Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

Вторая песня пошла веселее, слушатели приняли ее на ура. Дальше я уже перешел на другие песни и ритм, чутко улавливая настроение бойцов и командиров. Под конец, дважды на бис, спел хит всех разведчиков: «Батальонная разведка».

– Товарищ подполковник? – аккуратно будил меня один из бойцов, видимо, дежурный.

Ночной концерт закончился в полночь, насколько у меня хватило сил продолжать, дальше я просто вырубился. Как меня унесли и укладывали спать, уже не помнил.

– Да? – сонно зевнув, спросил я.

– Завтрак, товарищ подполковник.

– Иду.

Голова была немного чумная после вчерашнего, но, сделав несколько бодрых приседаний и приведя форму в порядок, вышел из хаты. Поймав за рукав пробегавшего мимо Толика, поинтересовался, где тут можно умыться.

– Да вон, за сараем рукомойник, товарищ подполковник. Вода есть, дежурный следит, – ответил он и побежал дальше.

Проводил танкиста взглядом (быстро его местные к субординации приучили) и направился к нужному строению.

После водных процедур я вернулся к хате. Как оказалось, командиры заседали за сеновалом, там была удобная площадка для отдыха. Расстелив карту на наспех сделанном столе, начальство совещалось, планируя наши дальнейшие действия.

– Добрый день, товарищи офицеры, – поздоровался я и после ответных приветствий сказал: – У меня тут идея во сне появилась, как нам добыть рацию в комендатуре.

После плотного завтрака мы сели за проработку моего плана. Как такового его еще пока не было, просто идея, которую нужно как-то воплотить в жизнь.

Идея была довольно проста. Раз там есть охранный батальон, значит, его нужно как-то отвлечь, а как, если не устроить крупную диверсию, чтобы немцы на поиски бросили все силы? Сам захват рассчитан на минимальное количество бойцов. Вряд ли в комендатуре останется много солдат. Да и наши будут в трофейной форме, только без жандармских блях – думаю, весть об уничтожении фельджандармов и описание захваченной техники уже передали всем постам и приняли все возможные меры. Поэтому замазываем тактические знаки и готовимся к операции. Меня, кстати, в нее не включили. «Ибо не фиг», – как сказал полковник.

Из крупных объектов, уничтожение которых могло вызвать панику местного командования, было всего шесть достойных целей. Это неблизкий транспортный аэродром. Тот строящийся объект неизвестного назначения. Мост в самом городе (его мы сразу исключили, смысл операции терялся). Потом был завод с немирной продукцией рядом с железной дорогой. Там делали снаряды. Сам железнодорожный узел рядом с заводом, и шестой объект – это электростанция, питающая город, завод, ближайшие селения и железнодорожный узел.

По совокупности возможных неприятностей для местного командования именно уничтожение последней принесет большие проблемы и заставит их больше всего суетиться. К тому же расположена она в двенадцати километрах от города, времени на проведение захвата уйма.

– Попыток нападения на электростанцию пока еще не было, ни наземных, ни воздушных, но ее охраняет до взвода солдат при двух зенитных орудиях устаревшей конструкции, – задумчиво ответил на вопрос полковника Вечерний.

Мне кажется, что за неделю, которую они тут находятся, осназовцы успели изучить все в округе.

План нападения на электростанцию начал формироваться. Само нападение осуществлялось бойцами Вечернего, усиленными ребятами капитана Рябова. Захват радиостанции поручили Андрею с бойцами, лично им отобранными. Он как раз сейчас проводил тестирование по своей методике.

Во время завтрака меня ожидал приятный сюрприз, ко мне подошел смутно знакомый командир, в котором я узнал майора Тонина.

– Товарищ майор? – изумленно воскликнул я, откладывая нож и привставая. – Ой, извините, товарищ полковник.

Я действительно после той прогулки по тылам противника с ним больше не встречался, но слышал, что его перевели в другую часть с повышением звания. Поздоровавшись за руку, предложил сесть рядом и разделить трапезу.

– Спасибо, – согласился он.

– Кто это? – тихо, прямо в ухо поинтересовался присевший рядом Шатун, сверля Тонина взглядом. Похоже, ему такая неожиданная встреча не понравилась.

– Мой первый командир.

После завтрака мы быстро разговорились с Тониным. Оказалось, три месяца назад вместе с должностью замкомандира дивизии по летной подготовке он получил и полковника.

– Рад за вас, товарищ полковник.

– А ты думал, догнал меня? – улыбнулся он, с интересом провожая взглядом отошедшего Шатуна.

– Да нет, я так просто, действительно рад. Так это ваша сбитая «пешка»?

– Моя. Вылетел, понимаешь, со своими на варшавский железнодорожный узел. Отработали по полной, а тут при возвращении попались на зуб ночным охотникам. Хорошо еще, что кроме меня больше никого сбить не сумели. Ушли почти целые.

– Мы тут видели одну «пешку», на озеро села, тоже где-то над Польшей подбили, долго тянул.

– Номер машины помнишь?

– Конечно, товарищ полковник. Ноль двадцать семь.

– Капитана Егорова машина, из нашей дивизии. Не вернулся с задания шестнадцать дней назад, – припо-мнил полковник Тонин.

– Командира и часть экипажа захватили немцы, местные сдали. Остальной экипаж еще над Польшей выбросился, – сообщил я сведения, полученные от пленного жандарма.

Полковник только вздохнул.

– О себе можешь не рассказывать, все знаю из газет и твоей книги. Герой, сам вижу. Это правда, что счет сбитых у тебя перевалил за сотню? – поинтересовался вдруг Тонин.

– Так точно…

– Давай без официоза, просто как старые знакомые.

– Хорошо, – кивнул я, принимая предложение.

– Ну так?

– Теперь у меня на счету сто шесть сбитых.

– Однако молодец, не врал, когда говорил, что отличный пилотажник.

Я скромно потупился, выводя пальцем узоры на столешнице. Приятно, черт возьми, принимать восхищение от опытного воздушного аса, которого действительно уважаешь. Остальные летчики, что сидели рядом, с интересом прислушивались к нашему разговору, а после озвученного количества сбитых изумленно зашумели, обсуждая эту новость.

Посмотрев на летчиков, Тонин предложил прогуляться.

– Давно вы тут, товарищ полковник?

– Шестой день, – ответил он.

Мы неторопливо дошли до фруктового сада за хатой и, устроившись на удобных пеньках, повели неспешный разговор.

– Понятно.

– Ты сам-то куда пропал? В газетах сообщили о том, что пропал без вести. Немцы объявили в своих листовках, что взяли живого, правда, доказательств представить не смогли.