Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– У-у-у, – застонал тот, держась за голову.

Майор помог соседу сесть на нары, быстро ощупал его. В каземате было темно, ранее тускло светивший плафон на потолке был мертв, поэтому все приходилось делать на ощупь.

Русский вроде пришел в себя и сидел, держась за голову, поэтому, оставив его, Грохтердт подошел к двери и на ощупь определил, что ее повредило взрывом. Пролезть в получившуюся щель вряд ли получится, но попытаться расширить – попробовать можно.

Русский в этом деле сейчас не помощник, поэтому майор занялся расчисткой сам. Дверь была деревянная, обитая по краям железом, от удара ее расщепило и выбило одну из досок.

Ухватившись за соседнюю и засадив занозу, майор стал раскачивать доску, пока не вырвал из гнезда, вывернув гвозди.

– Алекс, я смог проделать проход, нужно выбираться отсюда.

– Хорошо, иду. Ты не в курсе, кто победил? Стрельбы не слышно.

– Нет, я выглянул в коридор, он завален. Черт, там тело одного из охранников.

– Мертв?

– Да, но рядом с ним оружие. Думаю, оно нам может пригодиться.

– Сомневаюсь, и в том, и в другом случае победившие сперва будут стрелять, а уж потом разбираться, кто это вылез.

– Возможно, ты и прав, но я все-таки прихвачу карабин.

Майор помог выбраться в коридор соседу и подскочил к убитому солдату, подхватив лежавший на полу карабин.

– Шайсе, – воскликнул он и отшвырнул оружие в сторону. – Разбит затвор.

В коридоре тускло, явно на аккумуляторах, нестабильно работал один из светильников, давая возможность видеть часть коридора. Наклонившись, майор снял с убитого пояс и застегнул на себе.

– Там, где завал, – выход, как я понимаю. А что с противоположной стороны? – спросил русский, устало прислоняясь к стене и вытирая рукавом выступивший на лбу пот.

– Не знаю, я сам на острове всего несколько дней.

– Четыре дня назад приплыли на подводной лодке?

– Да, вы в курсе?

– Можно и так сказать. Видел, как субмарина прошла мимо моего острова.

– Понятно. Думаю, нужно осмотреть соседние помещения, кажется, из-за соседней двери пахнет чем-то съестным.

В пяти метрах от них действительно виднелась дверь, за ней дальше по коридору еще несколько. Потом коридор поворачивал. Ранее тут, видимо, была большая пещера, строители с помощью кирпичей сделали несколько помещений, включая карцер. Отлетевший кусок штукатурки показывал светлые кирпичи под ним.

Дверь не имела запора, только задвижку. Откинув ее, майор распахнул дверь и с интересом заглянул в помещение. Он не ошибся, это действительно был продовольственный склад. На стеллажах находились банки с консервированной едой. Там были тушенка и сосиски в маринаде. На крюках висели копченые окорока. Был даже хлеб.

Вытащив из ножен штык-нож, майор вскрыл две банки и протянул их соседу. После чего вскрыл еще две и, срезав ломоть с одного из окороков, приступил к трапезе.

Никифоров, а это был он, вытаскивал из банки скользкие сосиски и заедал их хлебом, обнаруженным в запечатанном в пакете.

После того как они утолили голод, Никифоров предложил осмотреть следующие помещения. Звон в голове немного стих и уже не мешал ходить и двигаться.

– Тихо, – воскликнул майор и поднял палец, прислушиваясь.

Им обоим почудился шум обвала.

– Я думаю, кто-то расчищает проход, – пробормотал Никифоров, также прислушавшись.

– Согласен. Кто бы это ни был, думаю, нам лучше уйти подальше. Может, тут есть другой выход? Ведь должен был тут кто-то выжить?

– Возможно, что победили твои соотечественники, а возможно, что и союзники. Я останусь у обвала, когда расчистят до такой возможности, чтобы можно было общаться, узнаю, кто это. Если союзники, то хорошо. Если ваши, последую за тобой.

– Ладно.

Прихватив несколько банок, майор скрылся в конце коридора. Опираясь на найденную в коридоре клюку, – ее отобрали, когда сажали в карцер, – Никифоров направился к завалу. Теперь уже отчетливо был слышен шум работ. Даже иногда проскальзывали голоса, но разобрать, чьи они, он не смог. Присев на большой камень, Никифоров стал ждать.

Буквально через двадцать минут верхний камень скатился вниз и в щели показалась чья-то рука. Вот она ухватила нижний камень и, раскачав его, столкнула вниз, под ноги Никифорову, еще более расширив проход.

– Полундра, потолок трещинами пошел! – заорал кто-то с другой стороны. Рука почти мгновенно пропала.

– Эй! Я свой! Майор Никифоров! – заорал он, когда понял, что свои моряки отступают. Он быстро связал черный рукав с проглядывающей под ним тельняшкой и русскую речь.

Остров в Тихом океане. Залив. Утро

Тарахтя мотором, шлюпка доставила меня на берег. Трупы погибших немцев и японцев уже убрали. Своих сложили отдельно. Как сообщил Зайцев, потери только убитыми составляют более пятидесяти человек. Слишком много, на мой взгляд.

Эсминец стоял у входа в залив, бросив якорь и направив орудия в сторону берега.

Вместе со мной на берег переправлялись еще десять вооруженных до зубов моряков. Один из них, с пулеметом Дегтярева, как революционный матрос, крест-накрест обвязал себя пулеметными лентами. Правда, не знаю почему, пулемет у него был дисковый. Видимо, чтобы боялись.

Как только днище лодки заскрипело о песок, подбежавший главстаршина увел моряков с собой. За мной же прислали вестового.

– Веди, – велел я ему, спрыгивая на белоснежный песок.

«Эх, здесь бы бунгало поставить и любоваться лазурным морем в окружении тропических деревьев, а не видеть тут и там песок, пропитанный кровью. Да и тела убитых, сложенные в ряд, тоже выбиваются из образа роскошного тропического курорта», – грустно подумал я и, бросив последний взгляд на дикую красоту острова, последовал за вестовым.

Тропинка, взрытая множеством каблуков, вела нас мимо огромных стволов деревьев к немецкой базе.

– Что у вас там? Как все прошло?

– Трудно было, немцев в три раза больше нас оказалось. Повезло, что мы застали их врасплох. Завода нет, товарищ подполковник, мы там все осмотрели.

– Я в курсе, по рации сообщили.

Мы пропустили спешивших к заливу бойцов, несущих носилки с ранеными. Проследив, как мимо нас пронесли двенадцать носилок, мы продолжили движение.

– Я смотрю, потери большие?

– Да. Бой тяжелый был. Если бы гранаты со слезоточивым газом не принесли, долго бы их выковыривали. Япошки, что в охране были, упертые оказались, до последнего держались.

В это время сбоку, в непрореженных кустах послышался шум, отчего матрос моментально взял карабин наизготовку. Достав свой трофей, я приготовил его к бою, держа кусты под прицелом.

– Шайсе, – воскликнул кто-то.

– Хенде хох, – воскликнул вестовой и выстрелил вверх, после чего передернул затвор и, выбросив дымящуюся гильзу, повторил: – Хенде хох. Выходите, вы окружены.