Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

Скрепя сердцем и стараясь не оглядываться, я забрался в кабину, прощально бибикнул и уехал, оставив их стоять посреди лужайки, растерянных, по-прежнему напуганных, но свободных. Правильно ли я поступил? Мог ли поступить иначе? Предоставляю решать читателю. Который, конечно, может купить или даже поймать красивую птичку и потом до самой смерти кормить и развлекать её в клетке, а может вывезти в лес и отпустить на волю, отдав в руки проведенья и не испытывая мук совести за то, что не в состоянии летать следом за ней с ветки на ветку и спасать от неминуемых опасностей.

Один из неписаных принципов упоминавшихся мною выше иезуитов – не светись. Вы вот знаете, например, как сегодня зовут их Верховного Генерала, «чёрного папу»? А ведь он даже с официальной точки зрения ровня папе римскому 76 76 В 2013 году пост папы римского впервые в истории тоже занял иезуит. , хотя фактически гораздо важнее, поскольку именно ему подчиняются все существующие тайные общества, включая масонов (о чём сами масоны высших степеней могут даже не подозревать). Вот и я, начиная прозревать к истине, с готовностью брал на вооружение их пример. Появиться на экране телевизора – почётно, построить дом для освобождённых из рабства сирот – благородно, однако в мире, который нас окружает, это равносильно самоубийству и подписанию приговора для всех, кто вовлечён. С врагом, который действует в тени, можно бороться только до тех пор, пока не выходишь на свет. А у меня были планы не останавливаться на достигнутом.

Мерседес я подогнал прямо Ришару. Трак был расцеплен, потерял номера и встал «под крышу»: в просторный ангар, где Ксавье с Патрисом на моих глазах за несколько часов довели его до вполне приличной степени неузнаваемости. Пока они этим занимались, я отзвонил Рамону и порадовал его вестью о том, что «семья передаёт ему привет и благодарит за подарок». Дня через два мы с ним встретились на нейтральной территории, и он во всех подробностях рассказал мне об оставшихся за кадром последствиях случившегося.

Новые хозяева пришли в ужас. Водитель и сопровождающий пропали, будто их и не было. С таких должностей не увольняют. Мой пример тут не показательный, хотя мне теперь тоже следовало вести себя крайне осмотрительно. О новых отправках пока речь вообще не шла. Видимо, наверху решили залечь на дно, переждать и посмотреть, что будет с детьми. Те, кстати, тоже не подавали признаков жизни. Никто не снимал о них новостей, никто не искал таинственного Робин Гуда. О том, что с ними всё в порядке, я знал лишь по одной-единственной публикации в местной тосканской газетёнке, в которой их назвали «беглецами от тирании» и вообще постарались преподнести всё так, будто их никто не крал, а побег из «бывшего коммунистического лагеря» был их собственной сознательной инициативой. С общей фотографии читателям улыбались исключительно девочки, что понятно, поскольку в политическую сознательность пятилетних мальцов не поверили бы даже доверчивые итальянцы. Я же всё это знаю лишь потому, что не смог усидеть на месте и по пути от Рамона заехал обратно в Рассину послушать сплетни. Газета, о которой я упомянул, лежала прямо на стойке кафе, куда я заглянул пропустить чашечку капучино. Статья с фотографией были хорошим поводом завести беседу с приветливой барменшей, которая восторженно поведала о том, как в один прекрасный день к ней прямо из соседнего леса явились плохо пахнущие дети, правда, при деньгах, и пока они перекусывали, она позвонила хозяйке и та незамедлительно вызывала полицию и знакомого журналиста. Название кафе упоминалось в тексте дважды, хотя в итоговом варианте его вывеску с фотографии в редакции всё же вырезали.

– Зато мы сделали доброе дело, – подытожила женщина.

Что стало с детьми дальше, она не знала, кроме того, что их увезли в полицию, а комиссар при ней звонил куда-то и просил, чтобы связались с посольством. Вероятно, они уже дома.

– Неужели они не понимают, что родители волнуются? – возмутилась она, кладя мне на блюдце чек. Будучи первой (после меня), кто встретил этих несчастных на итальянской земле, о сути произошедшего она судила по тому, что потом написали в газете. О, святая наивность!

Теперь на моей чистой совести было четырнадцать спасённых душ. Совесть говорила, что это лучше, чем ничего, но по-прежнему катастрофически мало. Ветряные мельницы продолжали размахивать крыльями, маня «рыцаря печального образа». И я приступил к выполнению второго этапа моего плана, периодически названивая Рамону и справляясь о перестановках в стане врага. Я вышел на людей, которым суммы, вырученной с продажи одного трака, должно было вполне хватить, чтобы рискнуть здоровьем и осуществить вооружённый захват следующего. Сначала я даже подумывал заручиться поддержкой полковника Митчелла, но потом вспомнил наш последний разговор в Неаполе, когда мне пришлось разыгрывать прожжённого мафиози, и передумал. У меня на примете был ещё один солдат, причём без кавычек, повар нашей бергамской части, Бонифачо. Как раз незадолго до этого вышел фильм со Стивеном Сигалом Under Siege 77 77 «В осаде» или «Захват» (1992) , где этот сомнительный мастер боевых искусств играл непобедимого кока на корабле. Наш Бонифачо был гораздо круче. Поначалу его тоже держали за хвастуна, но как-то к нам нагрянуло по дружескому обмену опытом подразделение воздушных десантников США, и начальство задумало провести показательные выступления, которые в более поздней редакции превратились в соревнования. Америкосы думали утереть носы «макаронникам» и продемонстрировали довольно зрелищные фокусы с разбиваниями кирпичей и прочей никому не нужной ерундой. Бонифачо всегда над такими вещами посмеивался, приговаривая, мол, «кирпичи не могут дать сдачи». Ясное дело, всем было интересно, что он скажет на этот раз. Командование даже подменило его на кухне. Думаю, командиры в отличие от нас знали, что делают. Мы же только и могли, что подначивать нашего повара. Наконец, Бонифачо не сдержался и во всеуслышание объявил, что хочет драться. Когда американским друзьям перевели его желание, они легкомысленно согласились. Внешне Бонифачо напугать никого не мог, ростом Сигала не обладал, хотя под рубашкой угадывались крепкие мышцы, а предплечья с наколками (кстати, именно с них я брал пример, когда портил свои) казались по ошибке торчащими из рукавов, а не из штанин. Эдакий компактный танк, который до поры до времени непонятно, на что способен. Было решено проводить бои по правилам, максимально приближённым к боевым, то есть без боксёрских перчаток и шлемов, с ударами ногами, ударами в голову (но не пальцами и не по глазам или горлу), бросками и борьбой. Описывать происходящее не буду, да и нечего: здоровенные американские громилы были опозорены быстро и жестоко, трое попали в госпиталь, а одному даже пришлось делать не очень серьёзную операцию. Очевидно, они привыкли к боям на время, с раундами и перерывами, когда важны тактика и стратегия, когда думаешь о слабых местах противника и слушаешь наставления тренера. Бонифачо ничего этого им не дел: он просто бил, ломал и сметал.