Роман Тюрин - Скрамасакс

Позавтракав да условившись в полдень встретиться у городских ворот, мы разделились. Дед с Халом остались переговорить с Иваном — хозяином постоялого двора, по поводу продажи лошадей да трофеев, а я с Аникеем направился к Оке — искать лодку.

Рассвело, посад шумел привычной своей жизнью. Громко перекрикивались петухи, мычали коровы, с окраины доносился стук кузнечного молота, по широким улицам посада народ деловито гомоня куда-то спешил.

Кремль также как накануне — в сумраке вечера, освещённый утренним солнцем — не произвёл впечатления. Он был полностью деревянным, кое-где срубы башен отсвечивали новизной, а в некоторых местах брёвна были с подпалинами, видимо, отремонтировали стены только частично. В сторону крепости мы и направились. Там, вдоль берега Оки раскинулись купеческие амбары, где я рассчитывал договориться о наёме корабля. Также, близ причалов имелась парочка небольших верфей, в случае отсутствия попутных судов обратимся туда, хоть те, как поведал харчевник, работали на заказ, но всё же — попытка не пытка.

Ворота кремля были распахнуты, по перекидному мосту перейдя через глубокий овраг, мы заглянули внутрь и, не увидев ничего выдающегося, взяли левее. Обогнув высокие стены вышли на набережную — там жизнь кипела. У дубового причала стояло пять ладей, широкие суда щерились на берег резными мордами диковинных созданий, вырезанных умелым мастером на их носах. Амбалы гуськом носили тюки, бочонки, корзины, разгружая одну лодку и нагружая две других.

Коренастый мужичок в красном кафтане, временами покрикивая на нерадивых работяг, что-то помечал заострённым угольком в оструганной дощечке. Подойдя к нему и дождавшись небольшого перерыва, я обратился:

— Здоровья вам, уважаемый, не подскажете, плывёт ли кто нынче в Казань?

Повернувшийся, глянул с пренебрежением, но заметив воинский доспех, особенно рукоять меча, торчащую из-за плеча, переменившись в лице, слащаво ответил:

— К сожалению, до ледостава туда никто не поедет, — однако увидев мою вмиг посмурневшую физиономию он скороговоркой пояснил, — Не успеть расторговаться да вернуться, а татар нынче тут нет.

— Тогда подскажи, у кого можно приобрести ладью? — мужик, заинтересовавшись денежным клиентом, как-то сразу подобрался, — Ну, чтобы вчетвером управится, — продолжил я, и он разочарованно сник.

— Это не ладья, это ялик али струг получается. Попробуй обратиться к Николе — корабельщик местный, дальняя верфь его, — закончил он и, махнув в сторону сваленных по берегу брёвен, раскланялся.

— Премного благодарен, уважаемый, — в свою очередь распрощался с ним я, и мы пошли искать мастера.

Со стороны реки кремль выглядел несколько внушительней, чем от посада. В сотне метров за береговой линией начинался высокий утёс, на нём тот и находился. Справа и слева раскинулись глубокие овраги с перекинутыми через них временными мостами, в случае осады они перетаскивались за стены, а при внезапном нападении просто уничтожались. Из-за частокола виднелись маковки парочки церквей, вот, в принципе, и вся картина. Идя вдоль да скользя взглядом по бревенчатым стенам, я заприметил с дюжину пушек, те, внушая уважение, смотрели на широкое русло реки огромными чёрными дырами своих стволов.

— Аникей, а давно ли на Руси известен огненный бой? — спросил я спутника и показал на ближайшую башню.

— Давно, спроси лучше у деда, — ответил парнишка и с гордостью добавил, — У княжьей дружины даже ручницы есть, знаешь, как бабахают! — раз, и половины вражеского войска нету.

"Это хорошо, — осмысливая информацию, принялся я размышлять. — Надо пороха раздобыть — взрывпакетов наделать, дорога предстоит дальняя, авось пригодятся".

Николая корабела на месте не оказалось, однако мальчишка подмастерье сказал, что он с минуты на минуту появится.

Пребывая в ожидании, я принялся разглядывать начатые остовы двух ладей. Те были просто огромными, к тому же — не законченными, и, к сожалению, больше ничего более или менее подходящего в пределах видимости не наблюдалось. Расстроившись, решил было пойти на поиски дальше, но тут подоспел владелец верфи.

— Здрав буди, — сразу с места в карьер, рванул он, — Ты что ль, струг дальноходный ищешь?

— Я, а откуда информация?

— Так это… приказчик Тихон поведал, повезло тебе, братец, есть у меня такой, только дороговато будет, так как для самого воеводы делался, — сказал корабел и с важностью поднял вверх указательный палец.

— Ну, раз так, то давай сперва глянем, а там и о цене рядиться будем, — с ухмылкой ответил я, уж больно комично тот выглядел в своей важной значительности.

Мы направились к здоровенному амбару, по дороге мастер поведал историю корабля:

— Значится так, воевода по весне пришёл и говорит — ты Николай в наших краях, из корабельщиков самый справный, я ему — есть такое, он мне — вот и сделай-ка дружок струг, не большой, но быстрый, для речной разведки. Задатка, я дурак не попросил, а как пришло время, так в казне денег не оказалось. Воевода, конечно, говорит — потом мол отдаст, только я, не единожды будучи учёным — сильно в том сомневаюсь.

С учётом пожеланий заказчика в итоге получилось непонятно что — то ли струг, то ли малая ладья, но однозначно доброе судно, да что там говорить — смотри, — на этих словах мастер распахнул приоткрытые ворота, и перед взором предстала красавица яхта.

Глянув на Анику, я заметил, как загорелись его глаза, ещё бы: восьмиметровый корпус в поперечине был метра два с половиной — три, просмолённые бока поблёскивали чернотой, мощный киль внушал уважение и дополняли картину свидетельствующие о быстроходных качествах стремительные обводы бортов. Я сразу влюбился, однако вида не показал и, оттеснив мальчишку, дабы он своим видом и глупой улыбкой не выдал хозяину наш настрой, принялся разглядывать судно. У корабля имелось три пары вёсел да небольшая кормовая надстройка, мастер почему-то обозвал её чердаком, а вот мачта отсутствовала, о чём я сходу у продавца и спросил.

— Мачта есть, как не быть, внутри лежит, да и парус не обычный — квадратный, а заморского крою — треугольный.

— Так её же не спускали ещё, вдруг потонет, — потихоньку начал я торговаться.

— Спускали, спускали, летит как стрела, весь город собрался на такую диковинку посмотреть. Воевода велел месяц её придержать, пока он средства, так сказать, не сыщет. Уж два прошло — теперь я вправе делать с ней что хочу, — завершив мысль, Николай вновь торжественно поднял свой перст.

Подойдя к корме, он пару раз стукнул о борт и громко крикнул:

— Атанас, чтоб тебя, хватит дрыхнуть, покажи служивому лодку!

Сбавив тон, мастер пояснил:

— Подмастерье мой — грек, золотые руки, только пьёт, собака, нещадно. Купцы ганзейские были у нас года два как, пьяного его тут, то ли забыли, то ли бросили, с тех пор он перебивался случайными заработками, пока я его не приютил. Куда сбагрить — не знаю, руки конечно у поросёнка золотые, однако мороки с ним много, а вон выставить как-то не по-христиански. О!.. — вновь взмыл указательный палец, и корабельщик выдал, — Может, тебе он сгодится? У вас кормчий-то есть? Атанас в этом деле шарит.