова поставил и откинул крышку. Затем брат Альмунд попятился, не сводя глаз с сообщников Крока. Мысли Гейрмунна лихорадочно крутились вокруг одного вопроса: что делать теперь, когда его замысел срывается? Если не убить Крока как можно быстрее, опасность возрастет кратно.