Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

Автобиография получилась, прямо скажем, сбивчивая, но мне нравилось слушать и наблюдать, как Эмануэла рассказывает, сама себя перебивая, перескакивая с истории на историю, то и дело поправляя спадавшие на лицо длинные пряди и забывая вынимать изо рта ложку.

Я уже наверняка знал, что влюбился. Передо мной сидел ангел, не то падший, не то снизошедший с небес, но очень милый, живой и обаятельный. И очень женственный. Не помню, упоминал я это раньше или нет, но мне неприятны все те быстро растущие числом мужланки, которые с некоторых пор заполоняют западную Европу и всем своим видом и поведением дают понять, что они тут главные, что ничуть не хуже мужчин, которые им вообще-то нужны всё меньше и меньше, потому что они сами с усами и могут и себя обеспечить, и карьеру сделать, и ребёнка, если надо, родить в гордом одиночестве, и гвоздь забить, и машину починить. Думаю, именно поэтому флюгер мужского внимания у нас всё чаще поворачивается в сторону желанного Востока, где ещё есть надежда найти женственную женщину и мужественного мужчину, а не наоборот.

Ужин закончился, я расплатился, мы допивали вино, говорили по инерции ни о чём и прекрасно понимали, что наступает решающий момент. Обычно в подобных случаях я уже знаю последовательность действий и просто внимательно слежу за настроениями собеседницы, подыгрывая и позволяя ей самой закрывать за собой створку любовной клетки. Глубокое заблуждение – будто в подобных случаях важны какие-то особенные слова. В жизни мы все обладаем достаточной интуицией, чтобы запросто обходиться без них. Только-только случайно познакомившись и проведя вместе час за столиком в кафе, люди, как правило, заранее знают, проснутся они наутро вместе или для приличия обменяются номерами телефонов, чтобы никогда ими не воспользоваться. В этом нет ничего сложного, такова наша природа.

Но сейчас всё было как раз сложно, предсказуемо сложно. Если бы я не знал, сколько моей соблазнительной собеседнице лет, если бы мы встретились полупьяные где-нибудь в клубе и сразу кинулись друг другу в объятья, не разглагольствуя и толком не знакомясь, я бы ни секунды не сомневался в правильности своих рефлексов. А тут… Можно было Эмануэле дать с виду восемнадцать? Да все двадцать, если к тому же послушать, как она говорит, и представить с сигаретой (которой она, молодец, так за весь вечер и не воспользовалась). Не зря считается, что девушки вообще взрослеют раньше нас. Что уж взять с итальянок…

– У тебя паспорт 82 82 Имеется в виду Carta d’identita – документ, до введения электронной идентификации в 2001 году состоявший из четырёх страниц. при себе?

– В рюкзаке. В машине.

– А вдруг её уже украли? Документы всегда надо держать при себе.

– Какая разница? Ты же мне только что сам рассказывал, что целых людей крадут. А зачем тебе мой паспорт?

– Убедиться в том, что ты мена не обманываешь.

– Обманываю? В чём?

– Например, в возрасте.

– Ты думаешь, мне меньше или больше?

– Больше.

– Благодарю за комплимент! – Она нисколько не обиделась. Наверняка давно смекнула, к чему я клоню. – Я что, так ужасно выгляжу?

– Ты прекрасно выглядишь. – Ладно, была не была. – Настолько прекрасно, что мне нужно понять, как себя вести: как с младшей сестрой или…

– Или.

– Что?

– Как с «или». Мне старший брат не нужен.

Она смотрела на меня прямо, не моргая, бесенята в насмешливых глазах так и прыгали, щёки заметно порозовели.

– Ты уверена?

– Да, но вообще-то можешь поступать, как считаешь. Я ведь не знаю, может, тебе младшей сестры не хватает. Которая так же, как и я, не обижается, когда её постоянно шпыняют и прикладывают.

– Кого шпыняют? Кого прикладывают? Радость моя, крестись! Я хочу исключительно, как лучше.

– А я хочу тебя.

Это вырвалось у неё непроизвольно. Она даже сама испугалась, ругнулась, подхватила со стола очки и устремилась к двери. К счастью, за ужин уже было заплачено, так что я без колебаний поспешил следом. Она никуда не убежала, остановилась на тротуаре и ждала, размашисто просовывая руки в рукава рубашки. Когда я подошёл, не оглянулась. Я помог, поправил загнувшийся воротник, обнял за талию.

– Погуляем?

Она кивнула и молча пошла рядом.

– Ты знаешь эти места?

– Пару раз приезжали с классом.

– Ясно. Вон та улица, куда мы сейчас идём, называется виа Гарибальди, правда, я называю её Дворцовой.

– Почему?

– Она была проложена, говорят, ещё в шестнадцатом веке и до сих пор состоит сплошь из дорогих особняков того времени, которые сегодня мы считаем дворцами.

– А так это на ней стоят Белый и Красный дворец?

– Именно. Умница, что-то ещё помнишь. С тобой даже не интересно.

– Зато с тобой интересно. Продолжай.

– Ну, что тебе сказать? Вот по левую руку дворец с тремя флагами над входом – это палаццо Каррега-Катальди. Его заняла Торговая палата. Напротив – палаццо Леркари-Пароди. Вон видишь, по обе стороны от ворот торсы атлантов? Обрати внимание, что у обоих отбиты носы. Говорят, они такими и были задуманы в честь предка первых владельцев, семейства Леркари, который именно таким образом любил мстить своим врагам.

– Бррр…

– Не холодно?

– Терпимо.

– Теперь снова слева – палаццо Дориа. Не путать с палаццо Дориа-Турси, который вон там, подальше, справа. Думаю, правда, что он тоже в своё время, то есть почти пятьсот лет назад, принадлежал банкиру Гримальди, которого сограждане прозвали «монархом». Сегодня тут размещается, если не ошибаюсь, пафосный клуб.

– Что-то на клуб не похож.

– Я имею в виду не ночной клуб, а настоящий, для джентльменов. Он принадлежит некоему артистическому обществу под странным названием «Туннель». Поскольку общество образовалось ближе к концу девятнадцатого века, вероятнее всего, речь шла о туннеле, пробитом в горах и соединившем прямой дорогой Геную и Сампьердарену. Кстати, в клубе состояли такие известные товарищи, как, например, Джузеппе Верди.

– Надо будет зайти познакомиться.

– А вот посмотри на этот весёленький палаццо справа. Ты художница – скажи, как бы ты определила стиль фасада?

– Столько завитушек! Барокко?

– Да, точнее, генуэзский маньеризм. Палаццо Подеста. Пойдем, заглянем внутрь.

– Мило, – констатировала она, когда мы прошли через коридор со сводчатым потолком во внутренний дворик и постояли перед необычным гротом с тянущимися друг к другу хвостатыми атлантами и живой зеленью.

Грот производил слишком романтическое впечатление, чтобы сдержаться. Мы поцеловались. Губы у неё оказались не такими искушёнными, как представлялись со стороны, робкими и ищущими.

– Кстати, палаццо Подеста принадлежит целый сад под открытым небом и расположенный на нескольких уровнях, – добавил я, ведя её дальше по улице мимо стены с квадратными воротами, за которыми были видны припаркованные возле лестницы скучающие мотороллеры. – Потому что вообще-то дворец стоит на бывшем холме. На самом верху даже башню поставили – Бельведер Кастеллетто, откуда можно в хорошую погоду увидеть всю Геную вплоть до порта.