Александр Афанасьев - Врата скорби. Последняя страна

И потому они просто не могли сделать того, чего требовал от них сэр Роберт. А когда крысу загоняешь в угол – она бросается в лицо.

Военный амир Вилайята потрогал за руку безжизненно лежащего у его ног англиза, затем встал на колени и приложил ухо к груди. Англиз был жив…

– Позвольте мне, эфенди… – Магомед, резчик скота уже был рядом с его большим ножом

Амир – с силой оттолкнул его

– Уйди, обиженный Аллахом.

Магомед не обиделся. Но надо было принимать решение – и прямо сейчас. Нельзя просто так убить англиза – и думать, что ничего не будет.

– Англиз был один?

– Больше с ним никого не было, эфенди

– Я тебя спрашиваю – он был один? – переспросил амир

– Клянусь Аллахом, мы никого не видели.

Амир сплюнул от досады

– Свяжите его.

Когда приказание было исполнено – амир сам, собственноручно обшарил его карманы и забрал все что было. Взвесил на руке гранату.

– Альхамбулиллях, ты послал нам победу над этим кяфиром. Теперь возьми этого кяфира и иди обратно в город. Как только увидишь город – убей неверного и брось у дороги.

– Слушаюсь, эфенди.

– Только не смей его убивать сразу, понял? Только там. Как будто на него напали грабители. И не пулей. Грабители просто так не тратят патроны, они дорого стоят. Убей его ножом или камнем. Или удави…

– Понял, эфенди…

Грабителей вокруг города – и в самом деле бродило немало. Иногда пойманных вешали – но меньше не становилось.

– Иди. Аллах с вами…

Бандиты наскоро собрались и заседлали осла. На него – они навьючили англиза и привязали его веревкой. После чего – тронулись в путь. Время было позднее, ночное – и совсем не лишним был разговор, который они вели – и который пугал джиннов. Которые, несомненно, были рядом с дорогой и думали, как бы им схватить еще одного правоверного.

– Шахи, а куда мы идем…

– Откуда мне знать…

– Ты же стоял у дома амиров…

– Меньше болтай. Идем, наверное, на ту сторону границы…

– А что там делать…

– Главное, что не делать. Не воевать…

– Брат, но разве джихад не обязанность?

– Где ты видишь джихад, несчастный. С одной стороны тагут, а с другой стороны мушрики – ничуть не лучше.

– Ты называешь мушриками людей племен?

– А кто они такие? Как не мушрики? Разве они сражаются за Аллаха…

– Брат, не каждое сражение – за Аллаха.

– В твоих словах я слышу маловерие. Опасайся впасть в грех ширка…

Более молодой огляделся по сторонам. Темная ночь – и далекий огонек… один шайтан знает, кто скрывается в темноте.

– Прости, брат…

– Пусть люди тагута и племенные убивают друг друга. Потом мы придем и продиктуем свою волю…

– Да, брат…

Боевик внезапно остановился

– Что случилось?

– Ничего. Послышалось что-то, брат…

– Что послышалось?

– Ничего…

– Наверное, джинны, да спасет нас от них Аллах

Яркий свет – высветил бандитов на дороге, ослепив их. Из темноты – отрывисто застрочили Маузеры – и бандиты все как один повалились на землю. 22САС – уделял точной стрельбе в экстремальных условиях очень много внимания. Взревев, осел побежал, обожженный пулей, чтобы ткнуться в землю несколькими метрами далее.

И наступила тишина.

Сэр Роберт освободился от веревок, с трудом встал. Подбежавшие спецназовцы помогли удержаться на ногах.

– Сэр…

– Я в порядке…

– Положите его на землю, черт возьми!

– Нет… я в порядке.

Голова кружилась – но злость помогала держаться. Как все глупо. И как все мерзко.

Один из спецназовцев растворился в темноте – он ляжет где-то между ними и населенным пунктом – на случай подмоги.

– Сэр… работаем? – спросил Керзон, перезаряжая свой автомат

Сэр Роберт сплюнул. Больше всего на свете – ему хотелось вылететь сюда на Британии и сбросить пару десятков больших зажигалок.

– Нет.

– Сэр?

– Я сказал, нет – сказал сэр Роберт – они нам нужны.

Гребаные уроды.

– … Даже то, что они пытались меня убить… мы идем назад.

– Сэр…

– Отрежьте головы этих.

Даже для спецназовцев 22САС это было слишком. В конце концов, они были представителями цивилизованного народа.

– Черт возьми, вы слышали приказ!

– Джентльмены… – сказал Брюс, снимая с пояса нож.

На сей раз – сэра Роберта пропустили до самого домика, держа его постоянно под прицелом. У спецназовцев, скрывающихся где-то в предрассветной темноте – не было ни одного пулемета, были только легкие пистолеты-пулеметы, но и с ними они могли натворить дел. Если придется. Но скорее всего не придется…

Однажды – один китайский князь приказал устроить состязания лучших бойцов Срединного царства, обещая большую награду. На состязания прибыли действительно лучшие. В финал вышли трое. Последним испытанием было – выстоять против сотни княжеских бойцов, окруживших тебя. Один мастер кунг-фу вышел в круг и в него бросили сотню копий и камней – и он все их отбил. Второй мастер кунг-фу вышел в круг, в него бросили сотню копий и камней и он все их поймал. Но победил третий – хотя он не отбил и не поймал ни одного копья, ни одного камня. В него просто никто не посмел кинуть ни копьем, ни камнем…

Военный амир вышел встречать англичанина – он не мог не выйти и не встретить его, иначе он потерял бы намус, потому что все сочли бы, что он испугался. Сэр Роберт – бросил ему под ноги мешок, на котором проступали невидимые в темноте бурые пятна крови.

– Твои люди.

Амир промолчал

– Ты можешь уйти за границу, в Дофар. Но кто сказал тебе, что Дофар или какое-нибудь другое место на земле – скроет тебя от гнева моего суверена?

Военный амир подумал. Затем отпихнул от себя мешок

– Триста, англичанин?

– Нет… Триста было тогда. Теперь это будет сто. Триста – тебе больше не потребуется

Сэр Роберт указал на мешок

– У тебя стало меньше людей. Триста – тебе ни к чему.

Оставшиеся дни – у сэра Роберта заняла подготовка операции. Он должен был сделать почти невозможное – и перекрыть долину достаточно надежно, и при этом не поставить под сомнение слабость обороны в глазах лазутчиков. А то, что лазутчики будут – он в этом не сомневался…

Долину Мариб он посетил лишь трижды, каждый раз переодеваясь в местного. В первый раз – он приказал племенным ополченцам, заскорузлым и тупым боевикам копать окопы и выкладывать из камней брустверы с бойницами. Во второй – приказал пороть каждого десятого за то, что ничего не сделано. Тупость местных – приводила его в отчаяние: они сидели на месте, жевали этот проклятый кат, курили гашиш, у кого были деньги, поставили на дороге заставу и обирали купцов. На приказ им было, в общем то плевать, даже если эти приказы отдавал британский офицер и они могли спасти им жизнь. Иншалла – если так будет угодно Аллаху – вот настоящее проклятье этих мест. Иншалла, доживем до завтра. Иншалла, раздобудем что пожрать. Иншалла, выкопаем окопы, если придет в голову поработать. Единственное, что они делали регулярно – это молились. Пять раз в день – они мылись, расходуя и без того скудный запас воды, после чего расстилали коврики и обращались к Аллаху, демонстрируя небу черные от грязи, голые пятки…