Даниэлла Роллинс - Переплетения судеб [litres]

В груди у нее защемило. Даже вообразить тяжело, до чего одиноко ему было в те минуты.

К горлу подкатил ком.

– Роман…

Он резко поднялся с места и с излишней старательностью стал поправлять куртку, по-прежнему не поднимая на Дороти глаз.

– Уже поздно.

– Ты не можешь просто взять и уйти ! – воскликнула Дороти, выпрямившись. – Давай поговорим обо всем начистоту!

– Позже, – сказал он, наконец посмотрев на нее. На мгновенье ей показалось, что он хочет что-то добавить, но он только покачал головой и осушил бокал с бурбоном, стоявший рядом. А потом коротко ей кивнул в знак прощания и зашагал к двери.

«Вот ведь наглец», – подумала Дороти и, вскочив, бросилась за ним к выходу, но по пути заметила, что какой-то парень, сидевший у барной стойки, обернулся к ней. Она скользнула взглядом по его лицу и тут же застыла как вкопанная.

Это был Эш !

Эш сидел за барной стойкой и неотрывно смотрел на нее. Лицо у него было мрачнее тучи, брови сдвинуты, в золотистых глазах плясали недобрые огоньки. Воздух между ними, казалось, мгновенно наэлектризовался.

Сердце в груди неистово затрепетало.

«Что он тут делает ?»

Эш первым отвел взгляд. А потом поднялся со своего места и направился к двери в дальнем углу бара. У порога он остановился ненадолго и вновь посмотрел на Дороти. Она уловила его намек.

Он звал ее за собой.

Сегодня произошла еще одна авария: собака перебегала дорогу, и женщина, сидевшая за рулем «Шевроле Аваланч», резко свернув с дороги, чтобы избежать столкновения, врезалась в дерево.

Погибших не было – даже собака не пострадала, – но я постараюсь сделать так, чтобы водителю машины – матери троих детей, между прочим! – не пришлось менять лобовое стекло.

И даже не желайте мне удачи. Она мне ни к чему. Ведь я как-никак ученый.

Ситуация становится поистине комичной. Честное слово: я пишу эти строки и истерично хохочу, потому что не знаю, что делать. Впрочем, плакать хочется не меньше.

Я нашел ту самую собаку, решив, что с ней будет проще сладить, чем с человеком. Сами посудите: это ведь и впрямь так! Надо было всего лишь надеть на нее поводок и придержать ее до тех пор, пока «Шевроле Аваланч» не проедет мимо.

Вот только собаку взбесил поводок. Как только я его прицепил, она тут же начала изворачиваться, рваться в сторону и лаять. Как ни пытался я ее удержать – она оказалась сильнее. Кончилось тем, что я упал, а животное побежало к дороге…

И пересекло ее прямо под носом у «Шевроле». Машина резко свернула. И врезалась в дерево, да так, что по стеклу побежали трещины.

Понимаете, что все это значит? А то, что именно я стал причиной аварии. Это ведь я схватил несчастного пса и пристегнул к нему поводок – и именно поэтому он испугался и бросился бежать.

Неужели и остальные аварии – моих рук дело? Может, из-за того, что я задержал водителя грузовика в кафе, он превысил скоростной режим, чтобы вовремя успеть к месту назначения? Может, именно я заставил того юношу сесть на мотоцикл в знак протеста?

Неужели это я во всем виноват?

Эш шел по коридору точно в каком-то тумане. Стук сердца отдавался в ушах. На стенах пестрели плакаты с символикой Черного Цирка и надписями: «У всех есть право на прошлое!» В другой день он непременно сорвал бы их. Но не сегодня. Сегодня он их почти не замечал. В голове было только одно: «Пойдет ли она за мной?»

Эш очень надеялся, что пойдет. Ему было не по себе от осознания, насколько горячо он этого хочет, но против этого чувства он был бессилен. Его снедал жар – казалось, будто в груди вспыхнуло яркое пламя, разъедающее кожу, мышцы и кости.

Он направился к уборной. В глубине коридора стало попрохладнее, и по спине у него пробежал холодок. Он услышал приглушенный плеск волн, накатывавших на причал по ту сторону тонкой стены бара, и вой ветра.

В самом конце коридора была еще одна дверь – запасной выход. Эш бросил взгляд через плечо. Последует ли за ним Дороти?

Он толкнул дверь…

Она ждала его снаружи. Эш вышел на причал и закрыл за собой дверь.

– Ты здесь! – удивленно заметил он.

– Мне показалось… что ты позвал меня за собой, – неуверенно проговорила она, теребя белоснежную косу, лежащую у нее на плече. Она совсем растрепалась, и из нее торчали кудрявые прядки, пропитавшиеся влагой. Несколько тонких прядей прилипло ко лбу и шее, как будто она провела у беспокойной воды уже долгое время, а не несколько секунд.

– Я просто не думал, что ты меня опередишь.

– Я знаю короткий путь, – пояснила Дороти. Медальон на ее шее блеснул в лучах луны. – Мне часто доводится тут бывать.

Эш ждал продолжения рассказа, но его не последовало. Он нерешительно пересек причал. Кожу кололо тысячей иголочек. Уместно ли будет прикоснуться к Дороти? Он не знал. Сегодня она была какой-то другой, совсем не похожей на ту, что он встретил на маскараде.

Эш встал рядом с Дороти – почти вплотную – и схватился за деревянные поручни, скользнув большим пальцем по ее бедру. Он почувствовал жар, исходящий от ее тела. Мысли точно туманом заволокло. Он тотчас забыл, о чем собирался поговорить.

– Я тебя все утро искал, – признался он наконец. Ее лицо помрачнело.

– Не меня, а Дороти, – поправила она. – Я теперь совсем другой человек.

Эш нахмурился. Неужели она действительно так считает ?

– Сменить имя – еще не значит стать другим человеком.

– У меня не только имя новое, если ты заметил.

– Ты об этом… – Он поднес руку к шраму, обезобразившему ее лицо, и хотел было его коснуться, но Дороти судорожно вдохнула. Эш застыл. – Можно?.. – тихо спросил он.

Дороти закрыла глаза и затихла. Ее темные ресницы, выделявшиеся на фоне бледной кожи, затрепетали.

– Да, – наконец сказала она.

Он бережно коснулся пальцами изуродованной кожи. По ладони тут же разлился жар, и лишь томительное мгновенье спустя он ощутил под пальцами сам шрам. Он не знал, чего ожидать. Грубая на вид кожа оказалась мягкой, теплой и очень знакомой. Это на самом деле Дороти .

Она стояла перед ним неподвижно, но стоило ему прикоснуться к ней, и с ее губ сорвался вздох, удивительно похожий на стон. Казалось, его прикосновение растопило ее заледеневшее сердце.

– Эш… – прошептала она.

Эш прижался к ее лбу своим. Ее влажные волосы прилипли к его коже, а медальон врезался ему в грудь. Он тут же мысленно перенесся на борт «Темной звезды», в то мгновенье, когда он впервые ее поцеловал. Неужели это произшло всего три недели назад?

Впрочем, нет . Для нее все по-другому. В ее случае между тем поцелуем и сегодняшним днем прошел целый год. От мысли об этом внутри точно бездна разверзлась. Подумать только: именно по его вине она провела тут целый год, совсем одна.