Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

В Алжире я отчётливо понял, а Тунис лишь подтвердил, что моим первоначальным планам объехать Средиземное море вдоль всего берега сбыться не суждено: Тунис ещё куда ни шло, но Ливии, Египта и всего, что дальше, включая Турцию, я точно не осилю. Нет, ничего против Турции я не имел и даже хотел там побывать, особенно ради турчанок, но про Ливию, к стыду своему, я знал только из прессы, думал, что там опасно, что там не любят туристов, что это вроде африканской Колумбии, о чём впоследствии сильно пожалел, когда лет двадцать спустя выяснил, что на самом деле по сравнению с Европой ливийцы при «тиране и узурпаторе» Каддафи жили как при коммунизме.

В итоге из Туниса, столицы Туниса (с мыслью, что и нам бы неплохо было для удобства назвать столицу Италии Италией), подхватив свой многострадальный велосипед в охапку, я погрузился на комфортабельный морской лайнер и отбыл в Трапани 73 73 Портовый город на северо-западе Сицилии , где застал съёмки очередного сезона «Спрута». С Микеле Плачидо, игравшего моего любимого капитана Каттани, не познакомился (его ведь убили, если не ошибаюсь, в конце четвёртого сезона), но на съёмочной площадке побывал и даже проехался в кадре, изображая велосипедиста, который уворачивается от полицейской машины, преследуемой мафией.

От Трапани до Палермо я проехал за день, хотя обычно на сто километров у меня уходило чуть больше четырёх часов. Видимо, я успел соскучиться по Италии и перестал куда-либо спешить. Всего же в пути я провёл почти полгода, отпустил бородку, которую после разговора с матерью сбрил, много чего повидал, узнал, а главное – обдумал. Деньги у меня ещё водились, но вот зарабатывать их так, как я это делал на протяжении нескольких предыдущих лет, мне очень сильно расхотелось. Я никогда не был религиозным, в церковь не ходил и не считал, что врагов надо прощать. Жён своих ближних я хотел, правда, до дела обычно не доходило. Я воровал. А если и каялся, то только в душе, где, как правило, находил довольно лёгкое отпущение. Однако события, предшествовавшие моему велопробегу, равно как и он сам странным образом повлияли на меня, и я подумал, что было бы неплохо, не откладывая, начать вершить добро.

Из Testa Speditore S.p.A меня уволили заочно. Когда я через полгода отсутствия позвонил по обычно приветливо отзывавшемуся номеру телефона, мне ответили незнакомым голосом, что компания находится в процессе реструктуризации, так что если я хочу получить конкретную информацию, мне нужно подъехать лично. Я не хотел. Дважды входить в одну и ту же реку – это не моё. За происходящим я, как и все, мог наблюдать со стороны, по прессе, которая, кстати, писала на эту тему крайне мало, даже специализированная. Как-то раз я вспомнил, что у меня где-то записан домашний номер Клаудии, упомянутой выше секретарши Дона Витторио. Найдя его среди бумажек, которые безсистемно складывались мной все эти годы в старую визитницу, я дня два задумчиво смотрел на записанные её рукой синие цифры, пока ни собрался с духом и ни позвонил. Трубку снял ребёнок и, когда я попросил к телефону Клаудию, крикнул «Мама, тебя!». Она подошла, сразу узнала, мы поговорили, и она подтвердила, что по недавнему распоряжению нового руководства почти все сотрудники «старого поколения» попали под сокращение. Её не сократили, но перевели из приёмной чуть ли не в ресепшн, так что она серьёзно подумывает оттуда уйти и активно ищет работу. Я поинтересовался, кому отошла компания и кто теперь у руля. Поразительно, но она не знала. Кто-то говорил, что кредиторы из Рима, кто-то был уверен, что дальние родственники самого синьора Теста, жившие до сих пор в полном забытьи где-то в итальянской Швейцарии. Во всяком случае, по слухам, они не собирались менять название. Caravella и G-Moto вообще больше не упоминались. Я размышлял, не спросить ли её напрямик, что она думает по поводу всей этой настоящей или выдуманной катастрофы, но так и не решился довериться телефону, который наверняка прослушивался. Да и что Клаудия могла ответить, если я сам был вхож в тогдашнее руководство гораздо выше и глубже, нежели она? Основное я уже понял: перемены есть, но сугубо внутренние, «пароли и явки» остались прежними, специализация и даже название – тоже. При желании я мог действовать. И желание было. Был целый план.

За всё то время, что я гонял траки из восточной Европы, мест выгрузки было всего три: в упомянутых выше Милане, Генуе и Риме. И если я не имел возможности повлиять на прятавшихся от света дня заказчиков-вампиров, то в моих силах было посодействовать их жертвам. Посодействовать этими жертвами не стать. Главная сложность, как я её видел, заключалась в том, что рейсы происходили без какого бы то ни было расписания, что называется, по мере загрузки или же необходимости, а потому я не мог просто явиться в означенный день и час и спасти несчастных в момент разгрузки. Мне нужны были дополнительные глаза и уши.

Если до сих пор я производил на вас впечатление интроверта, человека погружённого в себя и занятого исключительно анализом собственных действий, и выбиравшегося из своей ракушки разве что при виде симпатичной девушки, это далеко не так. Всюду, где я бросал якорь, у меня и после «отплытия» оставалось немало друзей, ну, или, во всяком случае, неплохих знакомых. На кого-то я даже знал, что могу положиться.

Один из таких знакомых работал в очень важном для меня сейчас месте – в экспедиторском отделе Testa Speditore . То есть при желании он мог бы снабдить меня информацией обо всех передвижениях грузов компании по интересующим меня маршрутам. Звали его Рамон Ботелья, он был испанцем, но уже давно жил в Италии, успел дважды жениться, причём оба раза на своих соотечественницах, дважды развестись, а когда мы с ним последний раз сидели в баре на пьяцца Данте почти напротив нашей штаб-квартиры, он признался, что мечтает найти жену среди туристок из СССР. Мы тогда всех их называли «русскими», но, забегая вперёд, скажу, что мечту свою Рамон осуществил через несколько лет, женившись на жгучей грузинке. На момент нашего знакомства ему уже было хорошо за сорок, однако мы легко находили общие темы для разговора, а главное – Рамон знал мою историю и даже гордился нашим знакомством, поскольку я казался ему спустившимся с Олимпа полубогом. Работал он экспедитором как все они, посменно, поэтому я, не долго думая, позвонил ему домой. Жил он там же, в Генуе, правда, где именно, я понятия не имел, а домой он не приглашал. Телефон не ответил, из чего я сделал вывод, что он на службе, и перезвонил вечером. Трубку сняли, я уловил возню, позёвывание и наконец простуженный голос, который, честно говоря, не узнал:

– Слушаю…

– Рамон?

– Рамон. Который час?