Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

Не успел я протянуть руку, чтобы расчистить себе проход дальше, как мне навстречу вышел странный тип. Пониже меня ростом, с залысиной, в очках, в сандалиях на босу ногу, в шортах, тёмная рубашка навыпуск, но при этом легко узнаваемая колоратка 65 65 Элемент облачения священнослужителей в западных Церквях, представляющий собой жёсткий белый воротничок с подшитой к нему манишкой или белую вставку в воротничок-стойку обычной однотонной рубашки. католического священника. Озабоченно посмотрев на то место, где должен был находиться охранник и, оценив своё положение, он поднял взгляд на меня, улыбнулся и пожал мою уже не так решительно протянутую руку. Рукопожатие вышло странным, одними пальцами. Мне оставалось только по привычке подыграть, так что в итоге он не сразу высвободил кисть, несколько раз осторожно потряс её, улыбнулся ещё шире и сказал на беглом английском, но с ужасным итальянским акцентом:

– Я вас ждал, брат мой. Проходите. Мы ещё не начали.

Я замялся, пытаясь осознать услышанное. Меня явно приняли за кого-то другого, вот только плохо это или хорошо, непонятно. Чтобы замять заминку и не дать ему передумать, я ответил по-итальянски:

– Прошу меня простить, падре.

– О, – восхитился он, уже забыв про охранника, который мог ведь просто отлучиться. – Меня не предупредили, что вы знаете язык наших святых отцов.

Я подумал, что вообще-то святые отцы должны были говорить на латыни, однако спорить не стал. Да и кто знает, кого именно он подразумевал?

Чудаковатый священник отступил в сторону и отодвинул передо мной бусины, приглашая войти. Было бы странно, если бы я теперь отказался. Узенький коридорчик, молочная палка галогенной лампы в дальнем конце, крашеные стены и – отсутствие запахов. Здесь это было непривычно и приятно. Несколько обшарпанных дверей, мимо которых мы прошли, стояли под амбарными замками. Мой провожатый шёл впереди, что должно было означать полное ко мне доверие: если хотят себя обезопасить, обычно вежливо пропускают вперёд. Сейчас, когда я это всё вспоминаю, мне становится удивительно, каким я был отчаянным дураком, наивно полагавшим, будто опасности боятся храбрецов.

Свет галогенной лампы остался далеко позади, и священник включил фонарик. За его прыгающим по стенам и полу лучом мы прошли ещё несколько поворотов, узкой лестницей поднялись на два пролёта, миновали несколько тоже пустых комнат с железными кроватями, спустились на пролёт вниз – я даже не мог предположить, что на Уокинг-стрит есть такие большие дома, – снова куда-то свернули, и когда я уже окончательно потерял ориентацию, привели в сумеречную залу, освещавшуюся через два примитивных витража под потолком. Поскольку снаружи была ночь, витражи либо подсвечивались специально, либо оказались рядом с уличными фонарями, что в моём случае никакого значения не имело. А имело значение то, что в сумраке залы я снова увидел Татьяну. Точнее, женщину, которая издалека была очень на неё похожа. Когда мы вошли, она приблизилась, и я понял, что обознался. Незнакомке было далеко не двадцать и даже не тридцать лет, но миниатюрный рост, спортивная фигура и чёрные волосы до пояса легко сбили меня с толка. Её английский был безупречным:

– Мы не называем имён, но вы ведь знаете, чьи интересы я тут представляю, не так ли? – начала она без разгона и не обращая внимания на священнослужителя, который смиренно замер чуть в стороне.

– Несомненно, – ответил я, не раздумывая. Это была игра, а я всегда считал себя игроком. Когда правила неизвестны, играть становится тем более интересно.

– Сегодня утром нам подтвердили счёт, и отправка готова. Сколько вам нужно времени, чтобы пройти таможенную очистку?

Это уже было ближе к моей компетенции. За время работы на транспортные фирмы я успел кое-что усвоить из реалий повседневной жизни погрузочно-разгрузочных служб и таможни. Поэтому импровизированный ответ не заставил себя долго ждать и прозвучал, на мой взгляд, вполне убедительно:

– Зависит от срочности и пункта пересечения границы.

– Срочность вам известна. Как обычно. В Японии утренний улов к обеду уже не продашь. А пункт, если я не ошибаюсь, всегда указывали ваши люди. Это я хотела поинтересоваться у вас, куда доставлять контейнеры.

Возникла короткая пауза. Я не поверил, что речь идёт о какой-то рыбе. По поводу рыбы в присутствии католического священника в шортах не встречаются. Про Японию она упомянула явно нарицательно. Меня смущали контейнеры. Рыбу, если она свежая, а тем более живая, возят в чанах и бочках, будь то машина или железнодорожные вагоны.

– Мы тоже не сидим, сложа руки, – вспомнил я одну из любимых фраз синьора Теста. – С последней поставки кое-что изменилось, и сегодня мы готовы исходить из удобства для поставщика.

Собеседница опустила взгляд на мою грудь, снова подняла и улыбнулась.

– Не сомневалась, что когда-нибудь вы это скажете. Мы тоже надеемся на развитие нашего сотрудничества и делаем всё, чтобы оно ширилось. Лаем Чебанг?

Она назвала второй по величине порт страны, куда мы с Доном Витторию ездили накануне и где нас встречали в одном из лучших гольф-клубов мирового уровня. Всего в каких-то двадцати с небольшим километрах к северу от Паттайи. Мир тесен.

– Отлично! Пусть будет Лаем Чебанг.

На мгновение вспыхнул свет, то ли в зале, то ли за витражами, и я успел заметить нечто вроде алтаря, над которым со стен нависали два флага, один желто-белый, который знаком каждому итальянцу, поскольку это флаг папства, другой – совсем детский, пиратский, чёрный, с черепом и костями, над которым были изображёны кинжал, красный крест и буквы I.N.R.I. Мелькнул красный крест и на полу. Комната для взрослых игр, понял я и заговорчески добавил, будто ничего не произошло:

– Вы передадите мне сведения сейчас или…

– Маркировка обычная. Два контейнера. Сорокафутовые. Вот погрузочный ордер. – Она вручила мне тонкий запечатанный конверт. – Всё нужное потом сами допишите. Тут все копии. Контракт будет у экспедитора.

Я думал, что она ещё что-нибудь скажет, но женщина сама выжидательно замолчала. Неловкую тишину нарушил священник:

– Наш поклон капеллану 66 66 Священник, совмещающий сан с какой-либо дополнительной, как правило, светской должностью. . Передайте на словах, что мы высоко ценим его заботу. Если обе стороны удовлетворены, я бы предложил на этом расстаться. – Они обменялись с женщиной кивками. – В том же порядке, если позволите.

Он учтиво повёл рукой в сторону, предлагая мне проследовать из залы обратно в лабиринт коридоров. Что я и сделал, искренне ожидая, когда мои собеседники прочухаются и всадят мне в спину отравленный кинжал. Ничего не произошло. Вот и первая комната с пыльной занавеской. Охранника по-прежнему не видно. Надо интеллигентно уходить. Никто мне не помешал. Священник даже руки не подал, просто поблагодарил за визит и ждал, пока я спущусь на улицу по красным ступенькам. Здесь охранника тоже не было. Не могло же ему стать настолько стыдно, что он побежал топиться в мутные воды Сиамского залива?