Мэтью Кирби - Валгалла: Сага о Гейрмунне [litres]

– Может, станет со временем.

– Нет.

– Но мы-то с отцом здесь, а значит, это и твой дом.

– Нет, – повторил Гейрмунн. – По правде говоря, и Авальсснес никогда не был мне родным домом. Просто местом, где я рос.

В глазах матери блеснули слезы.

– Если не у нас… где же тогда твой дом, Гейрмунн?

– Не знаю.

– Может, он был… – Казалось, матери стало тяжело говорить. – Там, у нее? – шепотом спросила она.

– У кого?

– У Агады, – ответила Льювина, и ее затрясло.

Гейрмунн не помнил, когда она в последний раз произносила это имя или позволяла произносить другим. От боли и раскаяния, звучавших в материнском голосе, у него сдавило горло. Само упоминание имени Агады говорило о том, как сильно мать оторвалась от Авальсснеса.

– Нет.

Мать закрыла глаза, удерживая слезы. Гейрмунн знал: этих слов она и ждала. Но он ответил так вовсе не из желания угодить ей.

– Мама, я покинул Авальсснес, чтобы найти свою судьбу. И я продолжаю ее искать.

Льювина кивнула, вытерев ладонями глаза и щеки.

– Я бы не стала тебе мешать.

Дождь уже не так яростно лупил по крыше. Гейрмунну вдруг захотелось глотнуть свежего воздуха.

– Пусть Йорвик и не мой дом, – сказал он, – но если вы здесь обосновались, я хочу познакомиться с этим местом. Пойду прогуляюсь.

Мать снова кивнула, затем встала и подошла к скамье, где сушился его плащ.

– Вот, надень. В Йорвике и без дождя бывает холодно.

Грубая шерсть осталась влажной, но хотя бы согрелась.

– Спасибо, мама, – сказал Гейрмунн, надевая плащ.

– Иди. – Льювина отвернулась и стала убирать со стола. – Только постарайся ни во что не встрять.

Гейрмунн улыбнулся. Выйдя за порог, он посмотрел на серые небеса и несколько раз глубоко втянул воздух. Сидя с матерью, он пытался удержать лавину невысказанного, но что-то все-таки прорвалось. Однако сейчас он радовался: это уменьшило тяжесть. Многое, очень многое так и осталось невысказанным, но всему свое время.

С холма открывался вид почти на весь Йорвик, но большая часть города по-прежнему скрывалась за пеленой тумана. С запада из тумана выползала река Уз и поворачивала на юг, где текла под северной городской стеной. В южной стороне над зданиями возвышались затененные развалины римского амфитеатра. На одном берегу реки высился христианский храм, на другом – внушительный датский усадебный дом.

Гейрмунн предположил, что этот дом и есть обиталище Риксига. Он решил пойти туда, рассчитывая встретить отца. Он шел по тем же улицам, что и в первый раз, но теперь, когда дождь ослаб, они стали более людными. Казалось, в Йорвике датчане и саксы вполне мирно жили, трудились и торговали. Может, этот мир обусловлен тем, что в Нортумбрии на троне сидит саксонский король? Думая об этом, Гейрмунн начинал лучше понимать сказанное матерью.

Путь к дому короля лежал через каменный мост. Гейрмунн перешел на другой берег. Невдалеке от моста стояла мраморная статуя римской женщины в тонкой одежде. Черты ее лица стерлись от времени и погодных стихий. Подойдя к дому Риксига, Гейрмунн убедился, что здание, где обитал саксонский король, по высоте и величию сравнимо с отцовским домом в Авальсснесе. Возможно, даже крупнее. Дом был обнесен крепкой стеной из кольев. У входа стояли датские и саксонские караульные. Они поздоровались с Гейрмунном и спросили, что ему надо.

– Меня зовут Гейрмунн Хьёрссон. Мне сказали, что мой отец пошел сюда.

– Хьёр? – удивился один воин. – Я сегодня его не видел.

– Ты уверен? Он сказал, что ему нужно быть на совете.

– Так совет соберется лишь завтра, – вступил в разговор другой воин. – Здесь только один вход. Если бы твой отец явился, мы бы его увидели.

Гейрмунн кивнул с досадой и замешательством. Он поблагодарил воинов и повернулся к мосту.

– Быть может, ты найдешь его у реки, – подсказал кто-то из караульных. – Это сразу за северной стеной. Он часто туда ходит.

Гейрмунн снова поблагодарил караульных и пошел в указанном направлении. Он быстро спустился к реке и двинулся на север вдоль прибрежных строений, пока не оказался возле римской стены. Ворот там не было, но часть стены ушла под воду. Вражеская армия не смогла бы воспользоваться этим преимуществом и вторгнуться в город, но пролом позволил ему перебраться по камням на другую сторону.

Гейрмунн перелез через стену, миновал глубокий ров и оказался за пределами города. Перед ним лежала местность, где холмы перемежались с долинами. Вдоль долин змеилась широкая река, текущая с севера. Леса и перелески подходили к Йорвику не вплотную. Часть деревьев датчане вырубили по соображениям обороны, и теперь там был широкий луг, чьи травы у воды сменялись густыми зарослями камышей. Невдалеке от места, куда вышел Гейрмунн, к берегу цеплялся старый обветшалый причал. Там, лицом к северу, стоял отец, неподвижный, словно римская статуя.

Гейрмунн пошел через луг к отцу и заблаговременно окликнул его. Отец повернулся.

– Ты говорил, что пойдешь на совет.

Отец молчал, пока Гейрмунн не ступил на пристань, чьи доски заскрипели под ногами. Речные волны с шумом бились о замшелые сваи.

– Я и пошел, – сказал отец, вновь поворачиваясь к реке. – Мне требовалось посоветоваться с собой.

– Можно спросить о чем?

– Думаю, ты и так догадался. – Отец шумно вздохнул и поднял голову. – Я часто сюда прихожу. Это место очень похоже на узкий фьорд, и мне кажется, будто я снова в Ругаланне.

Гейрмунн посмотрел на реку и окрестные холмы. Он понял смысл отцовских слов. Здешние места и впрямь напоминали Ругаланн, пробуждая воспоминания. Но сходство не было полным, да и не могли они заменить собой Северный Путь.

– Есть в Англии своя красота, – сказал Гейрмунн.

– Да, есть, – вздохнул Хьёр, поворачиваясь к сыну. – Можешь меня спрашивать.

– О чем?

– О том, что не дает тебе покоя с тех пор, как ты говорил с Эйвор.

Отец по-прежнему хорошо знал ход его мыслей. Гейрмунн сразу понял, о каком вопросе речь.

– Почему ты сдался? Ты этот вопрос имел в виду?

– Да. Этот. – Отец посмотрел на стены Йорвика. – Вопрос, который я часто задаю себе сам, приходя сюда.

– И как ты на него отвечаешь?

– Харальд умен и хитер, – помолчав, заговорил отец. – Хитрее, чем мы думали. Конунги и ярлы, включая и меня, – мы считали наших воинов и думали, что сможем его разбить. А он застал нас врасплох, послав всех своих воинов и корабли в Хафрсфьорд, на одно сражение.

Отец поднял палец, указав в небо.

– Одна-единственная победа. Оказалось, это-то и нужно было Харальду. Победа в Хафрсфьорде открывала ему путь к Ставангеру, Бокнафьорду и входу в Кармсунн. После этого он получил власть над всей торговлей.

Гейрмунну показалось, будто кишки в его животе завязались тугим узлом.