Александр Руб - Черная кошка, белый кот или Эра милосердия-2

Ни один здравомыслящий человек не захочет обрекать себя и всех близких на нищету и бесплатный рабский труд. Кто, кроме меня, здесь и сейчас знает о том, что будет? Люди при капитализме живут, не загадывая вперед. Я жил при развитом СССР и помню о трехразовом питании всей страны и ежегодных оплачиваемых отпусках на целый месяц. Жил и после развала, когда никому нет до тебя дела. Также как живут сейчас в этой вёске…

Снова и снова я думал о мерах противодействия этим разносчикам «правды». Но ничего не придумывалось…

Рынок без воров и жуликов. Несбыточная мечта. На поезде прибыла бригада «наперсточников».

Сволота приближалась развязной вихляющей походочкой. В кепочках и пиджаках, начищенных сапогах и ботиночках.

— Здрас-сь-те! — В уголке рта папироска, приподнятая за козырек кепочка. Воровской шик.

Мы для них привычный антураж. Безобидный. Как же меня в девяностых бесили слезы и недоумение их жертв. «Менты» только руками тогда разводили.

Моё раздражение, наконец, нашло выход. При первых; «Кручу, верчу», мы вмешались. У Иваныча в сапоге оказывается была нагайка. Мне аж стало не по себе, когда он достал по спине убегающего «верхового». Вместе с «низовым» мы их отправили в отделение. Судя по несмелому протесту поддатых мужичков, приезд «блатных» сюда был не первый. Зато последний точно.

Кирмаш неспешный и неторопливый стал приближаться к концу. И в этот момент со стороны облцентра появилась в столбе пыли легковая «иномарка» с непонятными номерами.

Темная машина смотрелась на сельском базарчике инородным телом. На ней сосредоточились взгляды и к ней начали стекаться местные. Интерес был не явным. Достоинство здесь у многих в крови.

Кто-то очень смелый и нахальный рискнул приехать на трофейном транспортном средстве, через бандитский лес.

Машина припарковалась у края хлипкого длинного прилавка. Из неё, потягиваясь, демонстрируя и себя, и свой прикид выбралась «дама» хорошей упитанности. Одежда вся такая импортная и практически новая. Как держалось на голове сооружение именуемое «шляпка женская» — не для мужских умов.

Вместе с водителем, приехавшая, открыла багажник, где плотной стопкой лежала мужская и женская одежда. По нынешним временам это было такое богатство, что кто-то из обступивших машину, аж присвистнул. Стопки начали выкладывать на свободное место.

Пройдя сквозь раступившуюся плотную группу местных и челноков, я осмотрел несколько верхних вещей.

Мама дорогая — «секонд». Настоящий американский «секонд хэнд»!!!

В своё время года полтора им торговал. Бирки, фактура, запах. Даже запах был тот же! Американцы для дезинфекции вещи протравливали газом, поэтому вещи имели устойчивый запах и без стирки надевать приобретения не следовало.

Сохраняя невозмутимый вид, интересуюсь:

— Откуда «секонд»? — И видя непонимание, уточнил. — «Секонд хэнд» чей?

— Вы имеете в виду, откуда вещи? — хозяйка барахла улыбалась широкой открытой улыбкой. При этом в глаза смотреть избегала. «Куриные лапки» морщин вокруг глаз расправлены, свидетельствуя о напряжении.

— Эти вещи часть американской помощи, которую разрешено обменять на продовольствие. У вас в глубинке цены выгоднее городского рынка. Вот мы и приехали сюда.

Моё изумление сменилось настороженностью.

— Накладные, ваши документы, — требую, не скрывая неприязни. Твари, одежду, предназначенную для раздачи рабочим и колхозникам — «обменяют на продовольствие». Вариантов два. Или — сперли, или — пользуясь знакомством с высокими покровителями… тоже украли.

Паспорт — прописка Минск. Бланк «Хозуправления ЦК КПБ» — товарищ Белецкая Елена Леопольдовна уполномочена…, заместитель… Туфта. Отмазка для сельского участкового. Он с высоким начальством в Минске связываться не будет. Да и землякам торг портить ему не с руки. Не повезло ребяткам. Информация правит миром. Никто не удосужился доложить в «хозуправление» об изменениях в «сельской глубинке».

— Вы задержаны по подозрению в сбыте краденого.

Вот теперь на лице «дамочки» были настоящие чувства: изумление и возмущение.

— Да как ты смеешь… — и остальные подходящие случаю фразы и ссылки на кары стороны покровителей мне приходилось слышать в детективных сериалах много раз.

С водителем — высоким мужчиной в новенькой гимнастерке с нашивками за ранение и планками наград хлопот не возникло. Вместе с Иванычем они покидали барахло в багажник и с шиком на автомашине покатили в отделение.

Солнышко едва добралось до зенита, а торговля практически окончилась. Народ потянулся в разные стороны. Все домой.

Только одни до близкой вясковской или хуторской хаты, а другие на станцию, ждать поезда в обратную сторону. На моё удивление штук пять повозок направилось по дороге в сторону города. Оказывается, они ещё вчера-позавчера приехали. И сегодня по светлому времени успеют добраться до Б..

Как объяснил «пан дырэктар» Лучонок, тоже не пропустивший нечастое развлечение под названием ярмарка-кирмаш, ночевали у родни и знакомых, помогли по хозяйству, поторговали и домой. Ехать старались не более чем по двое. Лесовики простой люд не трогают, а вот что будет с большим обозом, народ выяснять не желал.

Минская спекулянтка начала скандалить, едва я показался в дверях. Весь спектр сказанного и повторённого для «тупых милиционеров» новизной не побаловал. Те же депутатско-холуйские: «Ты здесь больше работать не будешь», «Я позвоню, и поедешь охранять оленей в Магадане»…

Народ впечатлился. Все, не исключая шпаны, с интересом рассматривали новый вид зверушки среди обитателей преступных джунглей.

Начиналась эра «позвонкового права».

Собственно перед нами стояла непростая проблема: что делать с задержанными? Тем более с женщиной.

Их нужно кормить, а из каких ресурсов? В принципе, по нашему звонку, их должны были забрать в СИЗО. Но связи нет. Остаётся везти в город.

Только что делать со злобным земноводным по имени «жаба»?

Машина, причем исправная и заправленная — раз. Куча одежды, которую можно раздать и приобрести среди местных ещё несколько очков уважения.

Со шпаной просто. До вечера продержу и выпру на улицу. Если у них кто здесь есть — увидим. Нет — ночи прохладные, пусть мерзнут. По темноте за двадцать километров идти не рискнут.

«Кухарчик Марк Брониславович, год рождения, белорус, образование семь классов…»

Протокол писался на обороте какой-то инструкции. Благо оконный сугроб макулатуры не растаял.

С водителем мы скорее беседовали, чем вели допрос. Мужик работал в гараже ЦК. Дембельнулся, как и мы весной. Водители или по нынешнему «шофера» были дефицитной профессией. Устроился в гараж ЦК. Машины там и трофейные, и советские. По словам Марка, секретари имели в своём распоряжении по три-четыре автомобиля. Мелкая сошка должна была заранее писать заявки. Завгар и начальник хозуправления при таком раскладе имели «большое уважение».