Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

– … а во Второзаконии семитам тоже объясняется: «Ибо господь, бог ваш, есть бог богов и владыка владык». Ну и так далее. При одинаковости слов оригинала, переводчики где-то «богов» называют «богами», а где-то «богом». Иегова им судья.

Я думал, что спор на этом закончился, однако Леннарт разошёлся не на шутку.

– Почитай книгу Судей, Кристен. Не помню номер главы, кажется, одиннадцатая. Там в оригинале говорится буквально: «Не владеешь ли ты тем, что дал тебе Хамос, элохим твой? И мы владеем всем тем, что дал нам в наследие Яхве, элохим наш». Израильтяне чётко знают о существовании других элохимов. В переводе, правда, «Яхве элохим» прячется под нейтральным «господь бог». Кстати, ты в курсе, что Аллах мусульман всегда говорит о себе во множественном числе – «мы», «наш»? Даже переводчики в самом начале библии проговариваются, видимо, недостаточно успев набить руку: «И сказал бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию нашему». Почему все эти строчки знают, но никто не видит того, что совершенно очевидно?

Датчанин не нашёл, что ответить.

Я почувствовал, что пора вмешиваться.

– Я, конечно, не знаю точно, но мне представляется, что наши петранимы соответствуют христианским ангелами или малаикам из Корана мусульман. Этих ангелов Аллах – или элохимы – то и дело посылали за землю выполнять свои приказы или помогать людям, оставаясь при этом невидимыми, кроме как избранным пророкам. Вообще у вас считается, что ангелов огромное множество – больше, чем людей на Земле. Нам достаточно наших семи петранимов.

– В христианстве их тоже семь, – напомнил Антонио. – Михаил, Гавриил…

– Это только тех, кого мы знаем по именам, – уточнила его жена. – Был ещё Люцифер, который всеми ими руководил, пока ни зазнался. Вот уже восемь.

– Некоторые из туристов до вас, – продолжал я, – даже уточняли, что ангелы делятся на несколько групп или ликов, высшими среди которых считаются серафимы, то есть «пламенеющие». Пламя, как видите, наших и ваших тоже объединяет.

– А откуда эти камни взялись? – поинтересовалась маленькая Трине, уставшая от непонятных ей разговоров.

– По легенде или как в сказке? – уточнил я.

– А что интереснее? – Она ждала, затаив дыхание.

– А в чём разница? – спросил Роналд.

– Легенды – это то, как мы считаем, что произошло или могло произойти в действительности. А сказки или мифы – это для красоты, для того, чтобы сложилась мозаика. Легенда – это повседневная одежда истории, а миф – праздничный наряд. Вы ведь помните мои давешние рассказы про Окибар – и миф, и легенду? По легенде, – продолжал я, чтобы не томить моих слушателей, уже ощутивших, в каком странном месте они оказались, – в этой лощине должна была произойти решающая битва между вторгнувшимися с востока викингами и нашими предками, которые не хотели иметь под боком иноземцев. Когда вести о высадке со множества кораблей на побережье дошли до Окибара и смежных с ним лесных поселений, был срочно созван совет фортусов, иначе говоря, старейшин. Главным среди них в те времена был патернус из того же рода Нарди, что сохраняет за собой этот выборный пост до сих пор. Тогдашнего Нарди звали Тенар. Совет решил, что пришельцев надо пустить вглубь острова, но лишь затем, чтобы перебить из лесных укрытий. Викинги оказались не робкого десятка и умели воевать не только на воде. Они уничтожили несколько наших засад и продвинулись настолько далеко, что стали угрожать Окибару. Тогда Тенар Нарди совершил тот самый героический поступок, который позволил всем его потомкам претендовать на титул патернуса в первую голову. Он в одиночку и без оружия отправился в лагерь викингов, чтобы провести с их предводителем переговоры. Расчёт его оправдался: враги так поразились его отчаянности и мужеству, что не решились убить храброго гостя, чтобы вместе с его кровью не обагрить свои мечи позором. Тенар же не только сумел договориться с ними о месте следующей битвы, которая должна была определить судьбу Окибара, но и оценил возможности вражеского войска, его вооружение и численность. С этими сведениями он и вернулся обратно к своим. По его мнению, противник превосходил нас и оружием, и количеством. Гонцы уже были посланы на запад и на север за подмогой, однако ожидать её в скором времени не представлялось возможным. Так что оставалось полагаться лишь на собственные силы. Как вы уже поняли, Тенар предложил викингам сразиться поблизости от этой лощины, где как раз хватило бы места для обеих дружин. Правда, в его плане была одна хитрость: начинать бой должно было не всё нашей войско, а лишь небольшая его часть, задача которой и состояла в том, чтобы отступить и заманить противника в лощину. Чтобы викинги поверили его плану, ему самому пришлось встать во главе этих смельчаков. Силы были настолько неравны, что наши враги охотно последовали за отступающим с боем противником. Так они все вместе оказались в лощине, где викинги смогли развернуться в полную мощь и взять дружину Тенара в плотное кольцо. Они смеялись и готовились поиграть с явно не рассчитавшими свои силы аборигенами, когда почувствовали неладное. Именно почувствовали, потому что в лощине стоял странный запах, доносившийся как будто прямо из-под земли. Когда они сообразили, что что-то не так, было поздно: Тенар и его товарищи чиркнули спрятанными за поясами огнивами, и вся лощина превратилась в огромный столб пламени. Запах, который не сразу заметили викинги, был запахом газа, выходившим здесь из недр на поверхность. Нескольких искр хватило, чтобы превратить всю лощину в один общий погребальный костёр.

– А Тенар выжил? – спросила потрясённая Трине.

– Нет, конечно. Как и шестеро сражавшихся рядом с ним товарищей. Это была их добровольная жертва, которая спасла не только Окибар, но и весь наш остров. Лощина горела несколько дней, пока газ ни иссяк. Когда спасённые Тенаром люди пришли сюда после пожара, они не нашли ни одного тела. Сгорело всё. Только эти семь камней стояли там, где их никогда раньше не было.

Я помолчал, позволяя слушателям до конца осознать услышанное. Некоторые подозрительно поводили носами, принюхиваясь и опасаясь снова учуять запах газа. Я их успокоил, заметив, что с тех событий миновала ни одна сотня лет.

– Просто какашек больше не докладывали, – ни с того ни с сего предположил Конрад.

Все посмотрели на него с удивлением, после чего ему пришлось объяснять, что вообще-то газ отлично получается из навоза. Если, конечно, соблюдаются два условия для плодотворной работы бактерий: тепло и отсутствие кислорода. В результате при смешивании полутора тон, скажем, коровьего навоза и трёх с половиной тон отходов других сельхозпродуктов с добавлением шестидесяти пяти процентов воды и разогреве до тридцати пяти градусов вырабатывается порядка сорока кубических метров газа в день, что в хватает на обогрев всей фермы в течение полугода.