Владимир Тимофеев - Три кварка (1982-2012)

— Я думаю! И не надо меня совсем уже дурой считать! — вскинулась было девушка, однако дядя Коля остановил её возмущённый порыв поднятыми руками и широкой, в тридцать два зуба, улыбкой:

— Да ладно тебе, Ленусик. Никто тебя здесь дурой не обзывает. Мы же не изверги. Ща все поправим. Усё будет у лучшем виде… Ща мы этот винтик… Оп! И на место! Глянь-ка сама, как всё получилось. Как в аптеке.

Лена сняла очки и, смахнув упавший на глаза локон, наклонилась к прибору.

Секунд двадцать она возилась с настройками и вглядывалась в смотровую «трубу», подслеповато щурясь каждый раз, когда отстранялась от окуляра. Потом неожиданно фыркнула, выпрямилась, повела плечами и… одним движением, прямо как стриптизёрша в клубе, сбросила с себя мешковатую, явно не подходящую ей по размеру куртку (наверное, мамину). После чего вновь нагнулась к теодолиту. Очень так, знаете ли, эротично нагнулась. Я аж сглотнул, не в силах оторвать взгляд от обтянутых джинсами бёдер. Чувствуя себя при этом почти дураком. Или юнцом, впервые попавшим на съёмки передачи «Играй, гормон!» Желающим лишь одного — чтобы потом перед своей первой дамой не опозориться.

И хотя Лена у меня «первой дамой» быть никак не могла — в «той» жизни я её никогда не встречал, но вот в этой… «Хм, а почему бы и нет? Надо же как-то… снимать сексуальное напряжение».

Ну а что? Ей сейчас где-то двадцать два — двадцать три. То есть, с одной стороны, уже совершеннолетняя, а с другой, в самом, как говорится, соку и по возрасту мне нынешнему очень даже подходит. На лицо, не сказать, что фотомодель с обложки, но и не страховидла какая. Фигура? Фигура хорошая. Да что там хорошая?! Обалденная! Не знаю, что думали дядя Коля и остальные, но меня в этот момент словно током пробило. Расколбасило так, что захотелось буквально наброситься на неё, сорвать тряпки и прямо тут, в котловане, на глазах у всех изнасиловать. Короче, гормоны прут, инстинкты рулят, эмоции в очередной раз побеждают разум. Плюс Иваныч на ухо нашёптывает:

— Видал, Дюха, какие у нас девки водятся? У-у-у-у! Правда, эта пока тихоня, боится ещё — вдруг напортачит, ругать станут, выговор там, туда-сюда. Но ничего, годик-другой пройдёт, пообвыкнется, заматереет и, зуб даю, всех тут строить начнёт. Даже таких как вы охламонов.

— Может, начнёт, — ответил я чуть громче, чем нужно. — А может, и не начнёт. Увидим.

Сказал и принялся беззастенчиво рассматривать девушку. Плотоядно облизываясь, ощупывая жадным взглядом каждую выпуклость и ложбинку, мысленно дорисовывая всё скрытое под одеждой.

Фух! Дыхание вроде бы выровнялось, гормоны подуспокоились, эмоции улеглись, разум вернул контроль над телом и над инстинктами. Теперь можно не торопясь приступать к грамотному «охмурению». По методу того быка с горы, что наставлял своего молодого и неопытного «напарника»: «Зачем спешить? Мы сейчас медленно и с достоинством спустимся вниз, а потом спокойно перелюбим всё стадо…»

Проявленный к себе интерес Лена, конечно, почувствовала. Но вот в чём этот интерес состоит и кто конкретно его проявил, понять пока не могла, только догадывалась. Догадывалась, кстати, правильно, поскольку оторвавшись, наконец, от прибора, бросила быстрый и будто случайный взгляд в нашу с Иванычем сторону. Увы, очков на девушке не было, так что определить настрой своего «тайного воздыхателя» у неё сразу не получилась.

Тем не менее, она на всякий случай опять накинула на себя куртку (словно бронежилет набросила), после чего надела очки и вновь посмотрела на нас. Посмотрела и тут же наткнулась на мой абсолютно нахальный, если не сказать наглый, взгляд. Уверенный взгляд охотника за сокровищами. Взгляд, раздевающий догола и откровенно оценивающий увиденное.

Реакция девушки оказалась совсем не такой, как я ожидал. Она не стала гордо вскидывать голову, бросая «вызов» нахалу. Не стала жеманиться, не стала выражать презрение словами и действиями. Не пришла в ужас, не впала в истерику, не сжалась в комок, не принялась устраивать тупые разборки. Лена отреагировала иначе. Она просто мне улыбнулась. Немного смущённо, немного устало и… с немалой толикой чисто женского любопытства. Секунд пять мы смотрели в глаза друг другу, а потом она потупила взор и отвернулась к треноге. Глаза её я, кстати, только сейчас смог как следует рассмотреть. Голубовато-серые, с поволокой, сквозь стёкла очков кажущиеся чуть меньше, чем есть, но все равно — глядит на меня своими глазищами, словно обухом бьёт. И улыбка такая… обезоруживающая, все мысли от неё куда-то не туда улетают. Впрочем, это ещё не самое страшное. Главное, что дистанцию девочка держит чётко, фиг разорвёшь. Хотя и обещание во взгляде тоже присутствует, факт.

«М-да. Менять надо тактику, господин поручик. Обычные штучки-дрючки здесь не пройдут. Тоньше надо действовать. ТОНЬШЕ».

Желания девять раз получить по морде, чтобы только с десятого обломилось, у меня нет. А что есть? Есть азарт. Нормальный такой азарт. Охотничий. И дело здесь даже не в похоти. Просто объект вожделения оказался не таким, каким выглядел изначально. Это я хорошо прочувствовал. Не знаю как, но понял вдруг, что девушка-то совсем не тихоня. Зря Иваныч её так называл. Пугливая и скромная она только внешне. Просто прячется до поры до времени в своей скорлупе, шифруется, так сказать, под серую мышку. А вот если поглубже копнуть… О! Думаю, там такой водопад страстей обнаружится — мама не горюй, утонешь и не заметишь. И потому седлать этот поток надо по-умному…

— Ну что, Ленусик, работаем? — спрашивает Иваныч.

Девушка кивает в ответ.

— А это тебе помощник, чтобы не заскучала, — добавляет «куратор», незаметно подталкивая меня к ней. — Ты не бои́сь, он парень смышлёный, хотя и физик. Я сам проверял.

Протягиваю Лене руку:

— Меня Андреем зовут.

Взгляд мой безмятежен и чист. Прямо как у младенца.

Девушка недоумённо моргает, видимо, пытаясь понять, нет ли в моих словах и жестах какого-нибудь подвоха.

Мысленно улыбаюсь ей. «Ищи, милая. Ищи. Я сейчас честен до безобразия. Что думаю, то и говорю».

— Лена, — отвечает она, наконец.

Пальцыу неё мягкие и тёплые. Только отчего-то дрожат. Выходит, не привыкла ещё рукопожатиями с мужиками обмениваться. Ну и правильно, нечего к этому привыкать, феминизм нам тут и нафиг не нужен.

Поворачиваюсь к соседнему зданию, начинаю рассуждать «со знанием дела»:

— Я думаю, одного теодолитного хода нам хватит. Привяжемся вон к тому углу, — показываю пальцем на угол. — Потом к колонне, потом…

Лена смеётся. Объясняет мою ошибку.

Принимаю сконфуженный вид, развожу руками и тоже смеюсь.

Хвалю её за то, что умная. Хвалю честно и вслух. Потом хвалю сам себя. Тоже честно, но — мысленно. «Молодец, Андрей Батькович. Контакт налажен. Теперь главное — не спугнуть».