Глеб Исаев - Двойник

— Ну так что, говорить будем? — поинтересовался старлей, которому надоело ждать, когда зек, наконец, решится открыть рот. — Что успел нарыть? Или может не успел еще… ? Тогда все можно исправить. И живым останешься. На этап… в нормальную зону пойдешь. И грев будет. Слово даю.

Андрей не сумел сдержать грустную усмешку: "Еще бы… Его слову офицера вертухай ни на грош не поверил, а самому предлагает… "

И вдруг вертухай исчез. Исчезла и скупо освещенная лампой комната. А перед мысленным взглядом Андрея с пугающей, прямо таки неестественной ясностью возникла новая картинка. А впрочем, если разобраться, никакая даже не картина, а самая настоящая реальность.

Теперь он лежал в госпитальной палате. Над головой извилистая сеть мелких трещин, пыльный плафон, полосы серой извести… И голос рядом.

Андрей повернул замотанную бинтами голову, вслушиваясь в монотонно звучащую речь сидящего возле его кровати человека. Острые скулы, залысины. Очки в темной черепаховой, как ее еще называют, оправе. Зеленая форменная рубашка и уставной галстук, подпирающий плохо пробритый кадык, который ходит вверх и вниз при каждом новом слове, одетого в белый халат офицера.

— Таким образом, на основании собранных доказательств, а также показаний свидетеля, рядового Сметанина, вы обвиняетесь в совершении преступлений, по статьям УК РФ номер… до окончания следствия вам избрана мера пресечения — заключение под стражу в качестве подозреваемого. По заключению врачей госпиталя, состояние вашего здоровья позволяет осуществлять транспортировку, поэтому сейчас вас отправят в больницу следственного изолятора. А после вы будете переведены в камеру предварительного заключения. Вам понятна суть обвинения?

— Я вам уже говорил, — Андрей поморщился от необходимости напрягать голос. — Рядовой обознался. Автомат находился в руках у лейтенанта Бакушева. Момент выстрела я не видел. Только слышал. А потом начался обстрел. Меня контузило, завалило землей.

Офицер нетерпеливо дернул щекой и захлопнул папку с лежащими внутри нее листками: — Выяснение деталей как раз и входит в компетенцию следствия. Моя же обязанность — ознакомить вас с постановлением.

Он поднялся, поправил халат: — А если без протокола, лейтенант. Понимаю… видел фотографии и читал показания. Чего уж там говорить. Ну не выдержал ты. Испугался. Бывает. Подпиши чистосердечное, попроси, чтобы рассматривали в особом порядке. Глядишь, по минимуму и получишь.

Майор натянул на лысоватую голову пижонскую, с огромной тульей, фуражку: — Хотя… статьи, конечно, стоит признать, тяжелые. Убийство, да еще измена… Тянули тебя за язык с этим исламом… Ладно, тебе жить. Думай сам. А пока готовься. Сейчас вызову санитаров, перегрузят…

И опять неясный туман на мгновение закутавший все вокруг. А когда он рассеялся Андрей понял, что неведомая сила вновь сыграла с его рассудком.

— Курсант Говоров, выйти из строя, — прозвучало над плацем.

Андрей хлопнул стоящего впереди него Вовку Сидорова по новенькому погону и, чеканя шаг, подошел к генералу.

— Товарищ генерал-лейтенант… — чуть хриплым от волнения голосом произнес Андрей стандартную фразу представления по случаю получения заветных лейтенантских звездочек, принял из рук начальника училища бордово-красные корочки диплома, пожал не по возрасту крепкую ладонь отца-командира, крутанулся через левое плечо.

Знакомые лица одетых в наглаженную офицерскую форму однокурсников показались странно чужими.

— Встать в строй, — скомандовал генерал и потянулся за новым дипломом, лежащим на застеленном кумачом столе среди множества прочих.

— … Поздравляю, товарищ лейтенант… — не разжимая губ, пробормотал стоящий рядом с Андреем его приятель, Саня Бакушев, когда Андрей вернулся на свое место в строю.

— Взаимно, — отозвался Андрей едва слышно. Закрыл глаза, давая им отдохнуть от солнечного света, а когда вновь открыл, то понял, что все исчезло. И просторный, залитый ярким июльским солнышком, плац родного училища, и вихрастый затылок впереди стоящего. Мгновенная пауза, и в уши ворвался длинный, истошный крик.

Андрей задрал голову, глядя в далекое, расчерченное неровными полосами решетки, небо.

— На обедню собирает… — Санькин голос донесся откуда-то из темноты.

— Намаз… — безучастно поправил Андрей невидимого соседа, осторожно, на ощупь провел ноющей рукой по мокрой земляной стене, собирая с нее едва ощутимую влагу.

— Да похрен… — в Санькином голосе прозвучала странная нотка. — Ты извини, Андрюха, но я соглашусь. Пусть намаз, пусть аллах, зато хоть попить дадут. Седьмые сутки в этой яме сидим. Сдохнем, ведь.

— Сам решай, — Андрей облизал пальцы, стряхнул с губ хрусткие песчинки. — Только имей в виду. Не кончится этим.

— Так и так подохнем. Вон, как Вовка вчера.

Товарищ глухо стукнул чем-то по земляной стене, забормотал, запричитал в исступлении: — Ну почему, почему это именно с нами произошло? Даже дня послужить не успели… Глупо как… А я Валюхе жениться обещал, как в отпуск приеду… Я не хочу как Вовка, не хочу.

Голос перешел в заунывный бубнеж, по бессмысленности не уступающий завыванию, доносящемуся сверху.

— Хватит! — Андрей собрал в кулак волю, слабеющую от этих страшных своей монотонностью звуков. — Успокойся.

— Ты много знаешь, — вдруг сорвался на визг сосед по яме. — Тоже, херувим нашелся… Ну и дохни тогда… Дохни. А я жить… — он не закончил, получив от Андрея крепкую затрещину.

И хотя бил тот наугад, попал удачно. Александр хлюпнул и затих. А сам Андрюха прикрыл глаза, уперев затылок в холодную поверхность стены и, помимо своей воли, в который уже раз за эти семь дней вернулся к началу.

Раздолбанный, с зашитыми фанерой окнами, ПАЗик, в котором они ехали, угодил в засаду на самом подъезде к Ущелью. Чеченцы дождались, когда БТР, сопровождающий автобус, везущий молодое пополнение, выехал на заданную точку, подорвали заряд, заблокировав дорогу. Расстреляв десантников, не успевших даже организовать оборону, перевели огонь на водителя автобуса, а затем стремительным рывком вылетели из придорожных зарослей, не особо и сторожась запертых в душной коробке людей.

Похоже, они были отлично осведомлены о том, кто в нем едет. Поскольку личный состав пополнения, состоящий из двух десятков бойцов первого года службы и трех молодых лейтенантов, окончивших Ростовские курсы, оружия при себе не имел.

Говоря откровенно, Андрей вовсе не был уверен, смог бы он оказать сколько-нибудь эффективное сопротивление, имей он даже в кобуре табельный ПМ. Уж больно неожиданно и быстро все произошло.

Бородатые, в добротных НАТОвских комбинезонах, бандиты окружили автобус, наставив оружие на окна. Треснула короткая очередь, прозвучал гортанный голос, приказавший выходить по одному.