Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

Нужная мне улочка носила имя холма. Собственно, это был скорее проулок, ограниченный с обеих сторон не домами, но высоким кирпичным бордюром и густыми кустами. Домов же было, напротив, очень мало, причём большинство из них отсюда за зеленью просто не было видно, если не считать светло-бежевых монастырских построек впереди. Но мне вперёд проезжать было уже за ненадобностью. Я нашёл, что искал: калитку в низеньком отштукатуренном заборе слева с номером 47. Окажись я званым гостем, мне бы наверняка открыли воротца чуть впереди для заезда, но меня не знали, не звали и не ждали, так что я был вынужден положиться на везение и внешнее отсутствие камер наблюдение и оставить машину прямо здесь, напротив калитки, развернув её предусмотрительно носом в обратную сторону, на случай, если придётся снова спасаться позорным бегством.

Каков был мой окончательный план? На сей раз сугубо ирландский – простой и наглый: попытаться проникнуть в дом и либо обнаружить там улики, которые вывели бы меня на похитителей и их жертву, либо саму жертву, если Ладислао потерял бдительность и по детской привычке тащит всё, что плохо лежит, домой. Я почему-то не сомневался в том, что Кристи исчезла не по собственному желанию. Едва ли похитители могли восполнить ей упущенную выгоду от пребывания не на рабочем месте. Я считал, будто мотивы происходящего так или иначе должны укладываться в рамки того, что мне известно и понятно. Кто не смотрит на себя из будущего со вздохом и называет самонадеянным дураком… тот и есть дурак.

Бросив взгляд вдоль низенького забора в человеческий рост и убедившись в отсутствии камер и каких-либо заградительных приспособлений – шипов, битого стекла, колючей проволоки, – я перемахнул внутрь идущей под уклон холма территории и оказался на бетонной площадке с двумя припаркованными автомобилями, одним из которых оказался подозрительного вида тёмно-синий фургончик с глухой задней частью. Именно в такие, как мне казалось, обычно заталкивают незадачливых прохожих, чтобы резко увезти в неизвестном направлении. И именно тогда я впервые почувствовал, что принял правильное решение и оказался в нужном месте.

С площадки вниз вела каменная лесенка. Она заканчивалась у угла одной из трёх примыкавших друг к другу квадратных построек, которые сразу же напомнили мне архитектуру, которую я видел во время своего велосипедного пробега по северу Африки: примитивные коробки, лишённые крыш, пока ещё типичных для Италии, но не принятых там, где всегда готовы надстроить один-два новых этажа.

Прямо на меня смотрело распахнутое окно, под которым для пущего удобства оказалась лавочка с двумя большими декоративными кувшинами по бокам. Я приблизился, осторожно заглянул внутрь, никого не увидел и прислушался. Где-то внутри дома работал телевизор: судя по галдежу комментаторов, шёл матч Серии А с участием «Ювентуса». Забраться в дом было вопросом одного несложного прыжка с опором в подоконник. Приземление смягчил толстый ковёр. Я машинально присел на корточки и снова прислушался, ожидая уловить неприятный рык очередного пса. Нет, тишина, разве что «Ювентус» забил гол с пенальти, и к крикам ведущих присоединились громкие живые хлопки и радостный мужской хохот. Звуки доносились справа и сверху, очевидно, со второго этажа, куда вела деревянная лестница.

И тут я увидел её. Чёлка исчезла, волосы – не чёрные, а на сей раз рыжие – были забраны назад, в тугой узел; длинная, почти до колен безформенная рубаха, накинутая, похоже, прямо на голое тело; во всяком случае, она была босиком и с голыми ногами. Однако я не мог не узнать Фабию Филомену Патти по глазам, точнее, по их взгляду, который она устремила на меня, причём ещё раньше, чем я её заметил. Она не ползала по полу, не была прикована наручниками к батарее, лицо её не было в синяках и кровоподтёках. Кристи стояла в глубине большой комнаты, за барной стойкой, и разливала из стеклянного чайника по двум белым чашкам бурую жидкость, ароматный запах который добивал до меня и выдавал кофе, возможно, с ванилью.

Не знаю, каждый ли день она принимала нежданных гостей, входивших в дом через окно. Тем не менее, моё появление не заставило её выронить чайник и противно заверещать, как то обычно делают плохие актрисы в фильмах ужасов и подражающие им поклонницы жанра. Кристи поставила чайник на стойку, помешала в обеих чашках ложкой, которую затем облизнула и наставила на меня, как пистолет. Глаза её, пожалуй, смеялись, хотя я не мог быть ни в чём уверен, поскольку нас разделяло шагов десять. Хотя нет, в одном я уверен быть всё же мог: я совершил непростительную глупость, за которую так или иначе, но обязательно должен буду расплатиться. Я ослушался полковника, запрещавшего мне вступать в контакт с кем бы то ни было, тем более с самой Кристи. Которая тоже не слишком обрадуется моему вмешательству, поскольку явно не производит впечатления бедной девушки, похищенной злобной мафией. И уж тем более не рад мне будет тот, кто сейчас сидел наверху перед телевизором и болел за туринцев. При всём при этом я тоже не мог теперь просто так извиниться за вторжение, раскланяться, выпрыгнуть обратно в сад и удалиться восвояси. Ситуация сложилась, и мне предстояло её каким-то образом разруливать.

– Кристи, нам нужно уходить, – сказал я первое, что пришло в голову, и добавил: – Тебе нельзя тут оставаться.

Многозначность фразы должна была уверить её в моих дружеских намерениях и вместе с тем не позволить понять их истинную суть. Непонятную пока и мне самому.

– Мне как раз можно, – ответила она спокойно, не повышая голоса. – А вот тебе – едва ли. Догадываюсь, кто тебя прислал. – Она демонстративно взяла обе чашки за ручки и собралась удалиться. – Если хочешь мне помочь, передай им, что нашёл мой труп.

О воображаемых трупах мне сегодня говорили уже во второй раз.

Кристи вышла из-за стойки, однако вместо того, чтобы проследовать к лестнице, безшумно приблизилась ко мне. Глаза её возбуждённо сверкали, и я понял, что она, возможно, находится под действием какого-то наркотика.

– Я знаю, кто ты. Видела пару раз на вечеринках. Ты не из их числа, так что лучше тоже сваливай. Тебя сольют так же, как и меня. Только я им не дамся. Что застыл? Сматывайся поживее и не заставляй меня поднимать тревогу. Уходи, пока ещё можешь. – Она глянула мне за спину, и глаза её расширились ещё больше. – Ой, уже не можешь…

За её собственной спиной было зеркало, в отражении которого я теперь видел фигуру плечистого негра, тихо вошедшего с улицы. Наивно было с моей стороны полагать, будто Ладислао живёт тут один, без телохранителей. Мы заметили друг друга одновременно.

– Всё в порядке, Гастон, – сказала Кристи, первой сообразив, что сейчас будет.