Сергей Ежов - Пушинка в урагане

Вообще-то приборостроительный завод строится, работники для него обучаются и первые приборы разрабатываются. Мною заказаны спидометр, датчики контроля уровня топлива и масла, вольтметры, амперметры и прочее, что совсем недурно иметь на приборной панели машины и самолёта. К самолёту я заказал креномер, датчик угла атаки и спидометр (ей-богу, не знаю, как он называется на самом деле) для самолёта, на основе трубки Пито. Уж название этого прибора я знаю, хотя не знаю принципа его действия. Но оказалось, что трубка Пито известна давно, и даже не защищена патентом.

Но в России почти нет производства точных металлорежущих станков и совсем плохо с металлургией, особенно высокопрочных сплавов. Когда генерал Паукер на пару с профессором Меншуткиным рассказывали мне печальную историю действительного положения дел в промышленности России, то я, стиснув зубы, матерился про себя. Страшное дело, дорогие друзья – в России нужно создавать с нуля почти все отрасли промышленности. Впрочем, будем благодарны предкам за то, что есть – до Петра ведь вообще не было ничего.

Остаётся действовать так, как это делали большевики: концентрироваться на одном направлении, а когда оно начинает давать доход, за счёт него создавать следующее, за ним ещё одно, и так далее. На сегодняшний момент главными направлениями стали авиа и моторостроение, за их счёт вытаскиваем приборостроение и начали поднимать собственное станкостроение, пока полностью привязанное к авиа и моторостроению. Словом, производства, которые мы уже создали, приносят отличный доход, но все денежки уходят на создание новых и новых производств. А уж, сколько забирают на себя учёные, ни в страшной сказке сказать, ни пером Стивена Кинга описать.

Примерно через неделю после нашего прибытия в Мадрид, мы получили приглашение к королю. Местом приёма был назначен дворец Эль-Прадо.

Как я понял (Пете и объяснять ничего не надо, поскольку с детства варится в этом супе), приглашения в какой-то более значимый дворец я с невестой не заслужили, но в то же время, Эль-Прадо является сейчас домом короля, что подчёркивает приём нас в узкий семейный круг… В общем, я плюнул на хитросплетения политической мысли, и опять ушёл вглубь себя.

Очнулся, когда мы вошли в зал приёмов. Мы с Инес-Саритой и её родителями и прочими сопровождающими лицами остановились и выстроились полукругом, согласно указаниям придворного. Нам кратко напомнили правила поведения в присутствии монаршей особы, причём придворный особо обратился ко мне, и извинился за это вступление, оно предназначено тем, кто находится рядом со мной, людям не столь сведущим в придворном этикете. Мне осталось лишь покивать головой со значительным видом.

Королём оказался молодой человек дет двадцати трёх-двадцати пяти, среднего роста, очень субтильного телосложения. По моде этого времени король носил небольшие усы и бакенбарды, которые ему шли. Лицо умное, взгляд твёрдый, но было видно, что король болен: глаза ввалившиеся, цвет лица нездоровый. На короле был военный мундир с орденами и лентой. Рядом с Альфонсом Двенадцатым стояла королева – довольно некрасивая женщина в светлом платье, украшенном чудесной вышивкой. На королеве тоже красовались ордена и орденская лента. Королева нам улыбнулась, и сразу стало понятно, что перед нами очень добрая и отзывчивая женщина.

Произносились приветственные речи, король дал соизволение на брак, а кроме того, посвятил меня в рыцари какого-то испанского ордена, но я не слишком понял какого, поскольку у меня этих титулов и пожалований – как репьёв на дворняжке.

В ответ Петя толкнул прочувствованную речь, причём на испанском языке, чем вызвал дополнительное одобрение короля и милую улыбку королевы.

Потом был торжественный обед, после которого меня проводили в кабинет Альфонсо XII.

— Можем ли мы надеяться, что Испания станет обладателем новейших технологий, — спросил король.

— Безусловно. Самолёты, которые будут строиться на авиазаводе в Валенсии, являются точной копией новейших самолётов, которые производятся в Санкт-Петербурге, и готовятся к выпуску в Кёнигсберге, в Пруссии.

— Мне доложили, что ваше любимое выражение «Самолёт строится вокруг мотора». Это верно?

— Я понял, что хочет сказать ваше величество. Моторы мы только отрабатываем, им пока очень далеко до совершенства. Того, что мы сейчас выделываем, достаточно для нас, для Германии и для Испании. В будущем мы с вами договоримся о строительстве нескольких моторных заводов в Испании.

— Нескольких? Разве моторов нужно так много?

— Да, ваше величество. Моторы нужны не только самолётам, но и мотоциклам.

— Да, я уже приобрёл мотоцикл, и признаюсь, получаю от поездок огромное удовольствие. Несколько раз я катал её величество, и королева пребывала в необъяснимом восторге. Правда, она жаловалась, что в коляску неудобно садиться.

— Да, это так. Именно для дам и солидных господ нами разработан просторный экипаж, который мы назвали автомобиль. Для него, кстати, тоже нужен мотор, значительно более мощный, чем для мотоцикла. Для вспашки земли и других полевых работ создаётся трактор. Моторы большой мощности будут установлены на локомотивы, и скорость движения, а также вес составов увеличатся.

— И эти моторы тоже будут строиться в Испании?

— Да, ваше величество, хотя и не сразу. Я полагаю, что Россия, Германия и Испания должны возглавить очередной этап технического прогресса.

— Допустимо ли участие испанских учёных и инженеров в разработке моторов и самолётов?

— Именно это я и хотел предложить. Единственное моё условие – обеспечение режима секретности проводимых исследований, чтобы наши заклятые друзья не крали наших идей.

— Да, мне докладывали о мерах безопасности, что вы установили в принадлежащих вам заведениях, и теперь нахожу их весьма дельными. Вы пришлёте специалиста, который обучит моих сотрудников безопасности?

— Сегодня же телеграфирую в Петербург, и вызову лучшего специалиста.

— Благодарю вас. А теперь позвольте деликатный вопрос.

— Слушаю вас, и обещаю ответить со всей откровенностью.

— Я знаю, что вашим попечением создано некое новое лекарство…

— Да, это так. Со мною прибыл доктор Иванов, который крайне успешно применил это средство, мы назвали его стрептоцидом, для лечения различных заболеваний, в том числе и туберкулеза.

— Говорите, что применение успешно?

— Да, ваше величество. Разумеется, сие лекарство ещё очень несовершенно, и мы разрабатываем новое, гораздо более сильное средство, но до его создания предстоит работа длиною в семь, а то и десять лет.

— Да, до этого срока ещё надо дожить. Врачи, вернее самые честные из них, мне дают от силы три-четыре года.