Гийом Фай - Археофутуризм. Мир после катастрофы: европейский взгляд.

Я не хотел написать традиционное громоздкое эссе, поделенное на главы, поэтому для придания лёгкости чтения соединил наброски и черновики, постепенно раскрывая тему всё глубже. Помимо этого, я не ограничиваю обсуждение лишь центральной темой, пытаясь также обращать внимание на связанные с ней важные вопросы (например, современную демографическую колонизацию Европы афро–азиатскими народами, стыдливо называемую «иммиграцией»). В конце этой книги читатель найдет футуристическую политическую фантастику, которая погрузит его в археофутуристический мир после катастрофы, в 2073 год, в самое сердце Евросибирской Федерации.

* * *

Сейчас, когда реальные проблемы вновь выходят на первый план, нам нужно порвать связи с мягкими идеями. Некоторые могут счесть многие из моих предположений антиобщественными в контексте правящей идеологии и якобы непорочного хора лицемеров. Ну да, так и есть.

Вы можете спросить, почему я не издавал идеологических текстов целых тринадцать лет и только сейчас возобновил свою идеологическую битву. В первую очередь потому, что, проведя много времени «в тылу врага», я многое понял, смог обновить и подкорректировать свою позицию. Для радикального противостояния данной модели общества нужно хорошо её знать изнутри. Всегда интересно оказаться в сердце военной машины врага, быть внутри этого мира, не являясь его частью — такова тактика кобры.

Более того, растущие ставки и серьёзность знамений неизбежной катастрофы привели меня обратно на поле боя, заставив пересмотреть многие положения времен моей активности в рядах новых правых, чтобы найти пути, более подходящие для нынешнего «исключительного случая» ( Ernstfall Карла Шмитта [6]). Без сомнения, описываемые мной новые пути куда более радикальны, чем те, которые я поддерживал 13 лет назад — «радикальность» здесь является синонимом «фундаментальности», а не «экстремизма».

Нашему направлению мысли дан реальный исторический шанс: во–первых, на нашей стороне факты; во–вторых, установленная нашим идеологическим врагом глобальная система вот–вот столкнется со стеной реальности и рухнет в бездну, как во Франции, так и во всём мире; в–третьих, господствующая идеология не может предложить никаких новых решений, не противореча самой себе. Её единственный ответ — видимости и отговорки, призванные заставить людей всё забыть и отвлечь их внимание. Именно этот метод в пору его расцвета Ги Дебор [7]назвал стратегией «спектакля». Вместо этого сегодня, несмотря на тысячекратное усложнение, эта стратегия барахлит и трясется, как машина с пустым бензобаком. Перед нами оглушающая идеологическая тишина, сотканная из изношенных и размякших ценностей, а также недостатка уверенности в собственных идеях. Интеллектуалы правящей верхушки тоже остались без интеллектуальной виагры, которая бы их простимулировала. Это редкое сочетание обстоятельств, которым мы и должны воспользоваться.

* * *

Мы вновь должны принять идею революции, которую вот уже более двух веков неправильно интерпретируют и предают шарлатаны из левого лагеря. В свое время газета «Комба» [8]использовала хороший лозунг: «от Сопротивления к Революции». Речь идёт не столько о сопротивлении распространяющемуся с невиданной скоростью и силой у нас на глазах разрушению, а скорее о представлении последствий происходящих с системой событий на основе мировоззрения (и выросших из него важных идеологий и доктрин) подлинно революционного характера: мировоззрения, резко порывающего с современными ценностями и моралью во имя развития духа мира будущего и создания активных меньшинств, готовых к такому разрыву и беспристрастному принятию археофутуристической этики.

Наше течение мысли, широко воспринятое, с неизбежностью должно объединить всю Европу и заставить её позабыть о внутренних спорах и узких доктринах, воспользовавшись предложенной возможностью монополизировать альтернативную мысль — бунтарскую мысль. Обратим же себе на пользу современный глобальный кризис и сформулируем предположения, которые встряхнут сознание молодёжи.

Нам не стоит оглядываться на прошлое, заниматься восстановлением и реакцией, ведь именно последние несколько столетий породили чуму, которая теперь пожирает нас. Нужно вернуться к архаическим ценностям наших предков, в то же время представляя себе будущее не просто продолжением настоящего. Вместо модернизма — футуризм. Вместо привязанности к прошлому — архаизм. Современность потерпела поражение, она рушится, а её сторонники являются подлинными реакционерами.

* * *

Мы стоим лицом к лицу с варварами . Враг более не снаружи — он внутри, а господствующая идеология парализована и не может его заметить. Её победило её собственное моральное бессилие, она заикается и сдаётся — самое время взять дело в свои руки. Современное общество является пособником того зла, которое его поглощает. Именно поэтому идеи нашего направления мысли в случае доказательства их эффективности будут обвинены хором ложных святош в двух смертных грехах: подрывной деятельности и подстрекательстве к бунту. Почему бы и нет?

Нам следует быть к этому готовыми. Если господствующая идеология предаст собственные принципы для борьбы со своим абсолютным врагом, нам нужно будет вступить в бой, не жалуясь на цензуру и преследования.

По отношению к системе и особенно левым интеллектуалам — её самым верным сторожевым псам — наше течение мысли и связанные с ним политические силы близки к положению левых и анархистов в мае 68–го [9]по отношению к власти. Однако есть и существенные отличия: с одной стороны, крайне левые и анархисты тогда боролись за интересы рабочих, вели реакционную символическую борьбу без особой награды; с другой стороны, более традиционные левые и находящиеся у власти правые в то время, определенно, находились под влиянием той же самой эгалитарной идеологии, не соглашаясь лишь в принципах и масштабах её применения. Что касается современных крайне левых, то, как мы увидим, они лишь укрепляют официальную идеологию и практику, скрываясь за псевдоинакомыслием. На самом же деле они ни в коей мере не борются с господствующей глобальной моделью цивилизации или экономики.

* * *

Напротив, наши силы по отношению к системе находятся в ситуации, подобной 1930–м годам: согласия достичь невозможно (кроме как части потенциальных предателей парламентских правых, которые составляют немалую часть правящей элиты), и единственная стратегия — это тотальная война. Став революционерами и нацелившись перевернуть цивилизацию, мы должны быть готовы к тотальной войне — беспощадному бою. Естественно, враг постарается избавиться от нас всеми силами, а мы будем должны убедиться, что его возвращение на политическую сцену будет совершенно невозможно.