Владимир Аренев - Ведьмачьи легенды

– Погодите-ка, – сказал Родриго, – так у вас был брат?

- И был, – ответил вместо капитана Стефан, – и, полагаю, есть. Но самое интересное то, что годы его ни капли не изменили.

Потребовалось несколько секунд, чтобы до них дошло.

Первым опомнился Тередо. Он вскочил и, оскалив шись, ткнул в Ахавеля пальцем:

– Это правда? Все эти годы мы гонялись за вашим братом – и вы это знали?

– Ваш брат… – тихо спросил Родриго, – ваш брат похищал наших детей?

– Убивал наших детей, – добавил Рубанок.

Они поднимались на ноги, хватались за сабли и пистолеты.

Ведьмак сидел спокойно, как и прежде. Точно так же как Печёнка и Ахавель.

– Итак, – подытожил Стефан, – вы хотите убить своего брата. Но не знаете, каким образом это сделать. И для этого пригласили меня и Мойру. А как он стал таким – знаете?

Ответить капитан не успел. В «дом» вбежал де Форбин. Обвёл всех ошалелым взглядом, покачал головой:

– У нас гости, милсдари! И то, что они расскажут, вам сильно не понравится.

Сперва они не поверили, и Мойре пришлось повторить всё снова: про горевший корабль и про то, что было в лагере на берегу.

– Что же, всех? – спрашивали.

– Всех, – повторяла она устало.

Марк сидел рядом и кивал, и смотрел на них во все глаза. С надеждой, которой у самой Мойры уже не было.

– Дайте им поесть и отдохнуть, – вмешался наконец ведьмак. – И… Мойра, есть одна вещь, которую нужно сделать как можно скорее. Капитан?

Ахавель протянул ей листы, в которых она с удивленном обнаружила собственные заметки.

– Но…

Ведьмак поднял руку:

– Всё поймёшь, но первым делом – поесть. Ренни?

– Сейчас организуем.

– А вы, капитан, как раз успеете завершить вашу историю. Думаю, Мойре тоже будет небесполезно её услышать.

– Эй, – прохрипел Тередо, – минуточку. Мы так и не закончили…

Ведьмак поглядел на него почти с жалостью:

– Готов биться об заклад: они или уже идут сюда, или вот-вот обнаружит, что Мойра с мальчиком сбежали, – и тогда всё равно отправятся по их следам. У меня самого есть несколько вопросов к вашему капитану, но чтобы задать их, нам всем неплохо бы выжить. Для этого Ахавель должен закончить свою историю, а Мойра – расшифровку. Согласен?

Тередо сплюнул ему под ноги и отошёл, ворча вполголоса.

– Благодарю, – Китобой кивнул ведьмаку и пожал плечами. – Собственно, история простая. Когда мы остались сиротами, нашёлся только один человек, которому не было на нас наплевать.

– Таинственный путешественник и могучий лекарь Нисифоро.

– В самую точку, милсдарь Стефан. – Китобой помолчал. – Потом, конечно, я понял, что интерес его был отнюдь не бескорыстным. Нисифоро нуждался в помощниках. Это был человек с безумными амбициями! Впрочем, разве кому-то другому взбрело бы в голову плыть через пол-Океана одному, в утлой шлюпке… Так вот, у Нисифоро были с собой какие-то рукописные листы. Он не расстилался с ними ни днём, ни ночью; когда ложился спать, подвешивал в сумке под потолком, чтобы крысы не добрались. Листы эти были копиями Манускрипта.

– Очередными поддельными копиями?

– Нет, это были копии, которые Нисифоро сделал собственноручно, с оригинала. Копии и, что важней всего, переводы.

– Постойте, но вы же сами рассказывали о том, что Кашалот никому не позволял покинуть тот остров.

– Никому из тех, кто пытался похитить Манускрипт. Нисифоро знал об этом и заранее подготовился. В одной из обнаруженных нами хижин мы нашли стол и письменные принадлежности, но скелета там не было. Мои люди решили, что хозяин сгинул при попытке спастись, но я-то знал правду: он действительно спасся. Приплыл на остров, сделал копию с Манускрипта и уплыл восвояси. Думаю, он был так уверен в себе, поскольку кое-какими магическими способностями владел. Не выдающимися, но вполне достаточными, чтобы приманить рыбу да опреснить воду.

– И вот он тихо-мирно возвращался в Новиград, чтобы протянуть руку и взять власть над миром, а тут ваша каравелла…

– Примерно так. Он не мог просто раскланяться, дескать, спасибо за предложение, но лучше я своим ходом. Его бы просто не отпустили. Заподозрили в том, что везёт сокровища или ещё в чём-нибудь.

Ведьмак кивнул:

– А не обнаружив сокровищ, решили бы, что уж это-то подозрительнее всего.

– Да – и поэтому он остался. А потом, видимо, решил воспользоваться случаем. Не хотел больше ждать. Нас он взял в помощники: бесправные сироты, один из которых к тому же лишился некоторых воспоминаний. Мы расставляли свечи, в нужный момент бросали в жаровню какие-то порошки и смеси, а он читал нараспев слова, помавал в воздухе руками. Иногда откровенничал с нами.

- Не мог удержаться?

Китобой хмыкнул:

– Да кто бы удержался? Он провернул такое, о чём и думать не могли самые могущественные волшебники – те, кто всю жизнь презирал его и считал неудачником! Я думаю, к тому моменту, когда мы наткнулись на шлюпку Нисифоро, тамошние летучие рыбы и морские монахи боялись к ней приближаться, он же наверняка все уши прожужжал им о своём триумфе. Ну что ж, теперь у него были более благодарные слушатели. Вот только он не учёл двух моментов. Во-первых, мы были очень развитые дети, отец нами занимался и поблажек не делал. Читать мы умели и вообще довольно быстро начали кое-что понимать в путаных речах Нисифоро. А во-вторых, я всё сильнее ощущал свою ущербность. Лихорадка сожрала самое ценное: воспоминания о родителях и доме. Со слов Петера я знал о них, но сам не мог вспомнить даже лиц. А ведь прошла всего-то пара недель!

Ахавель выбил трубочку и стал наполнять заново, уминая табак подушечкой большого пальца.

– В общем, мы, конечно, заглянули в его записи – и поняли едва ли десятую часть из того, что прочли.

– Как вам вообще удалось их заполучить, если Нисифоро не спускал с них глаз?

– Спать-то ему нужно было. А нам он доверял, и мы просто тихонько снимали сумку с крюка, вытаскивали пару-тройку страниц и потом клали обратно. Кое-что даже записывали на клочках, так, баловства ради. Вскоре мы наткнулись на заклинание, отбиравшее память у одного человека и передававшее её другому. То есть это я сейчас знаю, как оно действовало, а тогда мы решили, что «поделиться памятью» это как поделиться воспоминаниями: из- за того, что ты кому-то о них рассказал, от тебя не убудет.

Он затянулся, прикрыв глаза и хмурясь.

– Паскудней всего, что Петер сам предложил мне это. Видел, как я мучился из-за того, что не могу вспомнить родителей, – и настоял. Что ж, я и не думал отказываться. Мы вообще не слишком верили в эти штуки. Нисифоро-то, сколько ни помавал руками, ничего не добился, – так он был маг, а мы – два сопляка.

– Где-то когда-то, – сказал ведьмак, – я слышал старую сказку об ученике волшебника… и о мётлах, которые он опрометчиво пытался себе подчинить.