Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

Судя по болезненным стонам при осторожных касаниях, у него оказались сломаны левая рука ниже локтя и три ребра с левой стороны. Не считая многочисленных синяков по всему телу, это были единственные травмы. Конечно, нужно было бы перевязать его, наложить стягивающую повязку на грудь. Но я решил сперва напоить, а уж потом заняться ранениями. Вспомнив о втором на берегу, только застонал от огорчения: пока не закончу с Гришей, до второго не доберусь.

Сходить за водой проблем не было, но как ее донести? Встав на колени у родника, я напился и задумался. Никаких идей, кроме как принесли в ботинке, не было. Вспомнив об оставленной на берегу туфле Гриши, я только досадливо вздохнул и, стащив свою обувь, тщательно прополоскав, налил воды. Стянув с ветки высохшие штаны, надел их, только штанины закатал до колен, сделав некое подобие шорт. Нож положил в карман – таскать в руке было не очень удобно.

Путь назад не занял много времени. До родника с пляжа было минут двадцать ходьбы или полчаса ковыляния, как в моем случае. Островок-то крохотный.

Приподняв голову, я стал вливать Грише в рот воду. Сделав несколько судорожных глотков, он шумно вздохнул и что-то пробормотал, так и не приходя в сознание.

В ботинке еще оставалась вода, убрав его в сторону, я занялся ранами. Первым делом разорвав рубаху, я туго перебинтовал ему грудь – не знаю, какие у него внутренние повреждения, но ничего больше я просто не мог сделать. Осмотрев руку, направился к деревьям, где с помощью ножа срезал достаточно плотную и твердую кору. Прикинув размер, решил, что должно подойти. Вправив кость, я наложил шину и замотал ее рукавами от рубашки. Вымыв остатками воды ему лицо, еще раз дал напиться. Гриша так и не приходил в сознание, хотя и стонал во время перевязки. Оставив Гришу в тени, я снова сходил за водой, только на этот раз прихватив его туфлю.

Чувствовал я себя более или менее, и хотя солнце явно в скором времени собиралось садиться, вернувшись к Грише, проверил его. Судя по глубокому и спокойному дыханию, он спал. Теперь я направился ко второму обнаруженному, неся туфлю с водой в руке, стараясь не расплескать.

Второй был выброшен на берег на этой же стороне острова, но оттуда, где лежал Гриша, его не было видно, закрывали заросли.

По песку было тяжело идти, поэтому, спустившись к самой воде, я уже бодрее зашагал дальше. При приближении я опознал в лежавшем парне одного из американских журналистов. Приблизившись и осторожно поставив туфлю рядом, перевернул его на спину.

– Черт! – невольно воскликнул я. На меня смотрели остекленевшие глаза мертвеца.

Несколько секунд я сидел, приходя в себя, но потом задумался. Несмотря на солнцепек, мозги еще работали. Сколько мы тут будем, не знаю, но все, что может пригодиться, нужно забрать. Кивнув своим мыслям, я занялся делом. Ничего интересного в карманах не было, кроме мокрого коробка спичек, осторожно вынутого мной и положенного сохнуть, карандаша с блокнотом и пригоршни мелочи. Увязав все в тюк (обувь у мертвеца, кстати, оказалась на месте), я встал и, подумав, остановился. Что находится дальше за поворотом берега, я не знал, со скалы не просматривалось, а вдруг там еще кто есть?

Да еще покойник лежал на самом солнцепеке, но закапывать его у меня сил уже просто не было. Был отлив, поэтому появилась идея.

– Извини, браток, но у меня нет другого выхода, – пробормотал я, стаскивая труп в воду.

Тело сперва ушло под воду, но потом всплыло и стало медленно удаляться от берега.

Махнув рукой в расстройстве, я подошел к тюку с одеждой и жилетом. Подумав, отнес его к деревьям, подхватил туфлю (воды, кстати, в ней стало меньше, видимо, протекало где-то) и направился дальше, осматривая берег и рифы. Когда я прошел половину побережья острова, то заметил что-то желтое в тени деревьев.

Радостно вскрикнув, я прибавил ходу. При приближении, когда уже было видно тело неизвестного, обнаружил свежие следы на песке – кто-то полз к деревьям, волоча ноги. Я сразу узнал знакомую фигуру и одежду, это был Никифоров.

Подбежав, я упал рядом и осторожно потряс за плечо.

– Саня! – громко позвал я.

Вдруг Никифоров открыл глаза.

– Пить хочешь? – спросил я его.

Он молча прикрыл глаза. Подхватив туфлю, я влил в него остатки воды. Пока он приходил в себя, быстро осмотрел. Судя по всему, у него закрытый перелом ниже колена. Вот засада, два перелома на троих.

Прокашлявшись, Никифоров вдруг спросил:

– Кто еще?..

Он не договорил, видимо, вложил в вопрос остаток сил.

– Не говори, тебе пока нельзя. В общем, ситуация на данный момент такова. Остров небольшой, три на семь километров, там мыс длинный в сторону соседнего острова. До него, кстати, километров двенадцать. Плюс-минус, точно не скажу. Сам я на остров попал три часа назад, на коралловые рифы наткнулся, мне повредило бок, ребра вроде целы, но двигаться больно. Откуда силы взялись воду пресную найти, сам не знаю, но нашел родник. Где-то около часа приходил в себя, потом решил осмотреться. Тут скала есть высотой в сто метров, с трудом поднялся и осмотрелся. Обнаружил двоих – один в рифах застрял, другой лежал на берегу. Спустился, вытащил на берег сперва того, что застрял. Это Гришка Лапотников. Живой, но с повреждениями. У него рука сломана и несколько ребер. Напоил его, шину наложил и тугую повязку на грудь. В себя он пока не приходил. Я его на берегу оставил, в тени деревьев, потом направился ко второму, это оказался мертвый американец. Тот журналист, которого мы в Перл-Харборе взяли, ну у которого нос как у кавказца.

– Слиман, – тихо пробормотал Саня, внимательно слушавший меня.

– Может быть, он представлялся, да я не запоминал. Со скалы этого берега видно не было, но я решил посмотреть на всякий случай. Вот, тебя обнаружил.

– Плохо дело, двое увечных и один более или менее целый.

– Да нормально все, не волнуйся. Я там манговые деревья видел, с питанием уже не проблема, еда есть. Тут главное – вас на ноги поставить.

– Когда нас еще найдут? – криво усмехнувшись, пробормотал Саня.

– А вот с этим проблема. Нас сильно снесло в сторону от маршрута, даже если и будут искать, то вряд ли найдут. Да не волнуйся ты так, спасение утопающего – дело рук самого утопающего. Выберемся, тут главное вас с Гришей на ноги поднять, а там переберемся на большой остров и что-нибудь придумаем. Ладно, ты лежи пока, а я сбегаю, срежу тебе кору на шину, будем ногу вправлять. Ты пить хочешь?

– Да.

– Тогда я сперва за водой сбегаю. Посмотрю, как Гриша, и еще рядом с ним деревья с хорошей корой, там срежу, потом к тебе. Я с этого Слимана одежду снял, рубашка как раз пригодится для перевязки.

– Хорошо, жду, – тихо ответил Никифоров.

Бросив последний взгляд на неестественно вывернутую ногу (в месте перелома уже наливался огромный синяк) и подхватив Гришину туфлю, я побежал к роднику.