Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

Задача передо мной стояла не из лёгких. Поступив так со мной, Дон Витторио явно не хотел, чтобы его нашли. Я шнырял по залитой неоном улице, заглядывал в скудно освещённые заведения и ругался последними итальянскими словами. Старик мог позволить себе заказать добрую половину обитательниц этого Содома прямо в номер, так нет, его зачем-то потянуло на приключения. В который раз я убеждался, что ни деньги, ни положение, ни власть не меняют нутро человека: если он мелочен от рождения, то будет мелочен несмотря ни на какие яхты, вертолёты и роллс-ройсы; если его с детства ловили на гадких проступках, он останется гадким, а проступки будет продолжать прятать от чужих глаз; если ему в юности не удавалось добиться любви, и он научился её покупать, он будет её покупать до самых седин. В личном общении Дон Витторио мне даже нравился, с ним было интересно поговорить «за жизнь», однако я всегда подмечал в нём некоторую червоточинку, которая время от времени давала о себе знать самым непредсказуемым образом. Сейчас, как я понял, с ним случился как раз один из таких «приступов детства».

Вероятно, у меня было слишком серьёзное лицо, выдававшее серьёзные намерения, поскольку ни один из приставучих зазывал не обратил на меня внимания, и я мотался от двери к двери человеком-неведимкой. Из влажной парилки улицы мне не терпелось вернуться в прохладу гостиницы. Я спешил, чем отличался от всех прочих прохожих, неторопливо выбиравших, где получше цены, погромче музыка, постройнее танцовщицы и побольше таких же как они европейцев. Потому что отсутствие европейской публики говорило пытливому уму о возможных неприятных последствиях. В Таиланде не знали тогда, как не знают и сейчас, что такое права потребителя. Поэтому потребителю недовольному, которому, например, принесут счёт, раз в десять превышающий то, на что он рассчитывал, придётся самостоятельно иметь дело с целой группой маленьких, но коренастых вышибал. В первую ночь, которую я здесь честно провёл, мне пришлось дважды улаживать подобные нехорошие инциденты. Зато мне этого вполне хватило для того, чтобы во второй раз уже неплохо ориентироваться в том, что со стороны могло легко показаться содомским бедламом.

Вообще-то найти на Уокинг-стрит нужного вам мужчину так же невероятно, как порядочную женщину. Меня, если честно, подталкивало исключительно отчаяние. Не мог же я сидеть сложа руки в номере, когда единственная причина моего приезда обнимает сейчас какую-нибудь подсадную малолетку, рискуя в любой момент стать жертвой вымогателей или просто лихих молодцов, которым и повода при виде одинокой «белой обезьяны» особого не надо, чтобы размяться и обогатиться. Смелости Дону Витторио было не занимать, в юности он тоже увлекался боксом, однако возрасту не прикажешь: реакция притупляется, инфантилизм обостряется, тучи сгущаются. Иначе зачем бы хитрый синьор Теста меня к нему приставлял? Уж точно не затем, чтобы я подслушивал, подглядывал и потом отчитывался. Этого как раз от меня не требовалось. Во-первых, Дон Витторио сам меня к нему привёл, а во-вторых, я имел возможность удостовериться в том, что синьор Теста не держал при себе тех, кому не доверял. Он не исповедовал всякий расхожий идиотизм типа «держи друзей близко, а врагов ещё ближе». Врагов, подозреваю, у него уже не было вообще. Те, кто ещё оставались, перешли в разряд «достойных соперников».

Побегав таким образом из вертепа в вертеп минут десять, нанюхавшись самых дурственных запахов, которые только рождают еда, сигареты, дешёвые духи, желание греха и человеческая плоть, я понял, что напрасно трачу время и уже собрался было повернуть вспять, когда моё уставшее внимание привлёк знакомый силуэт. В том, что это Татьяна, я не сомневался. Я сомневался в том, что не сплю и не вижу её во сне. Здесь? Зачем? С какой стати? Вероятность столкнуться с ней здесь была сродни вероятности происхождения Вселенной от Большого взрыва. Но ведь я её видел!

Напротив рыбной забегаловки с лозунгом вроде «Хорошие ребята отправляются в Рай, плохим ребятам дорога в Паттайю» находился проулок, в котором и скрылся нежданный силуэт. Опомнившись, я поспешил за ним, и мне снова показалось, будто я вижу, как Татьяна сворачивает направо и уходит по ступенькам в стену. Я уже успел подметить, что тайцы любят размещать свои заведения, особенно не слишком легальные, на верхних этажах, куда вечером и ночью с улицы ведут лестницы, обычно покрытые красными ковровыми дорожками, а днём все подступы наглухо заперты ниспадающими решетками.

На время позабыв пропащего Дона, я устремился за Татьяной, растолкал по пути зазевавшихся туристов, взлетел по, действительно, красным ступенькам, чуть не сбил с ног необычно высокого тайского охранника, прикрытого пыльным бархатом синей занавески, машинально извинился и хотел было пройти вглубь, но охранник на то и охранник, чтобы фильтровать посетителей. Я ему явно не понравился. Видимо, своей целеустремлённостью. Таких, как я, на деньги не разведёшь. Поэтому подобные клиенты нежелательны, и лучше от них избавляться прежде, чем они начнут качать права.

Если бы я был итальянцем, то вес ладони на моём плече и нехорошо прищуренный взгляд глаз-бусинок меня наверняка бы остановили и заставили пуститься в долгие объяснения и расспросы, но беда в том, что последнее время с стал замечать за собой интересную особенность: в нужной ситуации я переставал ощущать себя итальянцем и становился человеком мира, то есть ирландцем. Не тратя слов на оправдания, мой ирландец без размаха стукнул охранника кулаком в челюсть, и тот вывалился на улицу, снова взметнув пыль с занавески.

Раздражённый, я не сразу сообразил, что в Таиланде охранники если и есть, то исключительно для того, чтобы не выпускать не расплатившихся втридорога гостей наружу, но чтобы не пускать внутрь – это нонсенс. А тут меня хотели тормознуть именно при входе. Либо это какой-то неправильный Таиланд, либо…

Я находился в комнате, пахнущей ладаном, розами и старой утварью. Лишённая окон, она была освящена мерцающими огоньками свечей, расставленных в два ряда вдоль стен и особенно обильно – перед неким подобием алтаря с завораживающе разноцветным кругом мандалы 64 64 Сакральное схематическое изображение мира божеств в буддизме и индуизме. и грустным бюстиком Девы Марии, сложившей в смиреной молитве худые руки. На какое-то мгновение мне показалось, что я перенёсся обратно в Бразилию и оказался в помещении, где вот-вот будут совершать ритуалы Вуду.

Комната была пуста. Когда глаза привыкли к полумраку и свечам, я заметил на дальней стене колышущиеся нити бусин до самого пола. Там, вероятно, и скрылась Татьяна. Больше спрятаться было некуда.