Владимир Аренев - Ведьмачьи легенды

Печёнка сухо рассмеялся:

– Да вы, милсдарь Стефан, ещё больший кудесник, чем мы полагали. Когда вы говорите о том, чтобы «всё повернуть вспять», имеете ли вы в виду всех тех детей, которые были похищены? Все семьи, которые в итоге распались?..

– …Всех тех, кого вам пришлось ограбить или убить, чтобы попасть сюда? Нет, милсдарь Брендан, я мыслю не так масштабно. Я верю в то, что закон справедливого возмездия редко срабатывает. Нельзя сотворить ровно столько же добра, сколько было сделано зла. Но можно попытаться исправить то, что исправимо. Попытаться уменьшить количество зла.

– Иногда, – отчеканил старый судья, – можно сделать только одно. Устранить источник зла. Прижечь то, что невозможно залечить.

Ведьмак поднялся и пожал плечами:

– Прижечь? А я-то думал, вот буквально только что наш уважаемый капитан исчерпывающе пояснил, чем чревато прижигание.

Ахавель тоже поднялся.

– Эта болтовня, – сказал он, – стоит меньше, чем щепоть золы.

Он демонстративно выбил свою трубочку и с насмешкой посмотрел на Стефана.

– Вопрос заключается в том, как вы поступите, когда эта тварь приставит клинок к вашему горлу. Все разговоры о добре и зле в конечном счёте сводятся к этому.

Ответить ведьмак не успел: снаружи раздался стук металла о дерево и сразу несколько голосов закричали:

– Выходите! Выходите!

– Ну что ж… – сказал Ахавель.

И они вышли.

Луна – изящная, будто вырезанная из тончайшей рифлёной бумаги – висела над «крепостью». Во внутреннем дворе было светло и пусто. После появления Мойры и Марка они забыли выставить охрану, но противнику хватило благородства, чтобы не входить без предупреждения.

Они ждали в чёрном провале: четыре фигурки, гордо вскинувшие подбородки, положившие руки на рукояти мечей. Мечи были им великоваты, но смеха это не вызывало.

Когда эти четверо увидели людей Ахавеля, они шагнули вперёд, из тьмы на свет, – и стали видны лица, тёмные от брызг и потёков, стали видны слипшиеся волосы и раны, старые и свежие. Один слегка хромал, остальные двигались легко и энергично. Очевидно, по дороге сюда «гости» сделали привал и отдохнули.

– Боги всемилостивые, – прохрипел Тередо. – Так это же дети!

Разумеется, это были дети – но сейчас они больше походили на дикарей или злобных духов леса.

– Мы не дети, – сказал тот, что прихрамывал. – Мы – Свободные мальчишки!

– А я, – звонко добавил голос с небес, – их бессменный капитан!

На верхушке левой «башни» стояла хрупкая фигурка. Отсалютовала мечом – и прыгнула вниз. Кто-то ахнул, кто-то приготовился стрелять…

– Убрать оружие! – не оглядываясь, рявкнул ведьмак. – И тихо там!

Он смотрел, как падала эта фигурка – раскинув руки крестом, кривя рот в едкой усмешке, – падала и вдруг сделала кульбит над их головами… Мелькнуло в небе алебастровое лицо, похожее на посмертную маску.

Ведьмак захлопал в ладоши и захохотал.

На миг воцарилась мёртвая тишина.

- Я всегда, – сказал ведьмак, – с огромным удовольствием посещаю выступления циркачей. Особенно вежливых. Тех, кто сперва предупреждает о своём визите, а уж потом входит в дом.

Петеру хватило одного удара сердца, чтобы оказаться прямо перед ним. Меч во вскинутой руке не дрожал. И запястье мальчишка не выворачивал, и предплечье не «зажимал».

– Я всегда, – сказал Петер, – предупреждаю. – На помертвевшем лице только глаза оставались живыми. Пылающий взгляд метался от одного пирата к другому. – Я никогда не убиваю врагов во сне или ударом со спины! Это бесчестно. И я, – процедил он, – не циркач!

– И это, – добавил один из мальчишек, – наш дом!

– А это, – невозмутимо ответил ведьмак, – мой меч. Ну-ка. – Он двумя пальцами взялся за кончик лезвия, приподнял и поглядел на рукоять. – Точно – мой!

– Ты потерял его в Океане!

– Да, Петер. А ты, очевидно, нашёл и решил его мне вернуть. Не нужно, оставь себе в память о том, как спас мне жизнь. Кстати, не знал, что ты можешь нырять на такие глубины.

Петер усмехнулся:

– Это мои друзья, тритоны. Они достали его для меня.

– Ну, теперь всё понятно. И раз уж мы всё выяснили, пойдём-ка, отдохнёте, умоетесь… – Ведьмак улыбнулся и положил ладонь ему на плечо.

Петер вывернулся и вскинул меч:

– Хватит! Ты знаешь, зачем мы сюда пришли! Вы все – знаете!

– Нет! – сказал ведьмак – намеренно громко, чтобы заглушить ропот у себя за спиной. – Нет, мы не знаем. Вы пришли, чтобы снова пролилась кровь? Или, может, ты хотел извиниться за то, что лгал мне? Или – за пушки? За корабль, который сейчас догорает в бухте?

– Пушки! – прошипел Петер. – А для чего были предназначены эти пушки? Для чего приплыл сюда этот корабль? А я..-, я хочу справедливости! Всего лишь вернуть то, что принадлежит мне по праву. Отобрать своё у вора! – он ткнул мечом в сторону Ахавеля. – И ещё, – добавил чуть тише, – вернуть нашу маму. Она ведь у вас?

– Она пока занята, – отмахнулся ведьмак. – Что до справедливости… Глупо говорить о ней, когда один из нас стоит с обнажённым мечом. – Стефан демонстративно развёл руками, показывая Петеру и мальчишкам пустые ладони. – Я ведь не зря предложил: вложи меч в ножны, пойдём внутрь, к огню, поговорим по-человечески.

Петер молчал и смотрел на него холодным, злым взглядом. А вот на мальчишек слова Стефана явно подействовали: все четверо переглядывались и обменивались едва заметными жестами.

– Нет. – Петер перехватил меч поудобнее и скривил губы в усмешке. – Думаете, я не слышал, о чём вы говорили на корабле? Все вы мечтаете об одном: убить меня! Даже ты, ведьмак. Тебя ведь наняли именно для этого.

– Чтобы мечтать?

Это стало последней каплей. Петер взвился в воздух и мгновенно оказался за спиной у ведьмака; остриё меча кольнуло кожу между лопатками, и на сей раз руки мальчика дрожали.

– Есть, – процедил Петер, – всего два пути. Суд или…

– Или кровь, – спокойно подытожил ведьмак.

– Да! Или кровь. Но я хочу, чтобы всё было честно! Чтобы – по справедливости! Просто хочу вернуть то, что у меня отобрали.

– Мы, знаешь ли, тоже! – не сдержался Тередо. – Мы тоже хотим вернуть то… тех, кого ты забрал у нас!

Его слова будто прорвали плотину: «рыцари» заговорили разом, звякнула сталь, клацнули курки пистолетов…

- Я ничего не крал! – с яростью выкрикнул Петер. – Спросите у них сами! Спросите же!

– Что значит «не крал»?

– Как не крал?

– Что ж они, по своей воле?!..

– Эй, – позвал Стефан, – ребята, это правда?

Мальчишки растерянно переглянулись. Двое старших (видимо, те самые Орёл и Ягуар, о которых рассказывала Мойра) промямлили:

– Вообще-то, правда.

– Мы сами…

Двое других кивнули, пряча глаза.

Стало тихо. Слышно было, как истерично переругиваются летучие лисицы. Где-то в чаще зарыдала птица.