Даниэлла Роллинс - Переплетения судеб [litres]

И как такое могло произойти всего за каких-нибудь пять лет ?

Чувство было, словно она вынырнула из морских пучин и обнаружила, что весь мир объят пламенем. На миг ей нестерпимо захотелось повернуть назад, вернуться домой, сделать вид, что она ничего не видела.

Сзади послышался голос Мака.

– Но на корабле-то электричество есть?

Роман молча нажал кнопку на приборной панели, включив фары. Ровный белый луч разрезал темноту надвое, точно нож.

В воздухе летали куски черного пепла и пыли, придавая пространству за окном сходство с рябящим телеэкраном. Небо, простиравшееся над машиной времени, было беззвездным и черным, точно нефть, и сливалось с волнами, плещущимися внизу, так плавно, что нельзя было даже сказать, где заканчивается небосвод и начинается океан. Дороти обвела взглядом горизонт, выискивая очертания города. Но никакого города не было и в помине. Из воды торчала одна-единственная постройка, засыпанная черными обломками и пеплом.

Дороти обвела разрушенную постройку внимательным взглядом. Узнать это здание было непросто – от него мало что осталось. Фары выхватили из темноты кусочки стекла, еще держащиеся в оконных рамах, и кирпичные стены, густо присыпанные пеплом. Крыши не было, и по центру, точно огромный рот, зияла гигантская дыра.

Но колонны у входа, а вместе с ними и положение окон пробуждали смутные воспоминания…

Боже ! Дороти прикусила губу с такой силой, что на ней остались отпечатки зубов. Она вдруг узнала эту полуразрушенную постройку.

Это был «Фейрмонт». Всего за пять лет он превратился из самого фешенебельного отеля в городе в эту груду жженого кирпича и битого стекла.

– Полюбуйтесь-ка своим дворцом, принцесса, – посмеиваясь, сказал Мак. – Ни следа былого величия, правда? – Он склонился к окну и постучал по стеклу пальцем, напомнив Дороти ребенка, который вертит в руках стеклянный шар со снегом внутри.

В голове пронеслось язвительное: « Что толку вот так барабанить – мир от этого не изменится », но она прикусила язык.

– И за эти руины мы столько воевали, ну надо же, – Мак усмехнулся и посмотрел на Дороти. Та отвела взгляд, не в силах скрыть отвращения.

Для Мака «Фейрмонт» – это трофей, не больше. Но она прожила в этом старинном отеле целый год, и он успел стать ей домом – домом, которого у нее никогда прежде не было.

Ей хотелось кричать. Хотелось закрыть глаза руками и потребовать, чтобы Роман немедленно выключил фары. Хотелось забыть обо всем, что она только что увидела, пускай она и понимала, что это невозможно.

Эти воспоминания останутся с ней навсегда. Каждую ночь картины разрухи будут вставать у нее перед глазами, точно выжженный на внутренней стороне век, не давая уснуть. И наверняка последним, что она увидит перед смертью, будет обугленный, разрушенный «Фейрмонт».

– Не забывайте, что это лишь один из вариантов будущего, – напомнил Роман. – Еще не окончательный.

– Но что, черт возьми, произошло? Отчего все в таком упадке? – поинтересовался Мак.

– Мы… точно не знаем, – медленно, точно взвешивая каждое слово, ответил Роман, а потом осторожно добавил: – Помнится, перед тем, как я ушел из Агентства защиты хронологии, Профессор выдвинул теорию о том, что очередное землетрясение случится через пять–десять лет. И может, даже не одно. Он считал, что тектонические плиты сдвинутся так резко и сильно, что поднимется эдакая волна вулканической активности.

Дороти повернулась к нему.

– То есть землетрясение может вызвать извержение вулкана ? – нахмурившись, спросила она.

– Да, – подтвердил он. – По теории Профессора, нас точно ждут извержения Глейшер-Пика, Бейкера и Рейнира [10] Вулканы, расположенные в американском штате Вашингтон. – Примеч. перев. , но не факт, что дело ограничится только ими. Есть ведь и Йеллоустонская кальдера, которую еще зовут супервулканом. И японская кальдера Айра.

Мак вновь засмеялся – тихо и невесело.

– Спрашивается, как же мы спасемся?

Роман посмотрел в окно.

– Это лишь один из вариантов, – повторил он.

Мак покачал головой, устремив долгий взгляд в темноту.

– Ладно, довольно с меня, – сказал он. – Полетели обратно.

Они вновь пронеслись над разоренным побережьем и нырнули в анил. Потом показались звезды, пурпурные облака и черное небо, Роман повернул корабль и направил его в дымную стену туннеля, а воздух вокруг пропитался влагой и стал тяжелее и гуще. Вода хлынула на лобовое стекло, и оно натужно скрипнуло…

7 НОЯБРЯ 2077 ГОДА, НОВЫЙ СИЭТЛ

…Мгновенье спустя они вынырнули на поверхность и увидели знакомое небо над столицей. Над водой повис молочно-белый туман. Мощные волны приветственно вздыбились и начали хлестать по лобовому стеклу. Новый Сиэтл потонул в пелене мрака, и город было почти не разглядеть. Лишь когда внизу мелькнула какая-то лодка и запетляла между домов, Дороти различила очертания небоскребов, прорезавших ночную тьму, и заметила отблески света в окнах.

Роман вскинул голову и шумно вдохнул. Дороти почувствовала узнаваемые запахи: солоноватый – так пахла морская вода – и приторный, даже слегка тошнотворный запах плесени. Новый Сиэтл пропитался ими насквозь, и они просочились сквозь толстые стекла корабля сразу же, как только он покинул анил.

« Дом, милый дом …» – подумала она, на мгновение словно оцепенев.

Роман подлетел к гаражу «Фейрмонта», посадил «Черную ворону» на землю и выключил двигатель. Дороти скользнула беспокойным взглядом по запотевшим окнам и ржавым трубам. До чего странно было теперь, после всего, что они увидели в путешествии, смотреть на отель, целый и невредимый.

За спиной послышался вздох Мака – шумный, но явно довольный.

– Что ж, это была полезная поездочка.

На долю секунды Дороти крепко зажмурилась.

– Рад, что вам… понравилось, – ледяным тоном отчеканил Роман.

– Впрочем, в следующий раз лучше нам так далеко не забираться, – заметил Мак и распахнул заднюю дверь. Высунув наружу костыли, он, кряхтя от натуги, выбрался сам. – Довольно будет и двух лет. Мне надо точно знать, когда произойдет это ваше большое землетрясение.

Краем глаза Дороти заметила, как Роман с силой вцепился в штурвал.

– В какой еще следующий раз? – переспросил он.

Мак вновь неприятно захихикал.

– Не волнуйтесь, я щедро оплачу ваши труды, – он подмигнул Дороти и заковылял к выходу из гаража, поскрипывая костылями. Ни Дороти, ни Роман не двинулись с места.

Никогда прежде Дороти не задумывалась о том, чтобы насовсем перебраться в другую эпоху. Но теперь в ней вдруг проснулось дикое, неукротимое желание это сделать. Ей захотелось схватить штурвал и улететь куда-нибудь – лишь бы подальше отсюда.