Александр Забусов - Войти в ту же реку [= Перевёртыш] [litres]

Ткнул указательный палец в потолок.

– …выступают явно против каких-либо изменений.

– Я в курсе.

– Ну, и зачем тогда огород городить?

– Молодой человек…

– Борис Сергеевич, вы на мою внешнюю оболочку не ловитесь, вспомните, что возрастом я вам не уступаю.

– Простите. Михаил Викторович, Ночь Сварога вот-вот закончится, и может такое случиться, что произойдут перемены. К ним нам нужно быть готовыми.

– Х-ха! Это нужно понимать как раскол в стане волхвов?

– Не нужно воспринимать все так прямолинейно. Скажем так, необходима легкая коррекция событий в стране и смена власти, как вы сказали, в «рядах». Вы с нами?

О-о! Как все серьезно! Как напрягся Аксенов. А ведь не согласись с ними… Что тогда? Выходит, Каретников пыжится, свои планы вынашивает, а внутри бояр и волхвов уже незримая трещина пошла. Знали бы вы, что для вас обоих, и подобных вам, для Каретникова нет больше привязки. В его планах все поменялось. Теперь есть он и отдельно есть все остальные. Потому и Пигузов скончался без санкции. Времени у Михаила мало, а дел много. Кто знает, сколько ему этого времени отпущено? «Иду своим курсом!» – теперь этот девиз «реет на его знамени». Но пусть живут на своей волне, он не против.

Звонок в дверь снова потревожил всех.

– Кто это? – спросил у генерала волхв.

Аксенов посмотрел на циферблат наручных часов, ответил:

– Сириец должен подойти.

Каретников и бровью не повел, будто он и не знает, кто такой Сириец. Действительно серьезно у них дело поставлено. Сейчас скажи «Нет!», и добрый дядя Кузьмич найдет способ, как от тебя избавиться.

– Так что вы ответите?

Ответил:

– Я с вами.

Только после такого ответа генерал пошел отпирать дверь. Из коридора донесся негромкий разговор. Понять, о чем там велась речь, было невозможно. Все это время оба молчали. Волхв демонстративно смотрел в окно, ну а Каретников рассматривал обстановку квартиры. На ум пришла мысль. А ведь Аксенов, при первой встрече назвавший его братом, он ведь не пожалел бы его при отказе. Как там древние говорили: «Анализируй прошлое, руководи настоящим, предусматривай будущее». Это про генерала. По такому поводу не грех Кузьмича помянуть с его правилами. «Правило первое – никогда никому не доверяй».

В комнату вошел генерал, мельком брошенный взгляд на волхва и обращение к Михаилу:

– Там за тобой машина приехала. Еще пару месяцев учебы будут не лишними.

– Опять? – почти возмутился Каретников, на самом деле ему было все равно.

– Не опять, а снова. Твое от тебя не уйдет.

– До свиданья, Борис Сергеевич.

– Удачи, Михаил Викторович. Это хорошо, что мы с вами смогли понять друг друга.

– Но как на это посмотрит мой куратор?

– Антона я беру на себя. Он молод и склонен к переменам.

Оставшись вдвоем, оба наблюдали из окна, как молодой человек усаживается в машину и она отъезжает прочь.

– Ну и как он тебе показался?

– Сложный вопрос. Вид молодого перевертыша обманчив. Не поручусь, что, согласившись на нас работать, он не затеет своей игры.

– Я изучил все, что о нем стало известно Совету. Многое с ним не ясно. По прошлой жизни он «смежник», а это значит, все, что от него услышишь, смело дели на четыре. Только одна четвертая и будет правдой, остальная информация – домыслы и его чистая выгода.

– Ты его кровью покрести, – предложил собеседник.

– Шутишь? На нем крови, как на Жучке блох.

– Я-то как раз не шучу! Моя специальность при Совете – психология.

– И что?

– Я еще до встречи провел анализ этого боярина. Его род сильно отличен от остальных. Он, впрочем, как и его дед, для всех нас всегда наособицу стоят… Могу точно предположить, что Каретников «государев человек». То есть «там» он работал на государство, готов был за него жизнь положить. Людей делил по особому принципу. «Свой – чужой». Здесь его сознание не поменялось. Пока… Вот и подсунь ему «своих». Да так, чтоб выхода другого, как их кровью умыться, у него не было.

– Психолог, а ты уверен, что он после такого не сорвется с резьбы? Зачем это вообще нужно?

– Он должен осознать, что «свои» тоже разные бывают…

…Кузьмич задумчиво грыз сухарь, запивая его травяным чаем из железной кружки. Один брошенный мимолетно взгляд на Каретникова заставил того наморщить лоб, больше ничем не выдав подозрений. Опять старый хрыч чего-то задумал. Сколько они здесь уже прозябают? Два месяца. Отпад! Скоро «белые мухи» полетят. Цивилизации хочется! Хочется к людям! И все же, что у старого на уме? Спросил:

– Что-то не так, Мастер?

Учитель осклабился, показал при этом острые резцы передних зубов. Ну, форменный волчара или криминальный пахан, какими их представляют дилетанты от киношников. А ведь Михаил угадал, подляна уже считай наготове, а ему как всегда придется ее расхлебывать. За прошедшие месяцы Каретников сбросил юношеский жирок и кое-где нарастил и без того имевшиеся мышцы. Ну и вообще, многое почерпнул из умений, которыми обладал и щедро делился ими с ним старый перец, из-за внешнего вида все еще воспринимающий его в некотором роде непонятной сущностью. Но марку Кузьмич держал и подсунутому генералом ученику не удивлялся. Или не выказывал удивления.

– Так что?

Сподобился ответить, слегка растягивая слова, что было на него не похоже, но сам ответ Каретникову не понравился, уж слишком слащав был в устах Сирийца.

– Я тут, Миня, давеча с генералом по рации связался.

Стелет-то как мягко. Сейчас в самый раз по загривку чем-то тяжелым получить.

– И что?

– Сказал ему, что ты готов к труду и обороне. Для чего он тебя готовит, не знаю. Да и без надобности оно, то знание. Меньше знаешь, дольше живешь.

– Это верно.

– Во-во! Только экзаменаторов вскорости ожидать придется. Скорее всего, завтра к вечеру и припрутся.

– Это как?

– Кверху каком! Одному из подразделений спецназа КГБ поступила вводная. В нашем районе проводится тактико-специальное учение с группой специального назначения, максимально приближенное к боевому выходу. Усекаешь?

– Умнее придумать ничего нельзя было?

– Не у того спрашиваешь. По замыслу учения, группа спецназа, десантировавшись с высоты полторы тысячи метров, отработает вопросы приземления и маскировки парашютов, скрытного выдвижения в заданный район в режиме радиомолчания. Преодолев расстояние в четыреста километров, им необходимо обнаружить диверсионно-разведывательную группу противника и нейтрализовать ее. Конечный этап этой гнуси – группе надлежит выйти к точке эвакуации и уже из нее вызвать вертушку. Только в ходе учения военным поступит информация о сбежавших из колонии рецидивистах, якобы убивших охрану и завладевших оружием, и дадут соответствующие координаты возможного места пребывания бандитов. Понимаешь, о ком речь? Милиции, гражданским такую информацию тоже скинут. Это чтоб у нас под ногами земля горела.