Юлия Гордон-Off - Карелия [СИ]

— Да как ты можешь?

— Мета! Тебе лучше это заранее знать и быть готовой, потому что если ты просто истерику начнёшь закатывать у следователя, для него это будет прямым подтверждением его подозрений!

— Нет! Такого не может быть! Я тебе не верю! А лейтенанта тоже будут подозревать?

— Будут, но его меньше, потому что он проверенный командир разведотдела штаба фронта, за него будут ручаться все его начальники. И к тому ж он ранен. А ты пришлая! И как связистка и не просто телефонистка, а радист-дальник, ты допущена к тайнам достаточно высокого уровня…

— А вот ты и попался! Если лейтенанту поверят, то он подтвердит, что я не шпионка!

— Он самым честным образом даст показания, когда и если придёт в себя, а мы как раз очень заинтересованы в том, чтобы он пришёл в себя и довезти его живым, как бы цинично это ни звучало! Вот только эти показания для тебя приговор, потому, что он честно скажет, что бóльшую часть времени пребывал в беспамятстве и ничего о том, что ты делала сказать не может. Так что тут бы в живых и на свободе остаться, а не Героя получать…

— И что ты предлагаешь?

— А что тут можно предложить? Только вперёд и как можно скорее добираться до наших.

— Так ведь ты сам сказал, что я уже считай объявлена шпионкой.

— Да, формально это именно так, у тебя нет доказательств, что ты не шпионка, но парадокс в том, что и у контрразведки нет доказательств того, что ты шпионка! Вот и выходит, что тебе предстоит бой за своё честное имя, который придётся выигрывать, ведь ставка в нём жизнь и не только твоя, но и твоих родных. Так что на тебя будут давить и обвинять в самых несусветных вещах, чтобы ты сломалась и призналась, а там уже не так важно, это настоящее признание или самооговор. Потому что один успешно работающий шпион это сотни и тысячи наших погибших, вот и считай, одна ты и ещё десяток, против тех сотен и тысяч…

— Но они же должны мне верить…

— Они не будут верить ни одному твоему слову без доказательств и свидетельств тех, чьему слову они верят. Они первым делом запросят все характеристики на тебя. Узел связи Ханко уже скорее всего расформирован, если с Ханко всех эвакуировали. Ведь это единственное место, где ты служила. А там вполне ревнивый Игорёша может тебя специально помоями облить, хотя с начальником узла у тебя были довольно неплохие отношения, себя ты там неплохо показала, и он тебе звание присвоил вне очереди. Скорее всего всплывёт история, что ты ногу несчастному матросу отрезала. Ведь там эти придурки с катера, раз сдали тебя в особый отдел ещё и рапорта на тебя написали, и они в твоё дело в особом отделе вложены. То есть ногу ты вроде и не отрезала, а вот осадочек остался. А потом может всплыть тот любвеобильный кадровик из Кронштадта, от которого следует любые гадости ждать, такие сволочи очень мстительны. Ну и характеристики из школы и радиокурсов. В школе напишут и скажут, что ты просто хорошая и обычная, что, в общем, правда, то есть ничем особенно ты в школе не выделялась и школьным вожаком не была. На радиокурсах кроме феерического экзамена тоже не проявила себя особо, но, скорее всего ваш начальник даст максимально хороший отзыв, просто потому, что мужик он вроде неплохой. В результате имеем поровну примерно, то есть ничего однозначного, как у любого человека, по сути. Но тут ты не любой человек, а тебя под мелкоскопом разглядывают особисты-контрразведчики, а их устраивает только однозначно положительные отзывы, всё остальное лишь подтверждает, что перед ними враг! Это потом, через очень много лет они поймут и опыта накопят, что как раз все положительные и идеальные характеристики и биографии как раз у самых настоящих шпионов, а у обычного человека всё в крапинку, как у тебя…

— Я даже не смотрела с такой стороны на свою жизнь…

— Это нормально, так и должно быть и так все живут, но нас угораздило вляпаться в игры разведки и ты сейчас в тылу врага… К слову, я готов поддержать твоё желание уйти куда-нибудь из связи. Потому, что после всех разборок, даже если тебе удастся доказать, что ты наш советский честный человек, но осадочек останется, а в связи у тебя чуть ли не самый высокий допуск к секретам. А значит особисты связистов начнут тебя куда-нибудь задвигать, где ты будешь подальше от всех секретов и, скорее всего, это будет какое-нибудь зимовье на Новой Земле или ещё какая избушка налево от Диксона или Анадыря. Вот там и будешь все местные секреты белым мишкам и моржихам рассказывать, в перерывах от цинги выплёвывая зубы…

— Вот, скажешь тоже…

— Мета, а я ведь ни одним словом не шучу. Ведь когда ты идёшь мимо бодливого быка и совсем не горишь желанием его забодать, ему это без разницы и игнорировать его нападение ты не станешь, а очень быстро убежишь или спрячешься. То есть, то, что кто-то думает и желает совсем не так и не то, что ты, тебе далеко не всегда удастся игнорировать. И мой разговор, это попытка тебя к такому повороту подготовить. Кстати, факт, что мы с тобой сделали успешную плевральную пункцию и не дали лейтенанту умереть от пневмоторакса в первые минуты после ранения, далеко не в нашу пользу. Потому что спросят любого врача, а это манипуляция, которую даже не каждый хирург решится в условиях больницы сделать, и из слов врача окажется, что медицинскую помощь лейтенанту оказали в финской больнице, пока тебя вербовала финская разведка и переубедить особистов в этом будет очень не легко, а лейтенант был нужен живым, как раз для твоего успешного внедрения…

— Так и зачем ты тогда это делал, если всё знал?

— И после этого все обвиняют нас медиков в цинизме! То есть ты сожалеешь, что мы сохранили жизнь красному командиру?

— Ну… Нет, конечно… Но если ты говоришь…

— Мета! Вот смотри! Такой лёгкий толчок и ты уже задёргалась! А ведь я тебе говорил, что тебя будут жёстко допрашивать и, что называется, колоть на предмет признания. И такие невинные повороты – это семечки! А ты должна будешь стоять как скала, как противотанковый надолб и не дёргаться, что бы тебе ни говорили и в чём бы не обвиняли! Потому, что за тобой ПРАВДА! Упрись в это! Костьми ляг! И только так!

— Ну а ты мне поможешь?

— Ну а куда я от тебя денусь? Конечно, чем смогу!

— Слушай! А если они будут всю мою жизнь перетряхивать, то они и письмо у Митрича найти могут…

— А вот это вряд ли… Их же интересует то, что было после того, как ты в тылу у финнов побывала, а вещи были до этого. А то, что ты сама за линию фронта не рвалась и в группе оказалась случайно они выяснят первым делом, значит в твоих вещах в принципе ничего интересного быть не может!

— Меня что, бить будут?

— Всё возможно, но мне кажется, что вероятность такого невысока. Конечно, есть у них тупые костоломы, но ты всё-таки девушка, это первое. Второе, задание вы выполнили и командира ты притащила… И главное, никаких данных в пользу своих подозрений у них нет…