Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

– Или вы думаете, будто крупные газовые концерны получают сегодня свой газ каким-то трудоёмким способом? – обратился он к притихшим слушателям. – Посмотрите на фотографии их заводов. Там сплошь огромные чаны с продуктами городских канализаций и трубами, по которым газ возвращается обратно в дома, только уже за деньги.

Роналд явно хотел возразить, но не нашёл слов.

– Судя по гнилой траве и кривым стволам деревьев, – продолжал Конрад, – место это изначально неблагополучное. Я не геолог, но могу предположить, что тут выход к самой поверхности каких-нибудь горячих пород. – Он посмотрел на меня. – Есть же у вас… у нас неподалёку гейзеры, правда? А задолго до того случая с газом здесь могло быть, например, большое поселение людей или пастбище для скота. Кто теперь скажет наверняка…

– Надеюсь, эти камни не из навоза, – сказал шокированный не меньше остальных Роналд и снова потрогал пристанище Орларда. – Они-то как тут могли оказаться? Я имею в виду, на самом деле…

– Ну, если легенда не достаточно вас убедила, – улыбнулся я, – возможно, наш миф покажется вам более реальным. Услышать его можно только в Окибаре. По понятным причинам. В нём говорится, что в незапамятные времена здесь ещё не было леса, зато были плодородные пастбища – Конрад у нас недавно, но догадался правильно – и потому сюда стекались все жители Фрисландии, которые не хотели больше жить среди бурелома и лесных чащ, где они могли промышлять разве что охотой. Тогда ещё не было ни одного города, ни одной крепости, и люди селились в этих местах без особого разбору. В конце концов переселенцев собралось настолько много, что земля не выдержала их веса, и остров стал переворачиваться. – Я заметил, каким восторгом загорелись глаза Трине, представившей себе этот весёлый аттракцион. – Весь наш мир готов был уже перевернуться, как крышка на кастрюле, когда догадливая Брингерд, разводившая голубей и знавшая их язык, подкинула одного, самого сильного и смелого, и велела ему взлететь к самым небесам, чтобы позвать на помощь. Когда голубь вернулся, в клюве он держал семь нитей, тянувшихся с неба. Брингерд привязала по нити к каждому из росших поблизости деревьев, единственных в этих местах, нити натянулись, переворот замедлился, остров остановился, и так все спаслись. Чтобы такое больше не повторилось и сохранилось равновесие, жители поспешили разойтись по всем четырём сторонам и стали жить кто где. А по семи нитям спустились с неба семь петранимов и поселились внутри деревьев, чтобы помогать людям и не посылать всякий раз голубей.

– А куда потом нити делись? – спросила Трине.

– Не знаю, – признался я. – Видимо, обратно вытянули.

– Кто? Создатели миров?

– Они самые.

– А почему «миров», а не «мира»?

– Потому что их много.

– Обитаемых?

– И обитаемых тоже.

– А как туда попасть?

– По-разному. Можно во сне. Можно через Переходные Врата. Можно попробовать на ракете долететь.

– А у вас тут есть Переходные Врата? – не унималась девочка.

– Конечно, есть.

– Покажете?!

Я пояснил, что это даже не легенда, а чистый миф, и что для того, чтобы к ним добраться, нужно сделать приличный крюк. Разумеется, я имел в виду пруд в пещере на острове Ибини. Трине призвала на помощь родителей, и мне пришлось в двух словах рассказывать о том, что нас ожидает, если мы решим туда отправиться. Даже при хорошей погоде понадобится минимум один дополнительный день. Судя по реакции слушателей, большинство склонялось к тому, чтобы поддержать любопытство Трине. Все внимательно читали то, что я когда-то написал на сайте, и поэтому ни у кого не было обратных билетов, которые бы вынуждали их спешить к определённому времени покинуть нас. Непредвиденные обстоятельства могли возникнуть в любой момент, причём не всегда неприятного свойства. Как, например, желание удовлетворить своё любопытство. Условие было одно: если задержка возникала по нашей вине, мы предоставляли постой безплатно, если по желанию туристов – платили за дополнительные ночи они. Постановили на том, что окончательно определимся на месте – по погоде или по настроению. Нас с Конрадом это вполне устраивало. Думаю, ему тоже хотелось своими глазами взглянуть на то место, где я обнаружил пропавшие артефакты.

До Годмера мы добрались ещё засветло.

Забыл сказать, что лошади у нас были свежие и расторопные, зилоты прочные и удобные, а кучера понятливые и надёжные, так что сами переезды были в удовольствие. Погода тоже нашёптывала, будучи солнечной и нежаркой, как раз по мне. Она же позволяла нам прекрасно поспевать по маршруту. Мы даже успели слегка размяться, осмотрев центр города пешком, после чего все согласились со мной, что можно ехать дальше ради ночлега и посещения ещё одной достопримечательности.

Я уже упоминал в самом начале об одной здешней ферме, располагавшейся по пути отсюда к Доффайсу и принадлежавшей выходцам из Финляндии по фамилии Хакола. Там мы и расположились на ночь, чем порадовали хозяев, всегда радушных и хлебосольных по отношению к моим «друзьям с большой земли». Глава семейства, Пааво, разводил лучших во всей округе овец. Ему в этом помогала жена, Хелиня, и сын с дочерью. За то время, что мы не виделись, и сын, и дочь обзавелись собственными семьями, однако продолжали жить все вместе. Когда я сказал Пааво, что хочу утром показать ребятам их знаменитый Порше – единственный автомобиль на всём острове, он признался, что подумывает убрать это позорище с глаз долой, тем более что от него уже мало что осталось, а металлолом мешает посеву и сбору урожая. Конрад, который оказался рядом, понял суть нашего разговора, видимо, во многом благодаря произнесённому названию марки, и взмолился, чтобы я сводил его к автомобилю незамедлительно, пока ночь и всем не до этого. У меня были дела, поэтому Пааво отрядил с ним своего сына. Вернувшись, Конрад выглядел притихшим и задумчивым. Он сам признался, что, наверное, похож на заядлого выпивоху, который был вынужден на долгое время завязать, но нашел, в конце концов, повод сорваться и жадно приник к горлышку предложенной бутылки, чтобы после первых же глотков понять, какая же это гадость. Удобства автомобильного передвижения ему у нас определённо не хватало, однако при виде этой рухляди он согласился с тем, что она ну никак не вписывается в ландшафт здешней жизни. Пользуясь случаем, я расспросил Пааво об их старшем сыне, вернувшегося после конфуза с покупкой на родину. Оказалось, что тот в полном порядке и даже открыл собственную фирму по продаже именно Порше в местечке Вантаа неподалёку от Хельсинки.

Пока мы разговаривали, сидя на улице вокруг костра и посматривая на ясное звёздное небо, я стал свидетелем того, как быстро меняется настроение у моего нового друга и партнёра. Сначала Конрад слушал нас вполуха, о чём-то явно размышляя, потом сел поровнее, напрягся, и когда в разговоре наметилась пауза, резко вклинился и обратился к Пааво, тщательно подбирая слова: