Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

– Ещё минута, и он бы проснулся, – была уверена восторженная и больше не испуганная Трине.

– А по-моему, это был покойник, – возразила её мать.

– А вы заметили, какое у него было ожерелье на шее? – подхватила Эрне.

И все сошлись на том, что оно у него было из больших рубинов.

Первым с мыслями собрался старший из братьев.

– Что это такое? – спросил он, глядя на меня всё ещё недоверчиво.

– А вы как думаете?

– Иллюзия? Обман зрения?

– Почему?

– Ну, не знаю…

– Постой, – прервал его Бертольд. – Если бы это была иллюзия или, как ты говоришь, обман зрения или, допустим, наше отражение, согласись, что каждый из нас увидел бы что-нибудь своё, особенное? Но мы ведь все видели одно и то же.

– Может, огонь разогревает камень, и тот издаёт какие-то запахи или начинает что-нибудь излучать? – предположила Алекса.

– А вы потрогайте его и убедитесь в том, что он такой же холодный, как и был, – сказал я.

– Тимоти, не томите, – ласково улыбнулся Антонио, обнимая за плечи не менее разомлевшую непонятно отчего жену.

– Считайте, что вы только что видели духа, – начал я буднично и вполне серьёзно. – Их тут таких семь, по числу камней. Обычно они там спят, как сегодня, но если развести все костры, то пламя разбудит их, и они проснутся. И тогда наши старейшины могут общаться с ними, задавать вопросы или просить – нет, только не помощи – советов…

– Сеанс спиритизма под открытым небом, – хохотнул Роналд.

– Есть разница, – вступил в разговор молчавший до сих пор Конрад. – Спириты не знают, с кем общаются. Они только принимают сигналы через медиумов. Их может обмануть и медиум, и сам дух. Поэтому такие сеансы вообще-то считаются крайне опасными. Неприкаянные духи любят выдавать желаемое за действительное, лишь бы на них обратили внимание.

– Мы их здесь зовём не духами, – продолжал я, – а скорее душами – петранимами.

– «Душа камня»! – узнали сочетание растроганные итальянцы.

– Да. Так уж повелось, потому что по поверью обнаружили их здесь ваши предки наших предков. – Фраза получилась заковыристой, однако меня, кажется, поняли. Переспрашивать не стали. – Сегодня мы бы называли их по-другому, но если все привыкли, зачем менять, правда? Тем более, что у каждой души, у каждого камня есть своё собственное имя. Того, кого вы сегодня увидели, мы зовём Орлардом. Действительно, он выглядит как седой старик в ожерелье из рубинов. Все и всегда видят его только таким. Кстати, кто-нибудь что-нибудь почувствовал, когда его увидел?

– Желание книжку почитать! – брякнул Роналд и сам рассмеялся.

– Вы совершенно правы, – подхватил я. – Орлард отвечает у нас знаете за что? За мудрость, за знания. Он оберегает от скоропалительных решений. Его можно назвать…

– «Богом науки», – предположил Антонио.

– «Духом науки» будет точнее. Богов как таковых у нас нет. Те, кого обычно величают «богами», в нашем понимании находятся вне нашего мира. По той простой причине, что они его создали. Мы их так и зовём – Создатели миров. Их нельзя увидеть, с ними нельзя общаться, они для нас недосягаемы. Но чтобы наш мир существовал, они населили его духами, и эти духи – самое близкое, что есть к нашим создателям. Духи есть во всём, не только, скажем, в камнях и деревьях…

– Язычество, понятно… – Роналд выглядел слегка разочарованным.

– Называйте, как кому удобнее, – ответил я. – К нам как-то приезжали японцы. Они сразу узнали в этом подходе свою религию синто. Не могу сказать наверняка, но мне кажется, что до изобретения человеком единого бога, представление об окружающем у большинства народов было именно схожим и именно таким.

Глубже я распространяться намеренно не стал, потому что уже знал по опыту, что тема религии для многих наших туристов оказывается больной, и они совершенно закрыты и не готовы воспринимать ничего нового. Это в равной мере относилось и к католикам, и к протестантам. Однако тут голос подал отец датского семейства:

– Вы считаете, что человек бога «изобрёл»?

– Тимоти сказал, что наоборот: их боги создали этот мир, – вступился за меня Бертольд. Я решил промолчать, поскольку разговаривали друзья, которым должно быть проще найти общий язык. – Он имел в виду изобретение именно «единого» бога. Бога-тирана.

– Бертольд, ты считаешь бога тираном? – поддержала мужа Лоне.

Бертольд, видимо, хорошо запомнил мою давнишнюю лекцию в этом же месте и смело взялся отстаивать взгляды, которые ему ещё тогда показались близкими.

– Мы же с вами все живём в так называемых «демократических» странах, – встретил он вопрос датчанки улыбкой. – И при этом не замечаем очевидного. Ну сами посудите: если власть принадлежит республике, парламенту, выборному правительство, то есть многим, мы считаем, что это правильно, хорошо и не так опасно, как когда власть принадлежит одному человеку. Такого человека принято называть «диктатором», «самодуром», «автократом» и чёрт его знает, как ещё. Сегодня одному человеку, облечённому властью, мы доверяем куда меньше, чем группе. А в нашей религии мы, демократы, почему-то слепо верим в то, что один бог – это правильно, а много – это язычество. Даже когда в самой библии, в первой же главе, чёрным по белому написано еврейское «Элохим», то есть «боги» во множественном числе, наши теологи срочно бросаются доказывать, что имелось в виду не то – что вообще-то надо это понимать как одинокого бога, который от скуки создал себе игрушку…

– … а единый бог появляется только во второй главе, – добавил Леннарт, видимо, неплохо знакомый со взглядами друга. – И зовут его уже не столько Элохим, сколько Элохим Иегова, то есть он один из этих элохимов. А дальше мы читаем всю историю его жестокого навязывания себя человеку. Он заставляет бедных древних семитов поклоняться исключительно себе одному, уничтожая огнём и мечом все остальные существовавшие тогда идолы и кумиры. Неужели не помните?

– У меня отец был капелланом, так что кое-что из этого я уже слышал, – решил не сдаваться датчанин. – В библии вовсе не говорится о многих богах. Это обычное заблуждение.

– Как же не говорится? – удивился Леннарт, призывая всех нас в свидетели. – Твой отец не мог не знать псалмов, которые в библии составляют целую отдельную книгу. Ты можешь не помнить, но в восемьдесят первом псалме так и говорится: «Стал бог в сонме богов, среди богов произнёс суд». Там именно «элохим» от единственного «элоах», откуда сегодня у арабов «Аллах».

– Но, Леннарт…

– Или возьми девяносто шестой псалом Давида, где читаем призыв: «Поклонитесь пред ним, все боги». Или в сорок девятом псалме вообще говорится о том, что господь – это «бог богов».

– Причём, скорее всего, это сам Иегова такого о себе мнения, – добавил Бертран.