Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

Каким же я был идиотом! Единственным моим оправданием можно считать то, что в те времена нигде широко не обсуждалась тема донорства органов. Считая себя посвящённым в истинную цель происходящего и зная по газетам и телевидению, какую жалкую жизнь влачат все эти девушки у себя на родине, разорённой коммунистическим режимом, я искренне полагал, что если не творю добро, то уж во всяком случае помогаю им выбрать зло меньшее, причём именно выбрать, поскольку никто никого не заставляет забираться в прицеп насильно. Наивная простота! Как при настоящем рабстве раб не должен чувствовать себя рабом, так и я не видел очевидного, предполагая, что вижу саму суть, скрытую от многих.

Обычно прицепы меня уже ждали загруженными. Чаще всего это был какой-нибудь церковный двор со ржавыми воротами, на фоне которых мой трак выглядел ниспосланным с небес. Негр или шведка занимали штурманское место с заранее подготовленными документами, и мы стартовали. Рейсы шли круглый год, и зимой, и летом. На разгрузку в пункте назначения я тоже, как правило, не оставался за ненадобностью. Поскольку моим делом (как я самонадеянно считал) было довезти груз так, чтобы даже в самой отчаянной ситуации выйти сухим из воды. Мой Мерседес выглядел обыденно невзрачно лишь со стороны. На самом же деле его ходовая часть претерпела весьма значительные изменения, и в итоге я водил настоящий гоночный болид, лишь внешне похожий на тягач. Признаюсь, несколько раз я его скоростными качествами был вынужден воспользоваться – при пересечении Австрии и на границе Венгрии и Румынии (югославские войны были в самом разгаре, поэтому приходилось делать неизбежный крюк). Тогда мой синий конь творил чудеса и на глазах изумлённой публики буквально исчезал, превращаясь в точку и оставляя не у дел удрученных полицейских. Особенно весело это смотрелось изнутри кабины на оживлённом шоссе, после чего ни у Абдирахмана, ни у Инги вопросов на тему «а этот что тут делает» не возникало. За всё время я допустил лишь одну более или менее серьёзную ошибку, за которую расплатился рассечением брови, но это пустяк, не заслуживающий даже упоминания.

Потом уже я понял, что, пересадив меня за баранку и дав золотую морковку, синьор Теста и Дон Витторио одновременно добились и надёжности важных поставок, и удаления меня от дел закулисных, которых я раньше становился невольным свидетелем. Конечно, совсем поводок не отпускали и время от времени приглашали на какие-нибудь вечеринки, особенно корпоративные, где синьор Теста выступал щедрым главой процветающей фирмы, но почти никогда – на те, где он, как я видел, оказывался среди равных, и где под шум веселья решались гораздо более серьёзные задачи. Я не был в обиде. Я чувствовал, что тайская история стала своего рода рубежом, заставившим сильных мира сего взглянуть на меня по-другому и, вероятно, почувствовать, что если мне дать шанс, моя карма заведёт меня туда, куда соваться не стоит. Эта мера прослужила несколько быстрых лет, полных банальными приключениями контрабандиста, после чего в один далеко не прекрасный день всё кончилось, и начался мой сбивчивый рассказ про сообщение на пейджер от мамы Люси.

Немцы называют озеро Балатон Plattensee , т.е «гладким морем». Венгры его и в самом деле неплохо «отутюжили», то есть превратили в удобный для туризма курорт. Мой маршрут из Румынии часто проходил вдоль его южного побережья, где я присмотрел несколько мест для комфортных ночёвок. Они были уютнее обычных мотелей и проще европейских гостиниц, там всегда можно было неплохо перекусить, так что мои сопровождающие никогда не возражали, если я предлагал сделать привал где-нибудь в Балатонсемеш. Относительно крупные населённые пункты вроде городка Шиофок, я по понятным причинам избегал. Утопающие в зелени деревеньки устраивали меня куда больше.

В тот вечер мы с Абдирахманом припозднились. По пути у меня возникло подозрение, что у прицепа неправильно отрегулированы тормоза. Такое иногда бывает, когда перетянут тормозной прут. Тормоза начинают греться, а на заднем ходе колёса сами блокируются. Я сделал остановку на ближайшей заправке, провёл предварительный осмотр и чуть не поругался с моим негром, который настаивал на том, чтобы не задерживаться и ехать дальше, мол, едем как-никак, ну и надо ехать. По приезде кому надо доложим, пусть сами везут в сервис и проблему устраняют. По сути, он был прав: с такими вещами, как тормоза, шутки плохи. По уму надо всё поднимать, вскрывать барабаны, в одиночку этим заниматься точно не рекомендуется. А переться на сервисную станцию с грузом – это совсем не комильфо. Без толку потеряв время на заправке и в итоге согласившись продолжить путь, я всё-таки настоял на необходимости ночёвки, надеясь, пока Абдирахман спит, очистить совесть и что-нибудь по возможности подправить. Ну не могу я ездить на машинах «с брачком», хоть убейте!

Окна обоих наших номеров выходили на озеро, а трак ночевал на парковке перед главным входом с улицы, то есть, с обратной стороны дома. Даже если бы я начал стучать кувалдой, любившего, как я заметил, поспать Абдирахмана это вряд ли бы разбудило.

Поэтому после ужина, когда стемнело, я облачился в припасённую для подобных случаев робу, вооружился фонариком и полез под брюхо моего послушного кормильца.

Признаюсь, в ремонте автомобилей я почти полный профан. Знаю, это звучит так же странно, как какой-нибудь капитан линкора, не умеющий плавать. Нет, конечно, в основных узлах я разбираюсь, мёртвые моторы заводить умею, колёса меняю на время и часто выигрываю споры, однако когда речь идёт о механике, в смысле, железе, всяких там втулках, шарнирах, трансмиссиях, тут я предпочитаю не брать на себя груз ответственности и всецело полагаться на профессиональных сотрудников сервиса.

Случай, судя по отсутствию каких-либо внешних признаков, был серьёзный. Я поскрёб засохшую грязь, посветил фонариком туда-сюда и уже собирался вернуться в постель или в бар, где заметил двух симпатичных подружек, когда моё внимание привлёк тот самый люк, через который мои безбилетные пассажиры могли при необходимости сделать ноги. Пока я смотрел на него, не сразу осознав, что не так, до моего слуха донеслось приглушенное постукивание изнутри. Изнутри, изнутри… Понял! «Не так» была расположена задвижка на люке. Открыть его можно было только снаружи. А это кардинально расходилось с доведённой до моего сведения версией.

Стук затих, но когда я постучал по люку фонариком, продолжился с удвоенной силой.

Система жизнеобеспечения в прицепах предусматривалась автономная, так что когда я глушил мотор, по идее, кондиционер и вода продолжали работать. Неужели что-то всё-таки приключилось и людей надо спасать? Это было моей первой мыслью, которая заставила меня отбросить остальные и направить все усилия на открывание люка. Задвижка чудовищно долго не поддавалась, засорившись или отвыкнув от человеческих рук. В конце концов, я справился, люк отвалился, как и моя челюсть, когда вместо изящных женских ножек в туфельках на высоком каблуке я увидел стоптанные детские кеды.