Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

Фотографии было больше ста двадцати лет. Девушке, запечатлённой на ней, около двадцати.

Ничего пока не понимая и предполагая обман зрения, я склонился к первому из просмотренных ящиков, снова отыскал досье Кристи, положил рядом обе фотографии и пришёл к окончательному выводу, что передо мной одно лицо, только волосы крашеные. Никаких выдающихся черт или бросавшихся в глаза родинок не было, однако просто похожесть всегда можно отличить, а здесь было одинаковым всё, включая то, что нельзя подделать – облик.

Велик был соблазн сунуть странный артефакт в карман и при случае уточнить его происхождение у самой натуры либо у полковника, но внутренний голос призвал к дисциплине и сказал, что когда не знаешь наверняка последствий своих необдуманных действий, таковые лучше не предпринимать. Я убрал фотографии в папки, а папки рассовал обратно по ящикам.

Ящик с «Патти» заел. Не захотел задвигаться полностью. Что-то ему мешало внутри шкафа. Другой бы, возможно, оставил, как есть, но у меня рефлекс: если есть возможность закрыть, надо закрыть, и неважно, калитка это, дверь, дверца шкафа или форточка – всё должно быть аккуратно. Я повозился с ящиком. Не хватало сантиметров пяти. Сверился со временем. Скоро час, как я тут кукую в одиночестве. Надо всё-таки и меру знать. Давай, дружище, закрывайся! Нет, глухо. Пришлось вытаскивать ящик полностью. Я не упомянул, что внутри они тут были организованы по обычному принципу картотеки: все досье висели в специальных кармашках на съёмных крючках. Самый дальний кармашек сорвался, застрял и не давал остальным закрыться. Я засунул руку внутрь шкафа и нащупал толстую папку, провалившуюся и вставшую ребром. Не без труда вынул. Вставляя на место, невольно обратил внимание на название – Plana Terra . Не сразу сообразил, о чём речь, и каким боком здесь «планетарий». Это была латынь. Словосочетание соответствовало нынешнему итальянскому terra piatta , то есть «плоская земля». До меня это дошло, когда я ящик уже задвинул, на сей раз до упора. Плоская земля? Знакомая тема. Интересно, что думают по этому поводу в главной епархии мировой церкви, ставшей вольной или невольной кузницей современной науки…

Я уже хотел было извлечь фолиант обратно, однако именно в этот момент дверь за моей спиной лязгнула, и я почувствовал на затылке твёрдый взгляд, усиленный толщиной очков.

– Вы всё нашли, что искали? – поинтересовался безучастным голосом мой провожатый, пока мы тем же путём возвращались к выходу из Конгрегации.

– Да, вполне, благодарю вас.

– Как поживает синьор Митчелл?

Было не время и не место удивляться. Они там наверняка все друг друга знали.

– Спасибо, хорошо.

– Он ведь теперь в Генуе?

– Да, именно там.

– Прекрасный город. А какие там, помнится, подавали устрицы на Корсо Карбонара!

В его словах звучал невинный восторг, однако они настолько не вязались со всем нашим предыдущим общением, точнее, с его полным отсутствием, что я сразу же заподозрил неладное: во фразах священника мог содержаться какой-то код, известный только посвящённым и позволявший сразу же определить профана вроде меня. Видимо, если тест был, я его безславно завалил, потому что на ответную фразу, мол, на Корсо Карбонара хороши не только устрицы, он никак не отреагировал, а ворота за моей спиной закрывал молча и сосредоточенно. Главное, что у него не оказалось острого кинжала или пистолета с глушителем.

На улице уже совсем стемнело, новые впечатления сказались на мне утомляюще, поэтому я решил до утра не покидать Вечный город, а заночевать, где получится, и заодно привести в порядок путавшиеся в суматохе мысли. Убедившись в том, что моя машина пристроена на ночёвку в соседнем проулке надёжно, я торопливо пересёк пустеющую площадь Испании, бросил на ходу монетку в сотню раз переделанную Баркаччу 98 98 Фонтан «Баркас» на площади Испании, созданный по проекту отца Джованни Бернини, Пьетро. Сегодня напоминает дырявое блюдо из цемента и постоянно «реставрируется». , и свернул направо, в неприметный подъезд дома номер 20, в котором когда-то давным-давно жил ювелирных дел мастер из Франции Эрнесто Пьерре, чья фамилия на каменной табличке по-прежнему не украшает фасад. Сегодня на последнем, четвёртом этаже сделали довольно уютную трёхздвёздочную гостиницу с видом на знаменитую лестницу Тринита-дей-Монти, которую в народе чаще называют «испанской». Поднявшись в гостиницу стареньким лифтом с дверьми-решётками, я приятно удивился тому, что из десяти номеров два свободны, а один из этих двух недавно, по словам девушки на ресепшн, отремонтирован, так что при закрытых окнах там теперь почти нулевая слышимость с улицы. Искать что-то лучшее смысла не имело, поэтому я остался и не пожалел.

За ночь мысли мои и в самом деле выстроились в более или менее упорядоченную цепочку, и пока я завтракал в соседних «чайных комнатах» Бабингтонс… шучу, они там открываются по-итальянски, после десяти, когда все нормальные люди уже перекусили и заняты своими делами, поэтому завтракать пришлось в пафосном кафе «Греко» на Кондотти, впускавшем на час раньше. Так вот, пока я завтракал, мне со всей отчётливостью стало ясно, что я понятия не имею, откуда начинать. Ведь полковник чётко и настоятельно уведомил меня о том, чтобы я на рожон не лез, никого не трогал, искал Кристи трепетно, не приближаясь, а когда найду, звал подкрепление и ни в коем случае не предпринимал никаких самостоятельных действий. Самым соблазнительным было претвориться, будто я видел девушку в вилле у Донато, спрятаться и следить за тем, как её разносят по кирпичикам. Правда, полковник промолчал о том, что будет, если я дам ложную наводку, однако сделал он это потому, что я и сам прекрасно всё знал: лучше семь раз примерить, чем один раз отрезать, поскольку ошибка в столь тонком деле чревата вызовом лавины неприятностей на собственную голову. А чтобы упредить всякое несоответствие истинному положению дел, мы договорились о том, что доказательством моей находки будет служить фотография Кристи. Выставлять контору на дополнительные расходы я посчитал ниже своего достоинства и сказал, что фотокамера у меня есть.

Пока я сидел в «Греко» и наблюдал в окно за прохожими туристами, тянувшимися со всех концов города к площади Испании, мне пришло на ум, что невозможность ухватить правильную мысль за хвост спровоцирована тем, что я постоянно думаю о той злосчастной папке, подписанной Plana Terra , в которой могли содержаться ответы на многие накопившиеся вопросы. Я сразу захотел вернуться в архив и посидеть над ней как следует. Тогда, возможно, я успокоюсь и смогу сосредоточиться на деле. Тем более что времени прошло достаточно, чтобы привратник сменился, рассуждал я, так что ничто не помешает мне сделать вид, будто я пришёл в первый раз. Стоп! Письмо! У меня больше не было письма за подписью полковника! У них всё было просто, но продумано: чтобы попасть в архив повторно, мне необходимо попросить у полковника новое письмо. Хотя это нетрудно, нужен лишь веский повод. Веским поводом могли стать какие-нибудь свежие улики в деле Кристи. Значит, надо её искать – от судьбы не уйдёшь.