Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

– Так это ты?! – выдохнула Азуми, когда я всё это на неё вывалил, и ткнула пальчиком в деда с луком. – А как тебя звали?

– Понятия не имею. Я больше не знаю ничего. А что пишут про них в статье?

Статья была из японской газеты. Азуми быстро пробежалась по жучкам-иероглифам, но вынуждена была констатировать, что стариков на фотографии назвали просто «типичными айну». Я до сих пор не могу отделаться от странного ощущения мгновенного путешествия во времени: я вспомнил то, чего ну никак не должен был помнить, и что просто на мгновение вспыхнуло у меня в мозгу, будто короткий сон или бредовая фантазия. Главное, что это происшествие не очень сильно напугало Азуми, которая сделала вид, как если бы приняла мои откровения за удачную шутку или подыгрыш, хотя я до самого отъезда ловил на себе её заинтригованный взгляд.

Визит прошёл удачно. Мы виделись с Нету дважды, что, по словам Дона Витторио, было признаком большого доверия. Некоронованный король Бразилии не произвёл на меня особого впечатления: обычный важный латинос, упивающийся своей властью и демонстрирующий её на каждом шагу. Дон Витторио в его оправдание пояснил, что это у него такая маска для своих, а вообще-то он вполне европейского типа товарищ, которому уже давно никому ничего не нужно доказывать. По-английски он говорил плохо, Азуми оба раза находилась рядом и услужливо переводила. Первый раз мы встретились у нас и обсуждали – я, понятное дело, помалкивал и только слушал – вопросы взаимовыгодной торговли, причём сами её предметы даже в такой закрытой обстановке назывались исключительно кодовыми именами, ни мне, ни, думаю, Азуми, не известными. Нету поставлял нам в больших количествах «пиццу» и «хот-доги» и в меньших – «пасту» и «сыр». Что бы это ни было, звучало идиотски, поскольку если хот-доги и сыр ещё куда ни шло, то кто же поверит, что Италия нуждается в бразильской пицце и пасте? Вероятно, для сути сделки это роли не играло: никаких контрактов не подписывалось, на бумаге ничего не фиксировалось, кивков и рукопожатий людям такого уровня вполне хватало. На вторую встречу мы вместе с неотлучной Азуми были приглашены куда-то в пригороды Рио (хотя, если по мне, то Рио – это сплошные пригороды) на фазенду, как я потом слышал, одной из любовниц Нету. Уютное такое поместье на несколько десятков гектаров, дом с колоннами, увитыми плющом, белые беседки, утыканные розами, вертолётная площадка у озера, короче говоря, всё скромно и экологично. Дон Витторио порадовал присутствующих коротким тостом на языке, вполне похожем на португальский, мы много пили, пели и даже танцевали. Азуми по такому случаю сменила ставшее нам привычным кимоно на брючный костюмчик и выглядела неотразимо. Было интересно наблюдать, как среди своих сограждан она непринуждённо превращалась в типичную кариоку 63 63 Коренной житель Рио, большую часть жизни проводящий на пляже. , задорно отплясывала самбу, хохотала над явно скабрёзными шутками и даже покуривала тонкую сигару, которой её угостил сам хозяин вечера. Когда она перевела ему слова слегка расслабившегося Дона Витторио о том, что я – лучший гонщик Италии, Нету проявил живой интерес, похлопал меня по плечу и сказал, что это легко проверить. Я тоже был уже навеселе и не очень хорошо помню, как всё закружилось, пока ни оказался лежащим за рулём Ламборгини Кунташ, которую незадолго до этого сняли с производства, а через окошко справа мне улыбался белозубый мулат, угрожающе поддавливающий на газ углепластикового Ягуара XJR-15. Мне на скорую руку объяснили, что предстоит проехать трассу, вдоль которой будут стоять в качестве опознавательных буйков автомобили гостей с зажжёнными фарами. В них лучше не врезаться, хотя синьор Нету обязался за возможный ущерб щедро заплатить. Я даже не знал, какова дистанция. Между нами появилась Азуми, повиляла для порядка бёдрами, пальнула из бутылки с шампанским, и мы рванули в темноту. Впоследствии я слышал мнения, что мой противник проиграл из-за дикого шума в салоне от мотора. Не знаю, хотя довольно скоро после этого модель с производства, действительно, тоже сняли. Гости могли наблюдать наш пьяный заезд по телевизорам, куда транслировался сигнал с камеры, установленной на дежурном полицейском вертолёте, неотступно преследовавшем нас всю трассу. Азуми потом призналась, что никогда ничего подобного не видела и даже удостоила меня почти невинным поцелуем. Произошло всё и вправду быстро, однако финишную отметку я пересекал уже трезвым, как стёклышко.

Следуя заветам дяди Дилана, который узнал о моей поездке в Рио из нашей с ним переписки, я не мог покинуть Бразилию, не посетив Национальную городскую библиотеку. Когда я высказал это пожелание Азуми, она сразу поняла, что меня туда влечёт, и приятно удивилась моей начитанности. Дон Витторио тоже заинтересовался, и мы поехали втроём, причём мне был доверен руль. Очевидно, прошедшая неделя показала нашим супервайзерам, что мы в доску свои и одной японки будет достаточно. Библиотека находилась в официальном центре Рио, на площади имени второго президента Бразилии Флориану Пейшоту, которую местные называли Синеландия, поскольку некогда здесь было средоточие лучших кинотеатров. Сегодня от них остался один «Одеон». Место было пафосное: с Национальной библиотекой, разместившейся в пяти или шестиэтажном дворце, соседствовали Городской театр, здание муниципалитета и Верховный суд. Как пояснила Азуми, их библиотека считается самой крупной в Латинской Америке и седьмой в мире. Основу собрания составили книги, вывезенные из Португалии королём Жуаном Шестым, бежавшим в тогдашнюю столицу Бразилии от войск Наполеона. Целью нашего посещения были десять страниц старинной рукописи, озаглавленной Relação histórica de uma occulta e grande povoação antiguissima sem moradores, que se descobriu no anno de 1753 , то есть «Историческое повествование о неведомом и большом поселении, древнейшем, без жителей, которое было открыто в 1753 году». Дядя Дилан писал, что она – «один из самых знаменитых мифов археологии». Доступ простым смертным к некогда открытой гордости нации был крайне ограничен, однако для нас после соответствующего звонка Азуми, разумеется, сделали исключение. Мы прошли по пустым гулким залам следом за дамой, представившейся «куратором», и оказались в невзрачной комнатёнке, где терпеливо подождали, пока она ни вернётся с твёрдой кожаной папкой, в которой оказались жёлтые, изъеденные по краям не то временем, не то термитами листами явно несовременной бумаги, исписанными красивым мелким почерком. Чернила выцвели, но по-прежнему хорошо читались.

– «В Америке… во внутренних областях… смежных с… – начала переводить Азуми, натыкаясь на обрывки строк, словно накрытых длинным бурым языком-пятном. – Полевой магистр… и его сопровождение, десять лет пропутешествовав в сертанах, с целью увидеть, удастся ли открыть прославленные серебряные рудники великого первооткрывателя Морибеки…».