Андрей Посняков - Орда (Тетралогия)

Отложив арбалет, Баурджин позвонил в колокольчик, вызывая к себе мажордома:

— Что там с ремонтниками, Чу Янь?

— Ищут, мой господин.

Князь с возмущением вскинул брови:

— Что значит ищут?

— Похоже, они сбежали, мой господин.

— Сбежали?!

— В казармах, где они жили, никого нет. Я лично ездил со стражниками.

Баурджин задумчиво качнул головой:

— Та-а-ак... Значит — исполнители точно они, тут гадать больше не надо. А сколько их всего было, этих ремонтников?

— Четверо, господин.

— Четверо... Не так уж и много. Нужно искать!

— Я уже разослал приметы по всем воротным стражам. Мало ли, надумают уехать из города.

— Уехать? Может быть, — нойон закусил губу. — А что, здесь, в городе, негде спрятаться?

— Да есть места...

— Прочесать всё! Найти! Из-под земли вытащить!

Мажордом поклонился:

— Слушаюсь и повинуюсь, мой господин. Я уже известил начальника ведомства наказаний.

— При чём здесь ведомство наказаний? — удивился нойон.

— У них хорошие розыскники.

Чу Янь удалился с поклоном, и князь немедленно вызвал секретаря:

— Ну? Понимаешь, на кого был насторожен арбалет, парень?

Фань облизал губы:

— Сегодня утром я получил бы в шею отравленную стрелу.

— Ого! — всплеснул руками Баурджин. — Она ещё и отравлена?

— Ядом какой-то ядовитой рыбы, господин, — так сказал Чжань Ло, дворцовый лекарь. — Такая рыба водится в южных морях.

— Опять Сун? Им-то ты чем не угодил?

Секретарь пожал плечами:

— Не знаю, господин наместник.

— Вот и я не знаю, — буркнул нойон. — Только полагаю, что это не сунцы, а кто-нибудь из чиновников.

— Я тоже так думаю, господин, — мотнул головой Фань.

Баурджин мрачно расхохотался:

— Ну, а раз думаешь — давай, докладывай, чем и кем ты занимался в последнее время?

Секретарь поклонился:

— Тем, чем вы мне велели, господин. Ведомством чинов, ведомством налогов, отделом гарнизонов и военных поселений...

— Всё?

— Всё, — кивнул Фань. — Правда, это не считая всяких менее ответственных поручений, типа Линя Ханьцзы. Ну, помните, вы просили про него узнать, если будет время.

— Линь Ханьцзы? — переспросил князь. — Нет, не помню такого.

— Ну, знаменитый ростовщик, вы просили...

— Ах да, бывший муж Ту... Одной женщины. Что-нибудь про него узнал?

— Нет, только заказал документы в архиве.

Баурджин вышел из-за стола:

— Вот что, Фань, давай-ка сейчас садись и напиши мне во всех подробностях — кого именно ты в последнее время затронул, всех чиновников, вплоть до последнего секретаря.

Юноша неожиданно улыбнулся:

— Много имён получится!

— Ничего, — князь сжал губы. — Мы тщательно проверим всех. И вот что... Опиши мне свой ежедневный маршрут — путь из дома во дворец и обратно. В подробностях! Ты, надеюсь, не ходишь пешком?

— Нет, у меня есть одноколка.

— А, с серебряной окантовкой, лаковая, — припомнил князь. — Неплохая штучка. И кони чудесные.

— Подарок деда, — улыбнулся Фань.

— Ну, иди, пиши.

Выпроводив секретаря, Баурджин снова вызвал начальника стражи:

— Вот что, Керачу-джэвэ. Знаешь моего нового секретаря?

— Этого мальчика, Фаня?

— Да, Фаня. С сегодняшнего дня выделишь двух самых опытных стражей, смышлёных и ловких — они должны будут незаметно сопровождать Фаня, куда бы тот ни направился. Имей в виду, у него коляска — одноколка на быстрых конях.

— У моих людей найдутся не менее быстрые кони, нойон! — горделиво усмехнулся воин.

— Ну и прекрасно. Отвечаешь за секретаря головой!

Керачу-джэвэ лишь молча поклонился и вышел.

А наместник всё ходил по кабинету, думал, иногда даже рассуждал вслух, и сон никак не приходил к нему, да и некогда было спать.

Интересная вырисовывалась картина, интересная, и, в общем, вполне даже логичная. Кто-то из вороватых чиновников (а тут таковыми являлись практически все), почувствовав интерес к собственной персоне со стороны молодого, но хваткого, секретаря, решил принять срочные меры. И меры самые радикальные! Почему именно такие? Почему этот чиновник — или чиновники — пошёл на убийство! Да на убийство не кого-нибудь, а секретаря самого наместника! Для этого должна быть какая-то веская причина, которую нужно как можно быстрее установить. Как можно быстрее! Кого из специалистов можно к этому привлечь? Да того же Инь Шаньзея, судебного чиновника второго ранга. Он, кажется, чётный и порядочный человек, правда, невезучий и в личной жизни и в карьере. Невезучий — потому что честный и порядочный? Вот это тоже нужно исправить, чтобы было наоборот, чтобы было выгодно быть честным и порядочным, именно что выгодно, иначе всё так и будет продолжаться — мздоимство, казнокрадство, осуждения невиновных. Да, на Инь Шаньзея, пожалуй, можно положиться. Тем более он, кажется, очень неплохой специалист, мастер своего дела. Мастер-то мастер, однако, убийц караванщиков так пока и не отыскал. Хотя, идея с фальшивым караваном, несомненно, должна бы принести плоды.

В дверь осторожно постучали. Чи Янь.

— Что такое? — Баурджин остановился.

— Прибыл судебный чиновник Инь Шаньзей, господин наместник, — доложил мажордом. — Говорит, у него для вас важное сообщение.

— Ага! — князь радостно потёр руки. — Я как раз и хотел его вызвать. Скажи — пусть войдёт.

Следователь выглядел усталым и невыспавшимся — бледное осунувшееся лицо, морщины в уголках глаз.

— Караван только что вернулся в город, — поймав вопросительный взгляд наместника, тихо доложил Инь Шаньзей. — Наш, фальшивый караван. Никто на него не напал.

Моя душа, сановники и Бог,

Я не желаю быть растоптан вами,

Я вас казню вот этими руками,

Я буду беспощаден и жесток!

Фальшивый караван не тронули! Тут, как говорится, одно из двух — либо кто-то что-то прослышал, либо просто повезло, а точнее сказать — не повезло.

— Попробуем отправить ещё раз, — прощаясь с Инь Шаньзеем, громко промолвил нойон. — Не сейчас, дней через десять.

Жестом задержав следователя, он обмакнул в чернильницу перо и, приложив палец к губам, вывел на листке бумаги иероглиф «встретимся завтра у субургана Сюань Цзан».

Понятливо кивнув, судебный чиновник поклонился и вышел, а Баурджин откинулся на спинку кресла и вдруг неожиданно расхохотался. Ну надо же, в собственном дворце таиться приходится! Впрочем, не то плохо, что таиться, а то, что — неизвестно, от кого. Да и вообще, есть ли у здешних стен уши? Скорее всего, информация просочилась через кого-то из лжекараванщиков, вряд ли какие-то там разбойники имеют во дворце своего человека, не того полёта это птицы. Так что, наверное, и незачем здесь было секретничать, однако, не зря ведь говорится, что бережёного Бог бережёт. Вот и следовало поберечься, тем более в такой ситуации, когда в самом дворце в наместника стрелы мечут!