Владимир Поселягин - Истребители: Я – истребитель. Мы – истребители. Путь истребителя [сборник litres]

– Не стрелятэ, я здаюс, – послышалось в ответ.

В воздухе мелькнул какой-то предмет, и на желтый песок тропинки упал штык-нож.

– Выходи, – скомандовал я.

К моему удивлению, на тропинку выбрался майор Грохтердт собственной персоной.

Обмундирование в пыли, явно чужой пояс и исцарапанное лицо давали понять, что он один из тех беглецов, которым удалось скрыться от десанта.

Майор меня сразу узнал. Кивнув, он с поднятыми руками вышел на середину тропинки.

– Что вы тут делали? Где остальные? – спросил я.

– Я один. Меня арестовали за то, что я отпустил вас и увел своих людей. Это ведь вы были в том гидроплане? – Получив мой согласный кивок, он продолжил: – Меня приговорили к расстрелу. Я сидел в карцере с одним из ваших, он представился как Александэр.

– Как вы выбрались и где Александр?

Майор, по моему приказу опустив руки, быстро рассказал, как все было.

– Где вход в подземелья? – спросил вестовой, вешая отобранный у майора пояс на плечо и защелкивая штык-нож на место.

– Тут недалеко, метрах в ста.

– Боец, давай на базу. Приведешь десяток моряков. Нужно взять эти катакомбы под свой контроль.

– Есть, – козырнул вестовой и побежал вверх по тропинке.

Как только он скрылся за поворотом тропинки, я предложил Грохтердту присесть на ствол упавшего дерева и стал расспрашивать его о нашей встрече в воздухе и обо всем, что он узнал с момента прибытия. Когда появилась группа моряков с Лосевым во главе, я уже заканчивал с расспросами. В принципе, особо ничего нового я не узнал.

Майор достаточно быстро показал вход в казематы. Оказался он в высохшем русле реки за разросшимся кустарником, и ход этот был ранее пробит водой, это уже после его обнаружили, расширили и использовали как потайной подземный ход, поставив замаскированную дверь.

Подойдя к открытой двери, мы посмотрели внутрь. Из темного зева тянуло сыростью, и едва слышно капала вода.

– Темно, – пробормотал Лосев.

– Когда я проходил, некоторые лампы еще светились, наверное, где-то замкнуло, – сказал Грохтердт.

– Филиппов, Каллимулин, свяжите факелы. У вас десять минут.

– Есть!

– Есть!.. – козырнули названные матросы и разбежались.

Когда несколько факелов были готовы, мы пропустили вперед четверых моряков с ручным пулеметом и последовали за ними.

– Товарищ подполковник, тут ответвление, – показал стволом карабина один из следующих в передовом дозоре бойцов.

– Капитан, командуйте, – приказал я Лосеву.

– Есть… Вы двое обследуете ответвление. Если там пусто, догоните нас. Если что-то обнаружите, один остается тут, на развилке, в охранение, другой догоняет и докладывает. Ясно?

– Так точно, – хором ответили моряки.

– Выполнять.

Бойцы скрылись в проходе, мы же проследовали дальше. Через сто метров мы вошли в пещеру и невольно вздохнули от восхищения.

При свете факелов как будто множество маленьких бриллиантов засверкало на стенах, потолке и полу. Сталагмиты и сталактиты росли из пола и потолка. Красота нам открылась неописуемая.

– Пещера Аладдина, – пробормотал Лосев ошарашенно.

– Красиво. Я уже видел подобное в пещерах, – ответил я, тоже любуясь подземной красотой.

– А я быстро тут по тропке пробежал, даже не заметил такой красоты, темно было, – растерянно пробормотал Грохтердт.

– Сколько еще идти? – спросил я у него.

– Метров двести осталось… кажется.

– Вперед, – скомандовал я.

Через пару минут мы вышли к следующему ответвлению, как и в прошлый раз, майор только пожал плечами, он тут ничего не знал. Посланные бойцы вернулись почти немедленно. Там оказался техсклад, да и мы заметили, что коридор расширился и появились маленькие рельсы для вагонеток.

– Майор! – Пока мы шагали, я пытался выяснить один вопрос, который меня мучил.

– Что? – откликнулся Грохтердт.

– Почему у вас так странно была сформирована охрана? То есть техперсонал – немцы, охрана японцы?

– Насколько я знаю, вся эта база должна была перейти японцам, они убедились, что экспериментальные машины удались, вот и решили все японцам передать. Тут экспериментальное все, после продажи завод по производству этих машин будет строиться уже в Японии. Это обсуждали сопровождающие в лодке, слух быстро разнесся.

– Тогда все укладывается как в линейку. Теперь мне все более или менее понятно: и почему база именно тут, и что за ящики грузили в субмарину.

– Почему, товарищ подполковник? – спросил Лосев.

– А-а-а. Сейчас объясняю. Тут есть такая хитрость, называется она «рекламная акция». Германии после обрушения их денежной единицы, это я про рейхсмарку, нужна была твердая валюта. На это дело как нельзя лучше подходило золото. Насколько я знаю, все кредиты немцы уже исчерпали и просто так им никто ничего не давал. Поэтому и был придуман этот хитрый финт с продажей столь совершенной техники.

– Они продали подобные машины? Это ведь, считай, предательство, – удивился Лосев.

– Ну не совсем. Я успел покрутиться с этими аппаратами. Как моральное давление, особенно если совершать налеты ночью, они себя вполне оправдывают. Но на самом деле это все пустышка. Сырые аппараты, тупиковая ветвь развития. Немцы это прекрасно понимают, поэтому столь легко и расстались с этим конструкторским решением. Наверняка под эту тему еще себе какие-нибудь дивиденды выбили. Теперь понятно, почему в охране базы были японцы и что это за японский генерал был в здании администрации. Интересно. Когда японцы поймут, что их кинули?

Если говорить современным языком, то это был банальный развод на деньги, и, судя по тем ящикам, которые были в субмарине и которые сейчас перегружали на «Ташкент», свое дело немцы сделали. Сумели продать сырые машины союзникам, более того, еще и провели рекламную акцию. Это я про демонстративные ночные налеты на морские караваны – мне известно о шести подобных случаях и об одном налете на Америку. Какую-то базу разгромили на побережье.

Ну, молодцы, втюхали узкоглазым технику с тупиковым уровнем развития. Думаю, с момента этой операции деньги им шли непрерывным потоком. Но и японцев ведь обмануть не так просто, не лохи же они, должны потом разобраться, что к чему.

– Наверно, разберутся, когда уже поздно будет. Кстати, пришли, я так понимаю, – произнес Лосев.

– Да-да, именно через эту дверь я и попал в этот ход. Там за поворотом через сорок метров и будет карцер. Именно там я оставил вашего знакомого, – влез Грохтердт.

Бойцы открыли дверь, и мы попали в полутемное помещение.

– Кто тут? – услышал я знакомый голос. Видимо, Никифоров заметил отсветы от факелов и отозвался.

– Свои, – откликнулся я.

Пока матросы осматривали все помещения, я подошел к вставшему Никифорову и крепко обнял его.