Сергей Зеленин - Под прикрытием

Ударили с Климом по рукам – закрепив соглашение, попрощался со всеми, сидор с инструментом на плечо и на выход. Уже выйдя на свежий воздух, слышу: глава семейства строго гаркнул и, «персонал» его предприятия зашуршал с новой силой.

Уже пройдя на половину «тупичок», слышу – кто-то догоняет. Напрягся было, но затем отпустило – шаги лёгкие и «босые». Слышу запыхавшееся, ломающееся отроческим голосом:

– Дядька Серафим, дядька Серафим! Погодь, дядька Серафим…

Оборачиваюсь – догоняет меня рыжий парнишка лет четырнадцати, из персонала кузни. Сын Клима или…

– Дядька Серафим! – останавливается, попунцовев от собственной смелости и не решается об чем-то сказать или попросить.

– Можно просто – «Серафим», мы не родственники… Тебя то, как звать?

Скидываю тяжеленный сидор с плеч: разговор – судя по всему, предстоит сурьёзный.

– Кузьма я, – протягивает довольно грязноватую ладошку и, солидно так, – Кузьмой меня кличут…

Невольно улыбаюсь – ну прям домовёнок Кузя из мультика!

– Отличное имя для мужика… У тебя какое-то дело ко мне, Кузьма?

Я примерно догадываюсь – какое у него ко мне «дело». Внимательно приглядываюсь – паренёк на вид смышлёный, бойкий и без сомнения инициативный – раз на такое решился. Ну, как говорится – «на ловца и зверь бежит»: вот и первый комсомолец в мою первичную ячейку!

– Серафим! Упроси дядьку Клима отпустить меня помогать тебе.

– Так, Клим тебе – дядя? А, я то думал – отец…

Впрочем, можно было самому догадаться: сам Клим – чёрный как смоль, а этот – единственный среди его персонала, шатен.

– Да. Моя матушка ему родна сестра – а отца маво ещё на Германской убили.

Однако, надо потянуть паузу, задать несколько дополнительных вопросов – чтоб, получше изучить предполагаемого «помощника» и покумекать – нет ли здесь какой-то скрытой подоплёки:

– Ты хочешь помогать мне, чтоб научиться ремонтировать автомобиль?

Тот, мнётся:

– Ну, да… Дядька Александр меня чуток научил, да убёг… Ты же не убежишь?

«Дядька Александр» – это тот «белоголовый» поручик, я так понимаю.

Вопрос, был задан с таким упованием, что я поспешил заверить:

– Нет, не убегу! Я, как Советская власть – пришёл к вам всерьёз и надолго. Ты мне лучше скажи: в школе учишься?

– Ну, а как же?! – выпирает грудь тот, – дядька Фрол, тот строго следит – чтоб дети рабочих и крестьян учились грамоте и, ежели родители несознательные…

Со всей строгостью спрашиваю:

– Хорошо учишься? Запомни: плохо образованные – гайки возможно и научатся вертеть, как мартышка очком… Очки, в смысле… Но ремонтировать автомобиль не смогут – тут головой надо соображать. Так, что?

– Ну…, – потупив очи, мямлит тот, – читать и писать могу и, таблицу умножения… Складывать и прибавлять, вот…

Ржу, не могу:

– Главное – отнимать и делить надо уметь, Кузьма!

– «Отнимать и делить»? – смотрит подозрительно, – ну это мне надо по партийной линии учиться…

Ты посмотри, какой смышлёный, а?!

Ладно, пошутили и хватит, приступаем к делу:

– А, дядька Клим тебя отпустит, если я попрошу?

– Отпустит, вот только если…

– …Если на мой кошт? – заканчиваю за него, – кормёжка за мой счёт и дядьку Клима при этом не забыть – «не обидеть», да?

– Ну, да! А, как же иначе?

Оглядываю скептически с ног до головы – как будто впервые вижу и, в обратной последовательности:

– А в коня ли корм будет?

– Ещё как в коня, – грудь колесом и ломающимся подростковым басом, – хоть я и мелкий с виду ещё, но до ужаса сильный и хваткий!

В конце речи Кузьма выдал «петуха» и, я с полчаса проржаться не мог – аж, собаки из-под всех заборов перелай устроили как при вторжении неприятеля…

– Ладно, вьюнош, поговорю я с твоим дядькой – не знаю какой с тебя помощник, но скучно с тобой мне определённо не будет!

Пока шёл домой, согбенный тяжестью инструмента, думал как найти подход к Климу и повторял вслух из советского детского фильма «Приключения Электроника»:

– «Ури, Ури – где у него кнопка…?».

На следующий день, я опять же – побывав недолго на полустанке и озадачив личный состав «патрулированием», посетив на обратном пути «стрельбище» и поговорив там о житье-бытье с «пердуном с пердянкой» – безногом ветераном ещё «незнаменитой» Русско-японской войны, в Ульяновку вернулся задолго до обеда. Отчитался перед Кацем, проверил как дела идут в гараже и прихватив кое-что из дома, отправился в кузницу.

Проверив только что откованный, ещё тёплый «кривой стартёр» и вполне удовольствовавшись качеством работы и соблюдёнными размерами, раскрыл перед Климом красивую расписную жестяную коробочку из-под дореволюционного чая с вложенной в неё бумажкой, на которой…:

– Вот такое не возьмёшь в плату за работу, часом?

Глаза у Клима стали напоминать полную Луну – в период разгула оборотней да вылета вампиров вместе с ведьмами на Лысую гору! Сначала он глубоко вздохнул, затем затаил дыхание – будто боясь спугнуть чудесное видение и, наконец, с придыханием спросил:

– Где взял?

– Там, где я взял – там Красной Армии больше нет, – безапелляционно отвечаю, – под самой Варшавой у американского офицера-интервента из ранца вытащил – апосля того, как голову ему с плеч красноармейской шашкой смахнул… Ещё вопросы будут?

Про «смахнутую голову» Клим пропустил мимо ушей – видать и, не такие рассказы слыхивал. Подозрительно на меня посмотрев:

– Бают, тебя в одном исподнем привезли? Мол, ограбили подчистую…

Ржу:

– Бандюки у меня меж ягодицами не догадались посмотреть… Хахаха! А ты никак брезгливый?

– Я? Я – нет, чего там брезговать… – заскорузлым пальцем перебирая в коробочке и чуть ли не засунув туда нос, – американские, что ль?

– Американские, американские… Ну не китайские же, – постучал по дереву, – соображать надо, Клим!

Увы… Но, рыболовные крючки были именно китайскими. Правда, изготовленные лет через сто после этого разговора. Конечно, лучше б было, если они и вправду были немецкими или хотя бы и взаправду – американскими, но тут уж…

Не предупредили – прежде, чем меня сюда «попали»! Я б такого к себе в коморку натащил – всем «интервентам» было бы тошно. И, мою… Ладно, не будем опять о грустном.

Ещё в первый раз я заприметил в кузне под потолком примитивное, но с превеликой любовью сработанное удилище, с леской из конского волоса, грузилом и, каким-то ржавым «сучком» вместо нормального рыболовного крючка. После ненавязчивого опроса Отца Фёдора узнал, что да: кузнец Клим является истовым фанатом ужения рыбы, причём не вершей какой или бредешком – чисто для пропитания, а именно спортивной ловли на уду – для удовольствия. Ещё мальчишкой, тот от местных «буржуев» пристрастился и с тех пор всё свободное время на эту пагубную страсть убивает.