Александр Плетнёв - Линкоры [litres]

Ланге прекрасно понимал ребят из авиагруппы, но ничего поделать не мог… и без того нарушив приказ адмирала, чего в других обстоятельствах себе бы никогда не позволил.

– Но так то же в других обстоятельствах, – Эрнст не заметил, что его последние мысли вырвались вслух.

– Чего? – не понял фельдфебель Андерсен, тоже пилот, также желающий покинуть гибнущий корабль.

– Да так… ничего, – бросил Ланге.

Завистливо глядящего фельдфебеля для него уже не существовало, он всецело был занят подготовкой полета.

«Арадо» с бортовым номером Т3IH за считанные минуты выкатили на тележке, авиамеханики быстро разложили и зафиксировали крылья. Фыркнул выхлопом двигатель, и все девять цилиндров ровно заурчали, раскрутив пропеллер. Самолет прокатили по рельсам на пилоны катапульты. Техник, удерживая свисающий с крана стальной трос, зацепил гак за специальный рым на фюзеляже.

Пилот и стрелок быстро запрыгнули на поплавки, чтобы заменить техников.

– Мичман, – влезая в кабину, крикнул Ланге механику за рычагами крана, – как только я махну рукой – трави! А вы, – он обернулся к стрелку-радисту, – сразу отцепляйте гак. Иначе нас протащит за линкором. Немилосердно!

Кран почти резко вздернул моноплан вверх – видимо, все уже были на взводе. Самолет завис над водой, слегка покачиваясь, и мичман, орудуя рычагами уже более аккуратно, стал опускать «Арадо» на поверхность океана.

Восемь узлов на линкоре почти не ощущались, но для зависшего над рябью гидроплана вода под поплавками имела заметное течение. Самое неприятное, что самолет развернуло, и он опускался в самом неудобном положении – боком.

Едва пилот почувствовал первый удар по плавнику, он махнул рукой. Трос моментально ослаб, уронив машину на воду. «Бисмарк» стал тут же проходить своим нескончаемым серым бортом мимо закачавшегося на волнах самолета.

– Отцепляй! – кричали и пилот, и матросы с палубы.

Наконец стрелок отбросил стальной гак в сторону, едва не получив тросом по макушке.

– Свинячье дело, Гюнтер, какого черта вы так долго возились? – в сердцах заорал летчик, давая машине полные обороты.

Палуба прогрессивно заполнялась людьми, появляющимися из всех дверных люков, лазов и горловин. Стоял невообразимый шум, с которым диссонировал режущий по ушам грохот одиночки-орудия.

Перед командиром внезапно выросла фигура Вальтера Леманна. Мокрый, весь перепачканный мазутом и копотью, тем не менее ухмыляющийся капитан 3-го ранга, с потухшей сигарой в зубах, доложил, что вверенные ему люди покинули отделение машин, практически все находятся на палубе в ожидании эвакуации. Силовой агрегат при этом, судя по вибрации корпуса, продолжал работать, а корабль, не сбавив своих восьми узлов, двигался вперед.

– Черт побери, Вальтер, всем надо срочно за борт и грести подальше от корабля. «Бисмарк» вот-вот пойдет ко дну и нас затянет водоворотом. Почему не послали вестового в башню «D» к этим сумасшедшим? – Линдеманн постоянно оглядывался, но почему-то все время натыкался взглядом на спокойную физиономию главного инженера. Тот с невозмутимым видом протянул командиру спасательный жилет:

– Пожалуйста!

И напевая в нос совершенно незнакомую Линдеманну мелодию, тут же стал помогать подтянуть шнурки и завязки.

– Через три-четыре часа должно подойти спасательное судно, – информировал Линдеманн. Затем бегло взглянув на часы, тряхнул головой. – Нет, уже меньше. Пусть командиры дивизионов предупредят матросов, чтобы держались.

Дифферент на нос был уже невыносимый. Корма поднялась так, что показался вращающийся винт. Все не закрепленное на палубе оборудование и обломки давно уже ссыпались к носовой надстройке или попадали в воду. Многие из моряков не могли удержаться на ногах, скользя по мокрой палубе.

Люди пачками бросались в воду.

– Герр капитан, пора! – Командира тянули за рукав. Он снова потерял фуражку. Кто-то тут же подобрал ее и сунул в руки.

Едва замечая лица, Линдеманн стоял, уже перемахнув за леера. Внизу в маслянистых разводах бурлило – болтались десятки обломков и бултыхающих руками людей. Чуть дальше качались на волнах три шлюпки.

Ему даже показалось, что он разглядел стоящего во весь рост адмирала в одной из них.

В небе изредка проносили вражеские самолеты, высоко, теряясь в поднявшейся выше туманной дымке… уже не стреляя.

Неожиданно оглушительно рявкнуло кормовое орудие.

Оглянувшись на корму, где из гордо торчащего ствола еще вился желтоватый дымок, капитан цур зее оттолкнулся, пустив свое тело в полет навстречу такой пугающе далекой воде.

Ланге вел «Арадо» так низко, что едва не чиркал поплавком о гребни волн. Хороший обзор позволял осматривать небо во всех ракурсах.

И пилот, и стрелок-радист крутили головой, что называется, на 360 градусов, но не видели самолеты противника. Тарахтенье собственного двигателя заглушало все звуки, и немецкие летчики могли только подозревать, что если они и остались на месте, то носятся на своих невероятных скоростях где-то выше, невидимые в белесом мареве.

– Эрнст, – сидящий сзади стрелок похлопал пилота по плечу, – может, следует подняться выше? Не стоит так рисковать.

– Хорошо, – проскрипел в наушниках голос летчика, и машина стала быстро ползти вверх.

Туман фантастическими полосами летел навстречу самолету, мгновенно пропадая под кокпитом, небо в перспективе сохраняло белесую серость, и мутное пятно светила лишь изредка простреливало сквозь облачность.

– Ты хоть правильный курс выбрал? – снова подал голос пилот. – Проклятье! Ты что делаешь?

Самолет снова резко скользнул вниз, задрав левое крыло, меняя курс.

– Эрнст, что происходит?!

– Молись, чтобы нас не заметили!

Ланге снова выровнял машину над океаном, прижимаясь к воде. Неопытному человеку могло бы показаться, что самолет вот-вот врежется в набегающую рябь. Двигатель на бреющем полете выл по-особому натужно, а крылья подозрительно подрагивали, имея пугающий ориентир близкой поверхности.

– Что ты видел? – Лейтенант запоздало шарил глазами по небу, судорожно сжав ручки пулемета.

– Двое их, – зло процедил сквозь зубы пилот.

Реактивный рев навалился совершенно неожиданно, пророкотав над арийскими головами. «Арадо» ударило спутными струями, и летчику потребовалось все его мастерство, чтобы не грохнуться в воду. Две кляксы черного форсажного выхлопа мгновенно исчезли в дымке.

– Держись! Теперь не отстанут! – прокричал пилот, вздергивая самолет, чтобы, снова креня, сменить направление полета.

Их видели! Сами едва уловимые взглядом, свистящие на недоступной скорости, пронеслись в нескольких метрах, скорее остерегаясь не их, а близкой поверхности океана, снова проревев дюзами и даже выпустив короткий трассер, выгулявший сиротливую дорожку на позеленевшей глади.