Александр Борисов - Так не бывает, или Хрен знат [= Хрен знат] [litres]
- Название:Так не бывает, или Хрен знат [= Хрен знат] [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Центрполиграф ООО
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-227-09230-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Борисов - Так не бывает, или Хрен знат [= Хрен знат] [litres] краткое содержание
Так не бывает, или Хрен знат [= Хрен знат] [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Коза тоже не хотела идти на базар, – сказал дед Иван. – Так её за рога привязали к телеге и потащили.
В общем, я следил за происходящим сквозь шипку окна. Видел лишь ноги Ивана Прокопьевича да нижнюю часть лестницы. Зато хорошо слышал все комментарии. К моему удивлению, никто ни разу не матюкнулся. Я покопался в памяти, но так и не вспомнил случая, когда бы мой дед или другие взрослые козыряли на людях крепким словцом, и понял, чем это время так разительно отличается от моего бывшего настоящего. Пьяного могли и простить, но сказавший «моп твою ять» на автобусной остановке стопудово гремел на пятнадцать суток. Не потому, что все такие культурные, просто это звучало как вызов. Поистине, слово – начало всему: и хорошему, и плохому.
На комоде тикали ходики. Упивалась дневным светом стайка индийских слонов, чтобы потом выделиться в ночи мерцающим зеленоватым сиянием. Аз есмь. И это самое главное.
Глава 16. Ведовство по-кубански
До позднего вечера я не находил себе места. Всё думал о предстоящей поездке. Глаза бездумно блуждали по одной и той же странице книги, не считывая с неё никакой информации. Радио раздражало. Все передачи сливались в один ничего не значащий фон. Даже песня из кинофильма «Встречный» не будила уже прежних эмоций. Разве так оно было в моём настоящем детстве?
Нас утро встречает прохладой,
Нас ветром встречает река…
Стоило лишь услышать отголоски этой мелодии, хотелось куда-то бежать, что-то делать. Чувство гордости, сопричастности с великой страной переполняло душу неповторимым восторгом. Сейчас же ни с того ни с сего накатила, нахлынула ностальгия. Потопталась по сердцу, помучила, выжала пару слезинок, а с последним аккордом переросла в ненависть – слепую, без причины, без адреса.
«Сволочь! – сказал я себе, битому жизнью старому человеку. – Ну что тебе сделала эта песня? Почему ты не захотел, чтобы она звучала по радио до самой твоей смерти? Неужели было так трудно не называть пионерский галстук „ошейником“, не издеваться над помполитом, пользуясь его малограмотностью, не рассказывать анекдоты о Брежневе? Каждый день своей взрослой жизни ты убивал веру в эту страну и в себе, и в тех, кто стоял рядом. А потом ещё удивлялся, когда развалился Союз».
Весь в расстроенных чувствах я вышел во двор. Как у условно выздоровевшего, была у меня теперь свобода передвижения без права выхода за калитку. Взрослые были при деле. Дед копался в стиральной машине. Затягивал гайки крепления двигателя семейным ключом. Судя по тазику с грязной водой, в котором гуляла серо-чёрная мыльная пена, бабушка здесь уже побывала и теперь готовила начинку для пирожков. Без них в дороге никак. Мимо смолы прогрохотал на бричке Иван Прокопьевич. Обернулся, кому-то кивнул. Из-под соломенной шляпы мрачно свисали усы.
Наивные люди благословенного времени. Работа по дому и на земле у них не считалась работой, высшим судом и совестью была людская молва. Проявлялись у этого поколения и другие нелепые принципы и табу. Нельзя было, например, целиться в человека даже из игрушечного ружья. Поэтому мы, пацаны, уходили играть в войну на дальние капониры. Во время оккупации немцы там расстреливали партизан и евреев. Вот и не строились люди на капонирах – примета плохая.
Я поискал глазами свой маленький велосипед.
– Забыл, – честно сказал дед, проследив за моим взглядом, – не до него было, столько мороки! Достану, когда вернёшься, ни к чему он тебе сейчас. Я ведь, Сашка… От чёрт! – Он захлопал себя по карманам. – Ты не видел мои очки?
Насколько я помню, этот вопрос он задавал чаще, чем «что получил?». Очки были на месте. В смысле, у деда на лбу. Нацепив их, Степан Александрович повеселел, отложил в сторону крышку, закурил армавирскую «Приму».
– Я ведь, Сашка, твой «Школьник» когда ещё разбирал? Ты и в третий класс не пошёл. Собачки там никуда не годятся, вконец износились. Заднюю втулку надо менять, а где её взять? В магазинах таких нет. Ты бы это, натаскал воды из колодезя. Будем с тобой стиральную машину испытывать.
– Худобу [34] Худоба (местн.) – вся домашняя живность без разбора: кошки, собаки, коровы, утки, куры…
не забудь напоить, – поддакнула бабушка. – Да смотри там, не надрывайся, по полведра набирай. И яйца свежие в сажке посмотри.
Не любит она без хорошего дрына бывать в загоне для кур. Боится петуха Круньку. Он и правда дикий, дурной. На прошлой неделе так шпорой её саданул, что бабушка до сих пор хромает. Кидается даже на деда. А голову ему не свернули лишь потому, что больно красив, подлец. Таких петухов рисуют на иллюстрациях к русским народным сказкам. Да он и мой любимец. Вырос у меня на руках из пушистых комочков. Как хозяина чтит. Только откроешь калитку – Крунька делает вид, что убегает. Сделаешь пару шагов в его сторону, он голову в плечи – и типа оцепенел. Посадишь его на колено, шею почешешь, брови погладишь:
– Круня хороший!
Торчит, падла, и белыми плёнками глаза прикрывает…
Вода в нашем колодце опустилась до нормального уровня, но дно ещё не просматривалось. Скоро осядет муть, и только мокрая полоса на нижнем наборном кольце будет свидетельствовать, что река поднималась до этой границы. Такое оно, здешнее лето.
Живность я напоил. Если бы не петух, мне не дали бы сделать даже такую малость. А вот за чистой водой на железку бабушка сходила сама. Ту, что я натаскал для стиральной машины, она забраковала:
– Дюже грязная. Все простыни извазюкаю.
– Да ты никак стирать собралась?! – наконец-то догнал дед.
– Что не так?! – подбоченилась Елена Акимовна. – Я выварку для чего ставила? Пашка вон пододеяльники принесла…
Железная логика. Непробиваемая.
До поздних июньских сумерек в нашем дворе пахло хозяйственным мылом. Его измельчали на крупной тёрке. Перед загрузкой белья в тёплую воду добавляли немного соды. Всё согласно инструкции, которая нашлась за божницей.
После ужина бабушка наведалась к Пимовне. Заодно отнесла тарелку с «отдачей». Вернувшись, сказала:
– Отправление в пять. Чтобы был на ногах. Никто тебя три раза будить не будет.
Как долго ждать до утра!
Этой ночью я больше всего боялся уснуть и очнуться в своём изношенном теле, так и не подступившись к главному делу обеих своих жизней. Уж чего-чего, а счастье моя мамка заслужила сполна.
Забылся после полуночи и видел сон красочный, яркий. Будто я под водой плаваю, но при этом дышу свободно, без всякого акваланга. Дно подо мной белое, типа того, что песок, и будто солнцем освещено.
Главное, сплю я, а всё хорошо слышу: вот собаки соседские занялись, Мухтар пару раз подгавкнул. Движуха какая-то началась за нашим двором. Внутренние часы говорят, что времени около дела, а просыпаться никак не получается. Еле-еле бабушка меня растолкала. Так я и вышел на улицу в трикотажном спортивном костюмчике, фуфайке ниже колен, с объёмистым уклунком [35] Уклу́нок (кубанск.) – неполный мешок, узел.
в руке в надежде, что по дороге досплю.
Интервал:
Закладка: