Николай Немытов - Курганник

Тем временем богиня складывала в мешок белое пушистое платье.

— Натяну на щит с внутренней стороны, — деловито произнесла она. — От этого он станет легче.

Герой взглянул в мертвое лицо горгоны. Оно могло напугать кого угодно, а через пару дней лик почернеет и станет еще ужасней. Зевс наверняка хранит для себя такой же щит, как у его дочери. Изображение на нем получится просто кошмарным.

А Посейдон? Он в большом горе. Зевс-Дий об этом знает, потому к повелителю Атлантиды послан Гермий. Хитроумный всегда найдет нужные слова утешения.

Персей бросил голову в мешок и стянул завязки. Паллада, наблюдавшая за братом, усмехнулась.

— Ты стал настоящим воином, героем без страха и упрека, — похвалила она. — Теперь ты знаешь, каково убить злобную вражину.

У полосы прибоя стоял Тритон, угрожающе подняв огромную секиру. Обломки разбитого корабля и трупы воинов усеяли берег. Он был сильнее пришельцев и возвышался над ними нерушимым утесом, закованный в зеленую броню чешуи, но не был богом, в отличие от Афины.

— Верный пес Посейдона, — сквозь зубы процедила Паллада. — Прочь с дороги!

Водяной в ответ грозно раздул шипастые жабры, стал угрожающе надвигаться на непрошеных гостей. Богиня лишь рассмеялась:

— Покажи ему, Персей! Покажи!

Герой вытащил из мешка отрубленную голову, покрытую струпьями крови. Ужас и непомерное горе отразились в глазах титана. Скорбные рыдания вырвались из его горла, рукоять секиры выскользнула из руки. Он рухнул на колени, закрыв глаза перепончатыми ладонями.

— Глупец, — фыркнула Афина. — Только корабль зря испортил.

Она приподняла подол, открыв сандалии с золотыми крыльями, и тут же поднялась в небо. Персей поспешил за ней. Его ждала Андромеда.

Виктор закурил и побрел в сад. Оказалось, Макар сидит в беседке за столом, добрую половину которого занимал череп грифона. Три раскрытые книги лежали перед кузнецом, и из одной он что-то переписывал, придерживая кремовые потертые страницы левой рукой.

— Не помешаю? — Виктор приоткрыл тюлевый полог.

— Валяй, — кивнул Зотов. — Чего не спишь, земеля?

— Не спится, — пробурчал Ковалев, садясь на табурет справа от друга. — Дым не мешает?

— Скажешь тоже. — Макар хмыкнул. — Когда это кузнецу дым мешал?

— Мало ли.

От черепа несло сыростью и землей. В носу засвербело — Ковалев поспешил затянуться. У ног на досках пола он заметил рыжее пятно. Откуда? И тут же пришло понимание: нож рассыпался ржой, которую смели веником.

Виктор выпустил дым в сторону, неотрывно разглядывая череп.

— Какой-то зубастый попугай, — задумчиво произнес он. — Где такие водились?

— В пустыне Гоби, — ответил Макар, откладывая ручку.

— То есть грифоны в натуре летали над пустыней, клевали караванщиков? Но ведь я видел их во льдах.

Зотов улыбнулся:

— То просто сон. Реальный такой себе сон. Вроде голливудского фильма. Главное в нем — предсказание.

— Как это?

— Судьба предсказала тебе встречу с грифоном. После ты просыпаешься, крадешься за мной, и совместными усилиями, так сказать, мы находим череп мифического зверя.

Виктор задумчиво выпустил дым уголком рта. Он рад был бы возразить, но другого объяснения найти не мог.

— На самом деле это череп динозавра — протоцератопса, — пояснил Зотов. — Видишь обломки костей в затылочной части? Остатки дуг, на которых рос кожаный панцирь, закрывающий шею чудовища.

— Не очень-то оно большое, твое чудовище, — вздохнул Ковалев, стряхивая пепел в пол-литровую банку из-под майонеза.

— Размером с хорошего кабана да плюс хвост.

Виктор присмотрелся:

— Здесь какой-то знак.

Макар кивнул. Находка доставляла ему огромное удовольствие.

— Точно! Знак боспорских царей. — Он указал пальцем в потолок беседки. — Уникальная вещь.

Зотов раскрыл коричнево-черную книжечку в мягком переплете и положил ее перед другом.

— Крючочки-закорючечки, — пробормотал Виктор, разглядывая рисунок.

— Заметь: крючочки с трезубцем книзу — родовые знаки боспорских царей. Остальные — сарматские родовые знаки. — Зотов указал на череп. — У нас трезубец есть. К его двум вертикальным зубчикам дорисованы крючочки — как на боспорских знаках.

— И это означает…

— Схематическое изображение всадника: три черты снизу — передние и задние ноги лошади, между ними — ноги седока.

Виктор замер с открытым ртом. Он ожидал несколько иного ответа.

— Ну, если ты утверждаешь, — он присмотрелся к рисункам в книге, — то я тебе верю.

Макар усмехнулся:

— Спасибо за доверие.

— Да пожалуйста. А как насчет крючков?

— Хвост и голова коня.

— Ага. Я так понимаю: все, что выше трезубца, — всадник.

— Не совсем.

От азарта Макар едва не потирал руки, и Ковалеву чудно было видеть друга в таком вдохновленном состоянии. Поначалу Виктор боялся ляпнуть что-нибудь глупое, показать свою полную беспомощность в знаках древних царей. Однако он очень скоро понял: главное для Макара — внимание собеседника, а если тот ошибается или задает глупые вопросы — ерунда. Зотов поправит и объяснит.

Виктор видел перед собой изголодавшегося по общению умного парня, одинокого в этой степной глуши. Любовь к Лизе, пожалуй, единственная вещь, которая давала ему силы не сорваться, не стать тупым пьяницей, утонувшим в омуте деревенской тоски, повседневных обязанностей.

— О, — произнес Макар, заметив отвлеченный взгляд друга. — Извини, я тебя замучил своими раскладами.

— Нет-нет! — спохватился Виктор, ругая себя за невнимание. — Продолжай. Что же у нас выше трезубца, если не всадник?

— Родовое имя царя. — Зотов потерял интерес к знаку, понимая, что не всем интересны его поиски. Он стал складывать тетради.

— Да? — Ковалев сделал вид, что не заметил перемены настроения друга. — В книге нет подобных знаков. Вот смотри: здесь есть имена, обозначенные треугольниками вершиной вверх. На черепе — треугольник вершиной вниз.

Он подсунул Макару книгу с иллюстрациями и ткнул пальцем в гравюру на лобной кости черепа.

— Я видел, — кивнул Зотов. — Кроме того, к левому углу треугольника у нас пририсована завитушка, а к правому — что-то в виде птичьей лапки. Признаюсь честно — я в тупике.

В раздумье он поджал губы. Виктор перевел дух — кажется, Зот вновь в деле — закурил.

— Ты персики-то ешь, — предложил Макар. — А то все никотином питаешься.

Он хлопнул себя по руке — в красном пятнышке расползлись крылышки и лапки.

— Зато комары не жрут.

— Эт точно, — потирая руку, согласился Макар.

— Ну, так в чем загвоздка? — спросил Виктор, выбирая персик, — полная эмалированная миска плодов стояла на краю стола.