Александр Уточкин - Провинциальный вояж

По прилету в Москву отослал верному другу на корпоративный e-mail стихи собственного сочинения:

Начиналось все в Говно-Консалт

За копеечку там отсосал

Но потом показал, что не глуп

И устроился в Срань Бизнес Групп

И поперла карьера в карьер

Лишь полгода — и он — МанагЕр!

Тут последовал следующий вольт

И привет буржуазный Делойт

А потом позвонили Прайсы

Сладкий оффер — блатные часы

А потом позвонил Эрнст энд Янг

Черный джип и Прайсов к хуям

В Эрнст энд Янг проработал год

Но опять запиликал айфон

И знакомый голос сказал:

«Не хотите ль вернуться к Прайсам?»

Так и маялся наш герой

Намотал еще круг-другой

А потом позвала индустрия

И послала в турне по России

Индустрия была больна

Даже с бонусом ну её на

И пришлось обновить СиВи

И апплаиться в Хипес БиВи

Но с офшорами не повезло

Олигархи зажали бабло

И сказал он: «Чихал я на Вас!»

И устроился тут же в ТрансГаз

Но с ТрансГазом опять не свезло

С государством мутить западло

И послал он Трансгаз к хуям

И вернулся в родной Эрнст энд Янг

И все реже пиликал айфон

По стране шел 17-й год

Положили карьере конец

Ленин, Ктулху и Пес Пиздец.

***

Отправил вдогонку смс-телеграмму следующего содержания: «Вернулся зпт готов аналитиком зпт оклад содержание договоримся тчк целую ручки зпт твой суслик тчк».

Друг перезвонил и подавленным голосом сообщил последние известия:

— Не проканало, брат, не свезло. Совет Директоров отказал.

— Да и ко всему прочему: уволили меня, по соглашению сторон. Еле три оклада выпросил, суки.

— Как же так, а революция, а Канбан?! — Мне стало обидно за товарища.

— Там суровый был замес, недооценил я региональных бонз. Они хоть и кивали головами на правлении, но потом сгруппировались и пришли к Кравцову с неформальным ответным визитом. Так и так, вы, конечно, ваше благородие, дюже все умные, Оксфорды и Стенфорды позаканчивали; акционеры ваши — люди авторитетные, все по Лондонам да Монако шастают, миллиарды, нажитые на работягах уральских, спускают на шлюх и кокаин.

— А мы тут люди простые, как чугунные чушки, у нас губернатор-коммунист, моногорода и выборы на носу. Так что хер вам, а не оптимизация с сокращениями. Не время сейчас, да и вообще, радуйтесь, что пока на свободе гуляете, беситесь с жиру, буржуи недорезанные, паразиты на теле трудового народа.

— Кравцов обделался, Энрике вызвал на ковер, тот тоже покраснел и захлопал глазами, как девочка на первом свидании, которую за жопу схватили. В общем, в раз порешили всю программу свернуть. Да и козел отпущения быстро отыскался. — Сплюнул приятель. — Ну не Энрике же увольнять, болезного, он только русской губастой женой обзавелся и пентхаус у Миракса в ипотеку приобрел.

— Так что вот. Такая провинциальная любовь. и внезапная смерть.

— И ты был прав, малыш, великая Русская глушь-тоска оказалась на порядок суровее и сильнее, чем мы предполагали, перемолола и выплюнула недалеких романтиков-недотыкомок с красным дипломом. Да и поделом!

— Теперь мы оба свободны. Тур де Провенс объявляю официально закрытым! — торжественно огласил приятель.

***

Погожим позднесентябрьским утром, около полудня, я вышел из подъезда дома на Самотечном переулке, чтобы позавтракать или пообедать в кафе Жан-Жак на Цветном бульваре — там в ту пору подавали приличные и вкусные бизнес-ланчи.

Пиная первые опавшие листья, не спеша брел по парку в центре Самотечной улице в сторону бойкого перекрестка под эстакадой Садового кольца.

— Графа Монте-Кристо из меня определенно не вышло, если подбить баланс провинциального вояжа, то не факт, что в минус не ушел, со всеми кутежами, балами и расходами на яхты и девочек, таксисты, опять же, в копеечку влетели, — грустно размышлял я. — Ну ничего, главное — опыт, сын ошибок трудных. и целые-невредимые тестикулы.

— Блин, а главное мои акции с позапрошлой работы совсем пригорюнились, минус тридцать пять процентов к покупке, это еще если купит кто, торговых операций почти месяц не было. Так и десятки не наскребешь, чем буду согреваться в суровую московскую зиму?!

— Завтра с милой летим в Черногорию, отдохнем недельку, и с пятого октября в бой, выхожу вице-президентом по широкому кругу узких вопросов в международном агентстве стратегических коммуникаций, ядрить ту Люсю. Будем в промышленном масштабе выводить российские компании на международные фондовые рынки...

— О, господи! Помоги мне выжить среди этой смертной корпоративной любви!

— А покраску в радикально белый цвет отложим до лучших, либеральных времен.

Я стал насвистывать пришедшую на ум песенку группы Ауткаст, подбирая эквиваленты, подходящие к собственной жизненной ситуации. Получилось неплохо:

Я — миллиардер

Я просыпаюсь поздно, засыпаю пьяным

Я — миллиардер

Я продаю Газпром и покупаю прану

So do I

Ведь…

I am rich

He is rich

She is rich

Like Abramovich

Rabinovich

1 Billion each

I am rich

Я — миллиардер

В моем портфеле префы Бодхидхармы

Я — миллиардер

Я выкупил свою копеечную карму (за мильярд)

Я проснулся рано сегодня

Все бегут куда-то

Я проснулся рано сегодня

Все спешат зачем-то

Я проснулся рано сегодня

И увидел, как блестит листва, о-о-о-о-о-о-у-о

И услышал, как поет скворец, о-о-о-о-о-о-у-о

А потом вступил в собачее дерьмо-о-о-о-о-у-о

Ведь

I am rich

He is rich

She is rich

Like Abramovich

Rabinovich

Shusterovich

10 Billion each

Miami Beach

California Beach

Karma is Bitch

I am rich

Суровой и голодной зимой 2009-го года, пребывая в долгосрочном неоплачиваемом отпуске, имея, как говорится, «час та натхнення», написал аналитический памфлет следующего содержания:

«Любезные мои Джейсон, Марк и Алан, всемилостивые Матс, Густав и Йохан, а также несравненная Элизабет, тоскуете небось в своих офисах, подбиваете на ноутбуке финальные бабульки дрожащими пальцами...

А помните, в Найт Флайте как здорово было жрать и пить нахаляву, а поутру неспешно завтракать в Воге или Пушкине, блистая запонками и развязно убрав в карман галстук, рассуждать про достоинства русских мамзелей. А в Мавзолей как без очереди провел, а в саду Эрмитаж мохитами угощал, эх, туды Вас всех в качель!

Ладно, закончили с причитаниями. Прежде всего, немного истории. 2007 год стал апогеем советского IPO-движения: более 30 компаний привлекли 34 млрд долларов у незадачливых инвесторов. Всего же за прекрасную, но короткую эпоху, продлившуюся с 2005 по 2007 год, порядка 70 компаний, в основном из России и немного из Казахстана и Украины, подняли с бирж не много не мало 60 млрд долларов. Общая капитализация этих новоявленных фишек составила на конец 2007 более 500 млрд долл.