Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

Наутро, как и ожидалось, Абдирахман проявил половинчатую бдительность, и мы стартовали в направлении дома. По приезде на базу, на сей раз в Милане, я отцепил фуру и с чистой совестью отправился отдыхать, ожидая продолжения. Которое не заставило себя долго ждать. Крайним оказался Абдирахман. Меня допросили, но без пристрастия, учитывая мой послужной список, и отпустили. Примечательно, что мне так и не сказали, в чём собственно дело. Просто хотели знать мельчайшие подробности того, как прошла поездка. Абдирахмана я с тех пор больше не видел.

Расслабляться не приходилось. Я понимал, что за мной постоянно наблюдают. Им было важно выяснить, как я себя поведу. Например, не начну ли интересоваться венгерской или румынской прессой на предмет криминальной хроники. Да, я был глуп, но не настолько. Я даже не стал делать вид, будто допрос меня уязвил, как невольно повёл бы себя человек, настаивающей на своей непричастности. Я же не на чём не настаивал, я ведь ничего не знал, правда? Это было непросто, выяснить судьбу беглянок мне ой как хотелось, но я надеялся, что с ними всё в порядке и, если провидению будет угодно, мы ещё встретимся или я получу весточку.

Думаю, снова по инициативе Дона Витторио, который в отличие от меня никогда и ничего не оставлял на авось, я был отстранён от перевозок (под предлогом того, что заказы прекратились – ещё бы, представляю, какой по католическим приходам начался шухер, когда моим девочкам удалось добраться до прессы) и вернулся к разовым поручениям. Честно говоря, меня это более чем устраивало. Если бы мне пришлось снова вести фуру «с секретом», ей богу, не знаю, как бы я поступил. Велика вероятность того, что по совести, то есть, с тем же успехом, что и в прошлый раз, хотя бы это и стало моей последней поездкой. Именно тогда я по-настоящему впервые задумался о том, имеет ли смысл пускаться в бега от людей синьора Теста.

Время шло. Сведений о происходящем в Румынии, я так и не получил. Телевидение, как ни странно, помалкивало. Надо полагать, скандал, которого не могло не быть, резко замяли. Зато я получил информацию из другого неожиданного источника, и она заставила меня очень серьёзно задуматься. В Люксембурге полиция ни с того, ни с сего накрыла шайку педофилов. Как я понимаю теперь, такое иногда происходит либо случайно, по недосмотру, но тогда СМИ дружно молчат, либо с позволения «сверху», когда нужно вывести на чистую воду какого-нибудь бывшего доверенного персонажа, ставшего почему-то неугодным. В данном случае пошли по второму сценарию, потому что шумихи и в газетах, и в ящике было много. Тогда-то я и услышал из уст, кажется, бельгийского журналиста фразу о том, что у педофилов есть свой собственный сленг, которым они могут переговариваться и переписываться, скрывая истинные намерения и цели под невинными фразами. К примеру, послание одного участника шайки другому «Не заказать ли нам к вечеру пиццу» означало не больше не меньше, как предложение развлечься с несовершеннолетней, а под бравадой гурмана «Вчера была отменная паста, спасибо» скрывалась благодарность за знакомство с мальчиком. Давно позабытые «пицца и паста» моментально ожили в моей памяти, и я с ужасом понял, что всё то время, пока находился рядом с Доном Витторио, помогал ему именно в налаживании связей по поставке живого юного товара в лапы вот таких же любителей «итальянской кухни». Тогда становилось понятным, как бразильская «пицца» может заинтересовать гурманов на её родине.

Ещё тот же бельгийский журналист проговорился, сказав, что, мол, по его сведениям, детей используют не только по «прямому назначению», но и в качестве доноров. Не крови, как это обычно воспринимается, а целых органов, которые идут очень богатым заказчикам, нуждающимся в срочной пересадке почки, лёгкого или сердца. При слове «сердца» у меня с глаз будто пелена спала, и я увидел, что за этой «операцией» стоит банальная смерть донора, причём ребёнка. Не знаю, у кого как, а у меня это не укладывалось в голове. Ещё слава богу, что я не обзавёлся собственными детьми, не то, боюсь, осознание происходящего закончилось бы каким-нибудь нехорошим нервным припадком. Стоит ли говорить, что, будучи дураком, я пошёл в бар и как следует напился. Стало только хуже. Я еле сдержался, чтобы никому не набить морду, не разораться или не разрыдаться от жалости к невинным жертвам и самому себе, приполз домой и завалился спать.

Если засыпал я итальянцем, то проснулся ирландцем, полным решимости действовать и положить конец всему тому, что творилось несправедливого в этом самопожирающем мире. Я даже представил себе, как лечу с синьором Теста и Доном Витторио на их частном самолёте, открываю дверцу и выбрасываю по очереди обоих где-нибудь над Амазонкой, чтобы они если и упали в воду, то наверняка на стаю голодных пираний.

Однако первая схватка, в которую я вступил, была схватка с похмельем. Кому как, а мне в такое утро помогает недожаренная яичница без хлеба и крепкий кофе со сливками. Потом отправился в зал и «покидал железо» так, что стало сводить мышцы, будто с непривычки. Изрядно пропотев, заперся в душевой и стал думать. В душе вообще хорошо думается. Вода, музыка, давящий на уши пар…

Убийство моих нынешних работодателей, каким бы показательно жестоким оно ни было, ни к чему не приведёт, ничего не изменит, разве что слегка передвинет игроков на этом явно закрытом рынке. Сегодня Румыния, Таиланд и Бразилия снабжают Европу через синьора Теста, завтра – всё те же «пиццы» с «пастами» и «хот-догами» потекут рекой через какого-нибудь ставленника Нету или подобного им обоим негодяя, имени которого я вообще не буду знать. Спасти детей сегодня может разве что какое-нибудь распиаренное на весь свет «открытие» генетиков, которое бы с формулами и графиками показывало и доказывало, что детские органы в инородном теле не приживаются. То есть, ну вообще. Никак и никогда. А лучше всего для этого дела подходят трупы умерших своей смертью алкоголиков и бомжей. Если вложить в пропаганду большие деньги, учёным поверят. Не в такой бред верят. Верят же, будто лекарства лечат. Как они могут лечить от чего-то по-настоящему, если в мире здоровых людей врачи и фармакологические корпорации окажутся без клиентов? Они же не дураки, чтобы лишать себя рынка. На фермах вон курицы тоже, видать, думают, что люди за ними от большой любви ухаживают, кормят, а когда им в итоге отрубают головы, они даже не успевают понять, что стали жертвами не только сами, но и лишились всего потомства, которое пошло на пропитание людей в виде яиц и цыплят.

Душ и правильные мысли оптимизма мне не прибавили. Чем больше я рассуждал, тем отчётливее понимал, что давно не перечитывал Сервантеса. Борьба с ветряными мельницами – дело благородное, но вызывает лишь грустные улыбки и не превращается в боевик, а остаётся фарсом.