Сергей Зеленин - Под прикрытием

– Он, что? Совсем не отдыхает?

Машет бородой, как конь отгоняющий рой мошек:

– Только переходом к другой работе – сменой темы или в спорте…

– «В спорте»…?!

Ни разу не слыхал про Троцкого-спортсмена – ещё один «друг» советских физкультурников, нашёлся…

– …В домино на шалабаны играет, что ли?

Оказывается, не угадал:

– Иногда, очень устав – Троцкий ходит на лыжах, удит рыбу или играет в крокет и шахматы.

– «В шахматы»? Ах, ну да… Шахматы – та же война, только бескровная и на столе. Интересно, очень интересно!

В голову пришла одна многообещающая идейка.

Прошедшей зимой для помешанных на военном деле близнецов Саньки да Ваньки (чтоб меньше мне досаждали), я нагло скопиратил с «Колонизаторов» настольную «стратегию» – настольную игру, назвав её в духе времени – «Мировая революция».

Ребятишкам она с ходу понравилась – и не только Ваньке и Саньке и, не только ребятишкам…

– Яков! Ты мне друг?

– Ещё какой друг, Серафим!

– А среди настоящих друзей (а не гомосеков – вроде Соловейчика) принято так: «сегодня ты – мне, завтра я – тебе». Я в честь тебя стихи сочинил… Слышал, да?

Тот, не дав закончить – с неподдельным пафосом:

– Я за друга жизнь отдам!

Однако замечаю – в глазах тревожное ожидание… Ох и позёр Вы, Яков Блюмкин!

– Только без жертв! Вместо буржуазных шахмат, ребята в нашей комсомольской ячейке придумали и играют в настольную игру «Мировая революция».

Тот, несколько ошарашен:

– «Мировая революция»?

– Ну, да! Это тебе не просто – конь ходит буквой «Г», ладья по прямой, а гроссмейстер пошёл «Е2 – Е4», прежде чем стырить с доски чужого ферзя… И нет там никаких – чуждых нам по пролетарскому духу «офицеров» да «королей»! Зато, в «Мировой революции» есть Реввоенсовет – занимающийся военной стратегией, завязанной на экономике и политике…

«Террорист № 1» слушает разинув рот и развесив уши, а я ему в них вдумчиво втираю:

– …Думать головой надо не меньше, а соображать – больше чем в шахматах! В этой игре есть элементы прямых военных действий, шпионажа и спецопераций. Смысл и цель – захватить мировое господство… Дико извиняюсь: установить на всей Земле – Мировую Республику Советов!

Подождав, когда мозг мнимого убийцы Мирбаха переварит полученную информацию, спрашиваю прямо в лоб:

– Если я тебе вышлю комплект этой игры с инструкцией к ней – пропиаришь её перед Троцким? Перед остальными членами Реввоенсовета?

«Надо будет только сперва патент на Саньку да Ваньку оформить… Хотя, по нынешнем законам – это чистая видимость, но лучше с патентом – чем без онного».

– «Пропиаришь» – в смысле «прорекламируешь»?

– Ну, да!

Блюмкин, приложив ладонь к груди напротив сердца:

– Конечно, друг! Это будет мне ровным счётом ничего не стоить…

«Мне это будет стоить лишнюю «копеечку», которую я вложу в какую-нибудь «заклёпочку» – запиливаемую к «часу X»…».

После «торжественного обещания», разговор опять плавно уехал к личности «Демона революции» – Льва Троцкого, то бишь. Наконец, несколько покровительственно – завершая свой рассказ об удивительной трудоспособности Льва Давыдовича, Блюмкин предложил:

– Вам обязательно надо познакомиться с этим великим человеком, Серафим!

«Интересно, умеет ли Мишка работать альпенштоком?», – лениво подумалось.

– Ты и вправду можешь устроить мне встречу с Троцким, Яков?

«А воно мне надо?».

– Да, конечно – вот смотри, если не веришь…

Он достал из-за пазухи, чуть ли не целый архив – фотографии, какие-то письма, просто бумаги… На одной из бумаг я заметил подпись: «Л. Троцкий». Беру в руки и внимательно рассматриваю:

– Это подпись самого Троцкого? ЖЕСТЬ!!!

Блюмкин, хвастливо:

– А ты мне не верил!

– Почему, «не верил»? Верил, ещё как верил…

– Так, что насчёт встречи с Троцким?

Интересно, интересно… «Многоходовочка» с Троцким?

Какая именно? Ведь во власти он однозначно не останется и, дело здесь не в Сталине – а в нём самом. Не стоит танцевать «танго смерти» с трупом – пускай, пока всего лишь политическим… По крайнем мере на этом этапе. А вот чуть позже, с этими двоими, возможно, кое-что весьма заманчивое у меня и выгорит.

Поэтому отмахиваюсь:

– Да, куда мне с моей паховой грыжей – кто я и где Троцкий…

Вдруг наш разговор прерывает шум, крик. По голосу слышно Есенин с кем-то зацепился и вот-вот вспыхнет скандал. Блюмкин соскочил и на ходу:

– Извини, я сейчас…

Ещё раз, уже более внимательно изучаю оставленные на столе передо мной бумаги.

Подошёл Михаил и, тщательно пряча тускло-масляно светящиеся глазки, попросил в долг четвертной. Перед тем как отдать кровные карбованцы, строго спрашиваю:

– Надеюсь на мороженное как обычно – а не на какие-нибудь гнусные «безобразия» с какой-нибудь любительницей «оттопытиться» забористым «дустом»?

Ангелочком невинным прикладывает ладонь к сердцу:

– Крест на пузе, Серафим Фёдорович – чисто в синема посидим с Александрой Александровной, посмотрим американскую фильму.

В московских синема-театрах как раз шёл немой голливудский «Робин Гуд» – самый кассовый фильм 20-х годов.

Подозрительно прищуриваюсь:

– Хм… Билеты на «фильму», тебе поди – Илья Соломонович предложил «достать»? Да?

– Как догадался?!

– А ты знаешь, что он… Хм, гкхм… Как бы тебе это поделикатнее сказать…?

Барон «деликатничать» не стал:

– «Пидараст», что ли? Я знаю! Только не он мне «предложил», а Александра Александровна – у него попросила «достать». Чувствуешь разницу? Или, ты разницу не чувствуешь?

– Вот как? Ну, тогда ладно… И, смотри мне! Официально я считаюсь твоим опекуном, Миша и, имею все права выпороть тебя ремнём – в случае плохого поведения.

Шмыгает носом и, долу потупя очи:

– Я обещаю, что буду себя хорошо вести и, тебе не придётся – брюки придерживать, за мною с ремнём бегая.

– И, это… Александра Александровна – женщина, как бы не вдвое старше тебя. А особы в таком опасном возрасте, любят проделывать с маленькими мальчиками всяческие неприличные безобразия…

– Хорошо! Как только она приставать начнёт – тотчас позову милиционера со свистком.

Есенин, успел уже назюкаться, забыл о своей «любви» и теперь рамсует – пока только на словах, с Соловейчиком.

Слово за слово – кулаком по столу!

Вот всероссийски известный поэт хватает этого пройдоху за нос и под восторженные крики толпы тащит на выход. Практически вся сильная половина нашей компании проследовала за ними, выражая подчас противоречиво-бурные эмоции.

– Ну, сейчас наш Серёжа как обычно станет драться, – вздохнула официантка убирающая грязную посуду, – хорошо ещё в милицию не заберут.