Роман Тюрин - Скрамасакс

Поскольку, несколько ключевых моментов остались непонятны, то я перебил собеседника:

— Чего-то заумно. Может, растолкуешь как-то попроще?

— Хорошо, попробую на пальцах. Вот ты вступился за слабого, не задумываясь о собственной жизни, поверг врага, в десятки раз сильнейшего чем сам — будь уверен — тебе помог Бог. Не благодари счастливый случай, не превозноси собственные умения и смекалку. Воздай хвалу за помощь Создателю и душа станет легче, в противном случае — гордыня её очернит.

Что касается внутренней жизни, всё нарастает как снежный ком, причём, с горки катиться ему значительно проще, чем карабкаться ввысь, подъём труднее всегда.

Будь начеку, не расслабляйся. Вот одолел ты противника, взял много трофеев. Не радуйся, не позволяй сребролюбию вновь очернить чуть обелённую душу, алчность пошатнёт твой внутренний ком и сорвёт его в пропасть. Поблагодари Творца и за это, пусти полученное богатство во благо. Не пытайся договориться с совестью — это будет обман, нет, не себя — Бога.

— Трезвись непрестанно… — я вновь непонимающе глянул, — Бодрствуй над собой, храни душу от всякого грешного помысла, чувства, желания, держи мысли в узде…

— Сложно это…

— Лишь поначалу. Обучение у Прохора тоже казалось тебе не простым, теперь же, фокус со свечкой — представляется детской забавой — ведь так?..

— Безусловно. Выглядящее невозможным, становится трудным, перетекает в обыденное и делается элементарным, — задумчиво подвёл итог я.

— С скрамасаксом, что будем делать? — отогнав высокую философию, я возвратился к насущному.

— Надо искать нож близнец — он ключ ко всему. Наши горы связаны с этим со всем, но торопить события мы не будем, поплывём по течению — Господь всё устроит.

Я попытался ещё задать пару вопросов, но Серафим отмахнувшись от меня как от назойливой мухи, демонстративно зевнул да улёгся, нам с парнями не осталось ничего другого как последовать примеру вредного старика.

Средь ночи — вскочил я в холодном поту. Страшный сон: Улыбышевское кладбище. Свежая могила, заплаканные лица родных. Временный крест, на нём дата смерти 4.01.2016. Моя довольная физиономия, со старой фотографии, улыбаясь, ободряюще подмигнула и я проснулся. Просто жуть…

До рассвета ещё долго, а спать не хотелось, от слова совсем. Поворочавшись с полчаса, понял — уснуть не удастся. Спутники сладко посапывали. Покинуть ярангу, их не разбудив, было проблематично, и я решил выйти из тела — полетать по окрестностям. Опять не понял, как сие произошло, но получилось.

Оказавшись снаружи, практически ничего не увидел: метель бушевала вовсю. Прикольные ощущения — ветер пронзал, тяжёлые комья лежалого снега, поднятые мощными порывами проходя сквозь полупрозрачное тело, уносились прочь. Видимость упала до считанных метров.

Когда уже собрался вернуться и вновь попытаться заснуть, смешав все мои планы, накатила тревога.

Попытавшись разобраться в предчувствии, вспомнил о дозоре — наших башкирских братьях: "Каково им? Не занесло ли их снегом? Гляну, заодно и проверю, как поставлена караульная служба, не расслабились ли? Не дрыхнут ли, подставляя под удар спящий лагерь?"

Подлетел к стругу, борта корабля достаточно высоки и место дозорного находилось именно там. На палубе никого: "Точно — спят, ротозеи". Заглянул в каюту, в трюм — пусто. Здорово меня выручило изменённое состояние, вне телесной оболочки, встроенный тепловизор продолжал работать без нареканий.

"Ну, где же их носит?" — я озадачился и, поднявшись повыше, всмотрелся в сильно разбавленную летящими комьями белого снега окрестную мглу.

"Наверняка, спят паршивцы в яранге", — всё-таки хорошо, что отец их Аяз, практически силком, вручил нам две штуки, этих с виду громоздких и хлипких жилища. Мы, как дураки, их брать не собирались, отказывались — не хотелось возиться с дополнительным грузом. На деле оказалось, что это крайне надёжное, да и вполне себе тёплое изобретение местных народностей, не раз выручавшее товарищей во время моего невольного отсутствия.

Яранга башкиров — оказалась пуста. Следов, при такой метели, не разглядеть: "Делать нечего, надо будить команду. Определённо, что-то случилось — нутром чую. Не успел я здесь появиться, как началось…" — так размышляя, направился к соседнему жилищу и тут, краем глаза, периферией зрения, приметил слабый, на грани восприятия, огонёк чьей-то ауры.

— Оба-на, да у нас гости, — озадаченно крякнув, устремился к товарищам.

"Надо коннектится с телом — встречать ночных визитёров, их прибыло множество, а угощения нет". — Облепленные снегом фигуры, пока далеко, при такой погоде, да при осторожности нападающих в стремлении застать спящий лагерь врасплох, у нас есть минут десять — должно хватить, хоть и не как следует, но подготовиться к встрече.

Волк с Серафимом, что-то почувствовав, уже не спали. А вот Атанас с мальчишкой сладко похрапывали и подсвеченные еле горящим очагом, вызвали чувство зависти. Резко захотелось, отрешившись от реальности, завалиться на боковую, ан нет — опять придётся воевать.

Коннект — слияние вышедшей души с телом, прошёл успешно, правда снова, как и при покидании материальной оболочки, я не совсем понял технологию, но главное, что получилось.

Поднявшись, я наткнулся на вопросительный взгляд старика и вкратце рассказал ему о нападении:

— Дозор, не обнаружен — их нет нигде, исчезли. Зато на подходе к зимовке с пару десятков аборигенов, на корабль надо двигать — подарки готовить, гостей угощать.

Проснувшийся мальчишка, сонно пролепетал:

— Я с тобой, — косматый капитан молчком к нам присоединился. Все спали одетые и через пару минут остатки ватаги, в полном облачении, с оружием, уже находились на заваленном снегом струге. Нырнув в трюм, я вытащил на палубу ящик самопальных гранат: "Ну, вот и пришло время в боевых условиях опробовать мои адские машины…"

Пока суть да дело, метель чуть улеглась — видимость слегка возросла. Забежав в каюту, зашторив смотровое окно, я зажёг масляную лампу. Вытащил её на ступени, подвинул ближе ящик с гранатами. Мальчишка и старец, натянув луки, укрылись за невысокой корабельной надстройкой. Мы с Атанасом, оставшись на лестнице, приготовились к бомбометанию.

Ворогов, как я насчитал, оказалось тринадцать, в теории со всеми управимся, однако как будет на практике — сие неизвестно. К жилищу башкир, никто из нападавших не подошёл: "Предательство?.. Не… — я потряс головой, — Возможно братьев уже порешили и супостаты знают, что яранга пуста".

Меховые комбинезоны окружили место нашего недавнего ночлега, ощетинились не очень длинными копьями и, почти синхронно ударили. Каркас затрещал, яранга сложилась. Воины, со всех сторон, остервенело стали тыкать оружием по спрятанным за обрушившимися стенами неровностям.