Виктор Сиголаев - Пятое колесо в телеге [litres]

Я задумался.

Так и есть. Грешен. Причина, надо думать, вновь заключается в дуализме собственного сознания, дабы избежать неприятного слова «шизофрения», – старый и малый в общей черепной коробке. Причем малый генерирует цели в силу собственной подростковой вредности, юношеского максимализма и пассионарности, а старый послушно анализирует задачу, выбирает методику и реализует ее на практике, используя собственный опыт и… знание приемов рукопашного боя. Короче, на поводу идет у малолетнего прохиндея!

Вам хочется ссоры – их есть у меня.

Ах ты, паршивец малолетний! А не пора ли «сынку и салаге» под лавку?

Я срочно внес коррективы в свое поведение.

– Извини, Жора. Был не прав, – протягиваю руку для примирения. – Понимаешь, утро просто не задалось у меня. Не с той ноги встал. Похоже, меня… муха укусила. Или я с цепи сорвался. Выбирай.

– Ладно, принимается, – ответил рыжий на рукопожатие. – Я тоже типа был не прав.

Важно так произнес, рисуясь. Будто упивается собственной снисходительностью по отношению к душаре-первокурснику.

Так, стоп!

Снова здорово? Может, действительно хватит уже, мальчики? Что ты доколупался до этого красавца? Прямо покоя он тебе не дает. И откуда у этих подростков такая страсть к бессмысленной состязательности? В генах, что ли, закодировано? Прямо вижу, как два древних юных неандертальца меряются своими дубинами на виду всего племени. Но тогда хоть мамонтов нужно было валить да родичей кормить. А сегодня? Говорю же – рудименты цивилизации. Родимые пятна палеолита. Стыдно должно быть, батенька!

– Автобусы едут, – деловито произнес Жорик. – Раньше подошли. Айда встречать. Караваев, пазик твой. Смирнова – ЛАЗ под тебя.

– А влезет вся группа в пазик? – засомневался я.

– Стоячие места еще никто не отменял, – невозмутимо парировал рыжий. – А некоторым вообще постоять будет полезно.

М-да. А чего ты хотел?

Бумерангам свойственно возвращаться.

Скучно ехали.

Новоиспеченные первокурсники, а теперь уже бойцы студенческого стройотряда, сонно глазели в автобусные окна или изображали спящих тюленей – лишь бы не отягощать собственную карму трудоемкими процедурами неизбежных в этом случае знакомств. Ведь никто толком друг друга не знал. Пока. Так, только общались – фрагментарно и шапочно, при случайных встречах на вступительных экзаменах да на координационных сборах. Тогда, когда, собственно, и не до расшаркиваний было. Не до этикету.

А все равно интересно было за ними наблюдать. Поскольку мне-то они все уже были знакомы! Это еще по прежней жизни. Как облупленных знал паршивцев – за четыре года чего только не пережили вместе! Не один пуд соли даже не съеден, а добыт из пота, выпарен, высушен и вновь высыпан горстями на зияющие студенческие раны. Одни только ночевки на свободных хатах чего стоили! Групповые, не к ночи будет сказано.

Это, как правило, перед экзаменами или особо въедливыми зачетами во время сессии – коллективное камлание! Предэкзаменационная агония студенческих душ в замкнутом пространстве стандартной советской двушки, из которой чьи-то родители имели неосторожность на пару дней выехать на дачу. Кто зубрит, кто чертит, кто релаксирует под винцо с музоном, а кто и просто свальным образом дрыхнет без задних ног под самое утро на распахнутом диванчике. Причем мирно сопят и похрапывают все вместе – и мальчики, и девочки. Штабелем. Без гендерного неравенства и намеков на какую-либо неловкость перед противоположным полом. И без каких-либо мало-мальских сексуальных притязаний – не до того было.

«Делом надо заниматься, дорогой, делом».

Для глупостей существует самый хвостик сессии. Финишная ленточка, долгожданный «потехи час»! Вот тогда-то и отрывались по полной. И тоже на свободных хатах.

Только все это пока впереди, в проекте.

Поэтому и забавно было наблюдать, как закадычные в недалеком будущем друзья и подруги сейчас опасливо отмораживаются друг от друга, на крайняк – обмениваются по необходимости ничего не значащими фразами да исподтишка приглядываются к новому и неведомому коллективу.

Нет коммуникации, как ни крути.

Я даже немного побренчал на гитаре для настроения. Про то, чтобы «лишь идти вперед…». В детской нашей туристической группе всегда это срабатывало беспроигрышно. Тут – нет.

Хоть головой этот лед пробивай! Взрослые все, блин. Не до глупостев.

Вовка только Микоян – душа-человек. Шустро пересел поближе со своей гитарой и, схватив на лету тональность, подыграл перебором. Красиво получилось. Споемся. Подтянулся и Ромик Некрасов. Тоже побренчал… не в тему. Но мы с Вовкой рычать на него не стали. Это пока. Бедным будет у нас Ромка скоро на репетициях. Блин, еще полгода ждать до естественного рождения группы!

Автобус качало, поэтому гитарное трио рассосалось само собой. До лучших времен, надеюсь. Вовка с Ромиком вернулись на свои места, а рядом со мной плюхнулся Цима – мой несостоявшийся продуманный друган.

– Слышь, староста, – заговорщицки шепнул Цимакин, – тебе гроши нужны?

– Чего? – не понял я. – Ты чего шипишь? Не слышно же ничего!

– Я говорю, заработать не хочешь? – чуть громче произнес Цима, воровато оглядываясь. – Тут люди конкретные бабки предлагают за сущую ерунду. Интересная маза?

– Так мы ведь тоже едем «бабки» зарабатывать, – включил я дурака. – Всей группой! На рислинге и ркацители.

– Та не-э! То в конце недели заплатят. А то прямо завтра.

– Завтра? Ого! Звучит неплохо. А что делать надо?

Если честно, больше из вежливости спросил. Лишь бы отвязался.

– Та ерунда. Гляди, у меня фотоаппарат. «Смена-2». Неубиваемый. Пленка уже тут. Надо кое-что сфотографировать.

– Ты на шпионах, что ли, подрабатываешь?

– Ха! Скажешь тоже. Я же говорю, ерунду надо сфотографировать. Не корабли, не пушки, да и в деревне их все равно нет. Картинки надо!

– Какие такие картинки?

– Вот, у меня есть, смотри.

Цима тайком сунул мне измятую бумажку.

Я развернул и уставился в недоумении на странные каракули, похожие на египетские иероглифы.

– Что это?

– Тише! Спрячь. – Цима цапнул бумагу к себе. – Потом посмотришь.

– Стой. Я что-то не понял. Ты предлагаешь искать в деревне такие вот знаки?

– Та нет! Я же объясняю – не надо ничего искать. Ты просто их сам намалюешь, а я сфоткаю.

Я уставился на Циму в недоумении:

– Что за бред?

– А я знаю? Так попросили.

– Кто попросил?

– А я знаю? Ученые мабуть. Эти, как их… ары… ары-хиологи.

– А зачем им это?

– А я знаю? Может, типа эта… дысер-тация.

– Что ты заладил «а я знаю, а я знаю»? Ты че несешь вообще? Какая диссертация? Какие археологи? Ты куда опять встрял, коммерс хренов?