Александр Плетнёв - Линкоры [litres]

Как только линкор вздрогнул и до мостика долетел грохот взрывов, получив удар по пяткам, капитан 1-го ранга Тосихиро Иногути, уцепившись за переборку, сразу понял: «Торпеды. Где-то по левому борту!»

Он порывался выскочить через дверь левого борта на крыло мостика, чтобы оглядеться и лучше понять обстановку. Однако после невольного крика одного из офицеров, стоящего у правого крыла, понял ошибочность своего предположения – два серых в огне и белом пару колосса встали с противоположного борта. Штурман, сорвавший трубку трезвонящего аппарата, соединяющего с гидропостом, объявил о замеченной акустиками торпедной атаке.

Тосихиро все же не совладал со своим нетерпением, не утруждая себя отдачей команды, подошел к машинному телеграфу и, оттеснив вахтенного, раздраженным движением перевел стрелку на «полный вперед».

– Маневр уклонения! – прокричал он следом рулевому. – Два румба вправо!

Давление пара в трех работающих котельных поддерживалось на максимальном уровне и было мгновенно подано на лопатки турбин. Линкор задрожал всем корпусом, выбрасывая назад бурун, начиная инертно разгонять свою тушу.

Появился небольшой крен влево, который, однако, быстро выравнивался – в новую пробоину вливалась вода.

– Противоминной и зенитной артиллерии максимальный угол снижения! Открыть беглый огонь по площадям! – Это был скорей приказ отчаяния.

Линкор, подняв на носу высокий бурун, успев набрать дополнительных десяток узлов, начинал перекладкой рулей выполнять задуманные зигзаги, то медленно кренился на левый борт, потом выпрямлялся и неожиданно сильно заваливался на правый.

Уцелевшие после ракетных ударов 155-мм и 127-мм орудия и даже некоторые расчеты зенитных автоматов на верхних ярусах, сбросивших мешки блиндирования, заплясали огненными плевками, взбивая сотни султанов в воде вокруг линкора.

Влетевший в командный отсек вице-адмирал торопливым движением застегивая воротник кителя, быстро оценил обстановку и хотел было отменить приказ гоняться за призраками торпед, но потом махнул рукой. Шанс попасть в стремительно скользящую на большой глубине торпеду невелик, но оставалась надежда, что удастся хотя бы сбить ее системы самонаведения.

У «Луизианы» четыре торпедных аппарата. Два отстрелявшихся первых уже перезаряжались, а вторая пара в пузырях сжатого воздуха вытолкнула свое сигарообразное содержимое.

Во второй половине их марша наушники операторов, сидящих перед экранами сонаров, наполнились дробящей какофонией – японцы стегали сотнями снарядов ни в чем не повинный океан. Получаемые обратные данные со сканирующих головок торпед изобиловали массой помех. Недовольно скривившись, отвалившиеся в кресле подводники защелкали пальцами по клавишам, пытаясь получить уверенный доплеровский сдвиг, выискивая точную геометрию взаимного расположения торпеды и цели. Получилось! Правда, пока суть да дело, торпеды сбились с курса.

Шмыгнув мимо крупного айсберга, одна Мк-48 пошла в повторную атаку, доворачивая и доворачивая на бурлящий винтами, ускользающий раздражитель ее гидроакустической станции. Провод управления, трепыхаясь, скользил, скользил по гаранту устойчивости верхушки айсберга, потом возьми да и лопни.

Оператор управления одними губами чертыхнулся, достал из нагрудного кармана двадцатку, протянул напарнику – парни делали ставки.

Тем не менее обе Мк-48 послушно «добежали» – два взрыва разошлись гидроволной, достигнув сотни гидрофонов в носовом обтекателе подводного корабля, информировав отправителей: «Вы сделали свою работу!»

У подлодки этого типа торпед было еще целых шесть штук, и экипаж был готов самым решительным образом выпустить их все.

Собственно, вся эта поэтапность стрельбы «по две» была связана с проверкой-экспериментом, «на живом» – сколько потребуется мощных Мк-48 для потопления такого монстра.

А запущенный беспилотник должен зафиксировать весь процесс…

Создать абсолютно непотопляемый корабль невозможно. ПТЗ практически всех известных линкоров страдали от разного рода недостатков, и подводный взрыв по-прежнему оставался самой большой угрозой даже для таких гигантов, как японские суперлинкоры.

При проектировании серии «Ямато» предъявлялись капитально жесткие требования по противоторпедной защите, которые теоретически были выполнены. Основная непотопляемая часть линкора – «броневой ящик» даже в прошлую войну после массированных бомбово-торпедных атак сохранил достаточный запас прочности.

Линкоры подвели слабо защищенные оконечности, приведшие, в конце концов, к фатальным исходам.

Американцы после войны по «косточкам» разобрали и изучили весь проект линкоров типа «Ямато» и, естественно, раскритиковали плоть до винтиков как сами линкоры, так и действия их экипажей. Кто бы сомневался!

«Мусаси» уже довелось в свое время пройти страшное «испытание» на прочность своей брони и вообще живучести, приняв примерно 19 торпед и 17 авиабомб – больше, чем любой другой корабль этого класса. И исторически зафиксированная медленная гибель истерзанного корабля после всего того, что ему перепало, говорит о его достаточной устойчивости и крепости.

Что ожидало его в этот раз?

С оглядкой на прошлое и информированность офицеров, аварийные дивизионы более эффективно боролись с затоплениями и повреждениями, стараясь не допустить опасных кренов и снижения остойчивости корабля. Бесспорно, это давало некоторые преимущества и продлевало боеспособность корабля.

Однако мир оружия не стоял на месте и взрывчатые вещества, которыми пичкали боевые части производители торпед, имели повышенную мощь и пробивную способность, не говоря уже о прочих тактических новшествах.

Торпеды нагоняли свою жертву с разных курсовых углов, порой обрывая нити, связывающие их с подлодкой, теряя цель, выходя на поисковую «змейку», «плюя» на пассивный поиск, врубали активные системы и с минутными задержками бросались в новую атаку: в корму по кильватерному следу, ныряя под днище, лупя в бронированный борт, взрываясь дистанционно и при контакте.

Линкор буравил винтами океан, остро реагируя на громкие команды: «два румба – вправо, два румба – влево», пытаясь обмануть невидимого подводного противника, расплескивая воду вокруг себя сотнями снарядов. Одновременно уклоняясь от особо крупных айсбергов, не обращая внимания на более мелкий, но порой чувствительный «стук-грюк» о борт. Вздрагивая от гидротолчков и мощных ударов. Теряя очередной винт и основное перо руля, моментально переходя на дублированное рулевое управление. Скрежеща лопающимся и рвущимся напряженным металлом, проминаясь продуманной гибкостью защитных конструкций, надламываясь в местах клепаных и сварных соединений, сдавая последние буферы между океаном и важными отсеками, заполняя зоны расширения газов взрывной волной и пламенем, снижая показания метацентрической высоты, теряя и теряя при этом людей, их надежду, запас плавучести и снова людей – экипаж, маниакальное упорство которого раз за разом восстанавливало равновесие линкора, продлевая жизнь и сопротивление.